— Ну, не хочешь, как хочешь…
Гордеев пожал плечами и принялся беспардонно поглощать пончик в сахарной глазури.
Детей строем начали выводить на прогулку. Пятнадцать пар, держась за руки, вышагивали за воспитательницей. Девочки и мальчики, в разноцветных пальто и курточках, шапочках и шарфиках, шли играть на детскую площадку.
Залесский впился взглядом в детей. Нет, эти маленькие совсем. Нет им еще пяти лет. От силы три-четыре года.
Будто подтверждая теорию, кто-то из малышей надрывно заплакал, и его поддержали еще двое.
Воспитательница на миг обернулась, но ничего не сказала. Повела детей на дальнюю площадку.
—Черт, Влад, они все на одно лицо!.. Как я твою узнаю?! — растерянно откусил пончик Андрей.
— Это не те… мне кажется, маленькие слишком.
Детей выводили снова и снова. У каждой группы была своя площадка во дворе.
Набрав в легкие побольше воздуха, Залесский принялся скользить взглядом по детям, но они разбегались, плакали, смеялись, играли… И как отыщешь среди толпы свою дочь, если ни разу в жизни ее не видел?!
По салону растекался приторный аромат дешевого кофе и пончиков. Почему-то Влада раздражал этот запах. Его все раздражало. Хотелось забрать у Гордеева картонный поднос и пакет, и вышвырнуть все за окно машины, к чертовой матери. Как он может вот так просто сидеть и самодовольно есть пончики, когда надо найти ребенка в такой толпе?!
— Может, подойти, спросить у охранника? — придумал Гордеев. — Как ее фамилия? Сейчас вспомню, погоди, я же вчера читал в свидетельстве о рождении… Смирнова Владислава Владиславовна! Язык сломаешь…
В груди неприятно царапнуло: Смирнова! Не Залесская, а должна быть Залесской!
— О! Вон она! В красной шапке! — подпрыгнул на своем месте Гордеев, и дешевый кофе расплескался по шикарной обивке салона.
Залесский вздрогнул и перехватил взгляд товарища. Девочка села на край лавочки, распрямила юбку в красно-белую клетку, засунула ручки в карманы короткой розовой курточки и что-то чертила черным сапожком на песке. Из-под красной шапочки выбивались непослушные черные волосы, а густые черные бровки сошлись на переносице. Она была ниже остальных детей. Как все новенькие, Влада не особо желала общаться. Достала куклу из кармана и принялась с ней возиться. Яркое осеннее солнце играло, заливало светом лавочку и маленькие детские ручки, теребящие куклу в самодельном наряде.
У Залесского что-то свело в груди. Вмиг стало нечем дышать. Он выбрался из машины и медленно подошел к высокому забору. Его дочь… «Почему она такая маленькая?! На голову ниже всех… И одна. Совсем одна! А воспитательница уткнулась в свой сотовый, а могла бы вовлечь детей в какую-нибудь общую игру! Видит же, что ребенок сидит отдельно от остальных…» — с досадой подумал он.
Какой-то мальчик в черной шапке и объемной серой куртке пробегал мимо и с силой ударил ее в плечо. Девочка вздрогнула, кукла выпала у нее из рук. Маленький разбойник уверенно наступил на лицо игрушки и втоптал ее в песок.
Залесский вздрогнул. В глазах потемнело. Все, чего ему хотелось в этот момент — это закопать в песочнице задиру, который был на голову выше и в два раза шире его дочки!
Влада бросилась к растерзанной кукле. Выкопала ее из песка и в следующий миг как коршун кинулась на не ожидающего ответной атаки обидчика. С силой толкнула его в спину, и тот полетел на дорожку. Ударился лицом о бордюр и рассек губы и нос. Раздался дикий рев.
— Смирнова! — отбросив мобильный в сторону, взвизгнула воспитательница. — Да что ж ты творишь?! На минуту тебя оставить нельзя! У Тёмочки папа очень известный бизнесмен! Он спонсор нашего садика! А ты Тёмочке нос разбила! Разве так можно?! Придется мать твою вызывать! Теперь скандала не оберешься…
Она подбежала к мальчику и помогла ему подняться. Тот ревел во весь голос и размазывал по лицу кровь. Подоспела нянечка: повела мальчика в медпункт.
— Он куклу мою сломал! — засунув маленькие ручки в карманы куртки, выкрикнула зачинщица беспорядка. — Мне ее мамочка подарила!
— Да кому нужна твоя кукла?! — всплеснула руками воспитательница. — Ты ему нос разбила! Хорошо, если не сломала!
Влада, нахохлившись, вернулась на лавочку и принялась отряхивать куклу от песка. Но пластмассовое личико превратилось в одну большую вмятину, и это уже было не исправить.
— Не Смирнова она, не Смирнова. Сразу видно — папина дочка, — раздался насмешливый голос Гордеева совсем рядом, и в нос Залесскому ударил запах жареных на масле пончиков.
— Тебе смешно?! — взорвался Влад. — А мне нет! Я хочу забрать отсюда своего ребенка! Пусть этот бизнесмен мне лично расскажет, какой он хороший спонсор этому жуткому заведению! Я ему покажу, как обижать маленьких девочек!
— Остынь, Влад! Какой ты отец? Где доказательство?! Тебя еще по статье за похищение привлекут…
Залесский оттолкнул друга и зашагал к машине.
— Не горячись! — догнал его Гордеев. — Здесь тактика нужна продуманная. Только, прежде чем к ребенку лезть, реши — нужен ли он тебе. Ольга вернется, не обрадуется!
— Ольга?! При чем здесь Ольга?!
Залесский сел в машину и с силой хлопнул дверью. Перед глазами стояла Катя.
"Надо ехать к Кате. Не место моей дочке в этом жутком заведении!" — мелькали злые мысли.
Глава 16. Катерина
— Мамочка, вы поймите, Тёмочкин папа у нас самый главный человек в садике! — со злостью выговаривала мне заведующая детским садом в своем кабинете. — Мы взяли вашу дочку на испытательный срок, с условием, что она будет соблюдать правила нашего заведения. Но то, что произошло сегодня, не укладывается ни в какие рамки! Она намеренно нанесла увечья маленькому мальчику!
— Маленькому?.. Да он в два раза больше моей Влады! И он начал задирать ее первым!
Я поправила свое расстегнутое пальто и взглянула на заведующую. Я едва отошла от стресса, через который прошла накануне, а здесь — на тебе, новые неприятности! Мне пришлось вызвать такси, потому что от меня потребовали приехать как можно скорее. Я летела сюда со всех ног, игнорируя боль в руке, и вот, новость — Владу исключают из детского садика, в котором с таким трудом удалось выбить место!
— Послушайте, мне все равно, кто начал первым… — устало вздохнула заведующая. — Но папа Тёмочки приказал, чтобы вашей ноги больше не было в нашем заведении! У вас нет прописки в нашем городе, так что, будьте добры, заберите документы и ребенка!
— Тогда верните мне деньги, которые я сдала на нужды вашего садика!
— Какие деньги?!
— Которые я принесла вам в конверте!
— О чем вы говорите?! Не было никаких денег!
— Не было?! А те десять тысяч рублей, которые вы взяли с меня в качестве взноса за место?!
— Не было никаких взносов! — нагло усмехнулась она.
Моя расшатанная нервная система была на пределе. Мне хотелось швырнуть в нее чем-то тяжелым, и я едва сдерживалась.
Моя маленькая мерзавка стояла здесь же, рядом и сосредоточенно смотрела в пол. Ее не трогали доводы заведующей. Она сжимала в маленьких ручках испорченную куклу и упрямо поджимала губы. Ей испортили игрушку, и она дала сдачи. Мальчик упал и сломал нос. Итог — мы исключены из чудного заведения.
— Я напишу жалобу в вышестоящую инстанцию! Ясно вам?! И никакой папа-спонсор не поможет удержаться на рабочем месте!
— А вы не слишком много на себя берете?! — вскрикнула она. — Забирайте свои документы и уходите, раз не умеете воспитывать ребенка! Сегодня она покалечила, завтра убьет!
— А знаете, мне ничуть не жаль этого наглого Тёмочку! — набрав в грудь воздуха, выпалила я. — Если его папа помог садику, это не значит, что его сыну можно ломать чужие игрушки и травить девочек!
—Травить?! Кто кого еще травит?! Тёмочка теперь заикается! Его еще никто так не обижал!
— И поделом ему! — буркнула я. Сгребла с ее стола документы, впихнула их в сумочку, схватила Владу за руку и потащила к выходу.
Мы быстро забрали ее вещи из шкафчика: пару маечек, юбки, колготки, чешки и сумку с роликовыми коньками, на которых Влада собиралась покататься вечером в сквере.
