Очень даже чего!
Шагнув к Лали, быстро обхватил ее лицо руками и, повернув к себе, поцеловал ее в губы. Сам не знал, почему это делаю, но осознавал, что в этот момент это было единственным чего я хотел.
– Спокойной ночи, Лали, – попрощался я с няней. – Вас больше никто не потревожит, – пообещал ей.
А потом ушел, чтобы не остаться и не совершить ту ошибку, за которую расплачиваться придется нам обоим.
Все происходящее меня пугало.
Между Валерий и Родионовым явно было что-то не в порядке, а пострадать от их конфликта могли в первую очередь мы со Снежаной. И я до безумия боялась, что в один ужасный момент в комнату войдет Лера и скажет, что мне нужно убраться из этого дома куда подальше.
Я чувствовала себя неловко с ними за новогодним столом, где царило по большей части молчание. Лицо Валерии ясно выражало все, что она об этом думала, а Родионов делал вид, что этого не замечает. Я же мечтала встать и уйти, боясь одним лишь своим присутствием спровоцировать у жены Родионова гнев, который толкнет ее на непоправимое. Для меня.
На следующий день легче не стало, хотя я всеми силами старалась избегать хозяйку дома. Однако она нашла меня сама, буквально заставив принести Снежану в гостиную, на потеху своим друзьям. И это было отвратительно.
Я понимала – все оказалось совсем не так, как говорила Валерия, когда впервые пришла ко мне. И чем дальше, тем хуже становилась атмосфера в доме. Мне стало страшно, что с моей дочерью может что-то случиться. Потому что уж в чем-в чем, а в ее воспитании и том, чтобы стать ей настоящей матерью, Валерия была совсем не заинтересована.
Мне все чаще стало казаться, что из этого дома нужно бежать. Но как? У этих людей было все – деньги, власть, связи. Но, как я успела заметить, не было одного – единства. И это могло быть моим шансом.
Я и сама не знала, зачем вдруг окликнула Родионова в тот момент, когда он уходил. Это был какой-то неясный мне самой порыв. И когда Илья обернулся, я даже не знала что ему сказать. А потом….
А потом он меня поцеловал. И я вдруг снова ощутила себя той невинной девчонкой, которая послушно за ним пошла. За его руками и губами, притягивающими к себе, как магнит. Словно и не было того разочарования, которое испытала, поняв, что он снял меня, как шлюху, будучи женатым. Словно не было горечи от того, что не захотел даже поговорить со мной, когда я пришла к нему беременной. Словно не было злости и ненависти за то, что отобрал мою дочь.
Словно…. Но ведь на самом деле все это было! И мне не стоило об этом никогда забывать. И испытывать всей той бури чувств, что порождал его поцелуй, не стоило тоже.
А вот чем мне действительно стоило заняться, так это тем, чтобы понять какие на самом деле отношения между четой Родионовых. Да, я все еще боялась вызвать гнев Валерии, но еще больше я боялась за свою дочь. И ради нее должна была попытаться разобраться в происходящем.
У меня был совершенно очевидный кандидат для того, чтобы аккуратно задать несколько вопросов. Коля, как я успела заметить, не испытывал по отношению к Валерии особой симпатии и вряд ли станет докладывать ей о том, что я интересовалась их с Родионовым жизнью.
Водитель как раз вышел покурить на крыльцо, когда мы со Снежаной возвращались с прогулки. Я остановилась напротив него и, улыбнувшись, сказала, передразнивая голос из рекламы:
– Курение вредит вашему здоровью.
Хмыкнув, Коля ответил:
– С такой работой раньше с инфарктом сляжешь на нервной почве, чем сдохнешь от сигарет.
– Что-то случилось? – спросила я.
– Да Валерия эта! – отмахнулся Коля. – По сто раз на дню ей машину то подай, то убери.
Я поняла, что это та самая возможность спросить кое-что ненароком.
– Она кажется немного нервной в последнее время, – невинно заметила я.
– Ха, в последнее время! – фыркнул Коля. – Да у этой бабы всегда был дурной характер.
Вот значит как. Наклонившись к Снежане, я сказала как бы между делом :
– А я уж подумала, что это из-за ребенка.
– Да что ты! – удивился Коля. – Когда эту девчоночку подкинули, она над ней прям ворковала!
Я замерла. Чтоооо? Как это подкинули?
– Подкинули? – переспросила я, надеясь, что никак себя не выдаю.
– Ну да, прямо на крыльцо, представляешь? Бедняжка, в одном лишь одеяльце да корзине оставили!
Мне стало нехорошо. Судорожно вцепившись пальцами в ручку коляски, я сказала :
– Что ж это за мать такая? И кто нашел Снежану?
– Илья Алексеевич нашел. Он в таком шоке был! Хотел ее в дом малютки отдать, да жена не дала!
В голове у меня роилась куча вопросов, которые я хотела задать. Но пока я пыталась осознать все услышанное, из дома донесся крик Валерии:
– Коля!!! Куда тебя черт унес?!
– Опяяяяять, – закатил глаза водитель и, затушив сигарету, отправился обратно в дом.
Я же без сил присела на скамейку возле дома. Все услышанное с трудом укладывалось в голове.
Итак, Валерия солгала мне как минимум в одном – Илья ничего не знал о ребенке. А значит, даже не думал отбирать у меня дочь! Потому ему и понадобился тест на днк, чтобы убедиться, что так называемый подкидыш именно от него!
Зародившаяся внутри надежда буквально жгла грудь. Захотелось вдруг увидеть Родионова и обо всем его спросить. Но делать это вот так, прямо и открыто, было никак нельзя. Я попыталась успокоиться и напомнить себе, что он все еще остается тем, кто не захотел ничего знать обо мне и Снежане. И что ему ничего не стоит прогнать меня отсюда ко всем чертям. Нужно было быть осторожной. Я плохо знала Родионова, но хорошо понимала – если есть хоть какой-то шанс вернуть свою дочь, то поможет мне в этом только он.
