— Давай тогда я попробую. Если не получится, можешь выломать дверь.
— Двери — не мое. Кости вот могу. Руки, там, ноги.
Отец посмеивался. Они редко проводили время вместе. Отец считал ее упрямой без меры и не поддерживал карьеру в ФБР. Но со временем смирился. Конечно, он переживал за то, что с ней может что-то случится, но она никого никогда не слушала. Когда она ушла в отставку мог бы порадоваться, но вместо ФБР появился Джон Ноулз.
— Дал господь двух дочек. Одна амбидекстр с выраженной физической силой и выносливостью. Другая — хакер с высшим баллом айкью. Несколько вузов сражались за то, чтобы она у них училась.
— Она мне не рассказывала, — самооценка Натали опять рухнула. Класс. Не толстеющая сестра с айкью гения и превосходным чувством стиля. То, что нужно.
— Неужели?
— Она же наркотрафиком в ФБР занималась, — нахмурилась Натали.
— Ты в каком веке живешь? Все уже давно через сеть. С хорошим специалистом, способным залезть в даркнет, и собака не нужна.
Натали показалось странным обсуждать здесь и сейчас с отцом способности сестры. Все-таки они прилетели с другого побережья немного по-другому случаю.
— Вы не можете найти другое место, чтобы поболтать? — из-за двери Лилиан поддержала ее мысли.
— Извините, мэм. Моя дочь немного скупа на слова. Она хотела сказать, что очень любит вашего сына, ждет от него ребенка и они скоро поженятся, — прокричал Джеймс в закрытую дверь. Затем развернулся к Натали и тихо спросил:
— Я ничего не упустил?
Натали ошарашено уставилась на отца. Умел переговоры проводить, как же.
— Он еще познакомил меня с семейным кланом, — добавила Натали после легкого шока. Ей казалось, что это очень важно. Отец непонимающе уставился, но повторил громче:
— Ваш сын представил мою дочь своему семейному клану, — он снова повернулся к ней. — Что за клан-то?
— Моретти, — ответила Натали вызвав очень уж красноречивое выражение лица у Джеймса.
— Моретти, — также после сиюминутного замешательства громко повторил он. — Еще что-то?
— Да, Кьяра в безопасности у моих друзей.
— Кто такая Кьяра? — уточнил Джеймс.
— Моя дочь, — снова вышла к ним Лилиан, сурово оглядывая странную парочку. — Почему я вам должна верить? Я знаю, как выглядит Натали Лагранж. Вы похожи, но вы — не она.
Натали тяжело вздохнула и, надеясь, что не занесет инфекцию, пальцем вытащила контактную линзу, открыв правый серый глаз.
— Вряд ли вы видели у ближайших знакомых такой цвет глаз, — предположила Натали и снова надела линзу. — Ваш… в общем, отец ваших детей не самый приятный человек. Приходится прятаться.
— Мисс Ноулз… Лилиан, да? Меня зовут Джеймс Лагранж и я отец Натали. Нам очень нужно с вами поговорить.
— Ладно, давайте поговорим. Проходите, — Лилиан открыла дверь и властным кивком головы впустила внутрь.
Что сказать, мама Джона в свои пятьдесят пять едва ли выглядела на сорок. За тонкими летними брюками угадывался силуэт стройных ног и округлых бедер. Прямая спина и гибкая походка наводили мысли о том, что в прошлом она была танцовщицей. Прическа, завернутая в узел подчеркивала идеальную длинную шею и царственный наклон головы.
Натали возмущенно стукнула Джеймса в плечо, когда проследила за его взглядом. Старый развратник. Отец поднял руки вверх, мол, он не при чем. Оно само. Инстинкты.
Они вошли в холл с полом из полированного белого мрамора. В ноябре в Лос-Анджелесе до сих пор тепло — Натали вполне комфортно в легком молочном свободном блейзере. Она представила какое, лето в этом городе и как приятно во время пекла ходить босиком по холодному камню в столь удивительно красивом доме.
Холл огибали две лестницы с двух сторон, ведущие на второй этаж. Но Лилиан позвала их дальше в глубь дома, где их встретила экономка.
— Джемма, принеси нам всем чай, — попросила хозяйка. Она пригласила рукой сесть на один из диванов, стоящих друг напротив друга и образующих квадрат. Натали на мгновение представила, как Джон проводит здесь время со своей семьей и о чем-то весело болтает. Он смотрелся бы здесь очень гармонично. Впрочем, как и везде.
Она села напротив Лилиан, но Джеймс занял место рядом с женщиной, которую нужно уговаривать.
— Лилиан, так случилось, что наши дети решили создать семью. И мне очень жаль, что мы, их родители, знакомимся в таких обстоятельствах. Я бы с удовольствием пригласил бы вас на прием в честь помолвки наших детей, — Джеймс творил невероятное. Он такой искренний и раскаивающийся, убедительный, что Натали еле держала свое лицо под контролем без эмоций. Она представила, как Джон просит руки Натали у Джеймса, а позже Лагранжи устроили бы роскошный и громкий светский прием, на котором все высшее Нью-Йоркское общество подтвердило бы свои догадки — Джеймс выдает свою дочь замуж за известного и подающего большие надежды в мире бизнеса Джона Ноулза. Она бы весь вечер крепко держалась за руку любимого и принимала вместе с ним поздравления. А потом, уставшие, они вернулись бы домой… Натали сморгнула непрошеные слезы. Ничего удивительного, что у папы получалось заключать самые выгодные сделки в истории компании их семьи.
— Джеймс, мне тоже очень жаль, — бинго. Лилиан тепло улыбалась собеседнику, вытирая проступившие слезы. — Ваша жена и мама Натали, наверное, опечалена этим.
— К сожалению, Ариана погибла много лет назад, а я так и не смог никого полюбить, чтобы подарить Натали маму.
— Извините, мне очень жаль, — Лилиан коснулась руки Джеймса, а тот накрыл ее другой ладонью. Натали только оставалось молча пить чай, принесенный экономкой. Теперь ей все понятно. Это не Джеймс любил женщин, это они обожали его. А он, так и быть, оказывал им крохи внимания. Но он не лгал Лилиан. Джеймс и правда никого не любил. Бабушка рассказывала, что настоящие чувства он испытывал только к первой жене. Натали охотно в это верила. Нужно быть необыкновенной, с открытым сердцем и неуемным характером, какой и была Ариана. На меньшее Джеймс точно не согласился бы. Ну, и в придачу Натали помнила невероятную красоту матери. Она обожала в детстве касаться ее темно-золотых волос и представлять, что это настоящее золото.
— Моя боль от потери была скрашена присутствием в моей жизни дочери. До последнего времени она была единственной моей радостью. Но ей, как и нам когда-то, пора выпорхнуть из гнезда. Натали очень любит вашего сына.
Натали улыбнулась. Не очень искренне, потому что не привыкла проявлять чувства и эмоции на людях, а ее плаксивое настроение, вызванное беременностью, немного улеглось.
— Вы простите меня. Но мне показалось что ты, Натали, чересчур холодна. Джон очень эмоциональный и глубоко внутри переживает по любому поводу.
— Пускай ее хладнокровие не вводит вас в заблуждение. Видите ли, Натали долго работала в ФБР и повидала там всякое.
— Что?! — возмутилась Лилиан, выхватив руку от Джеймса.
— Мисс Ноулз, я работала долгое время в экспериментальном отделе под руководством известного психиатра-криминалиста, доктора Айзенберга. В основном спасала женщин и детей, попавших в ту или иную форму рабства. В нашей стране это приобретает, как оказалось, какой-то катастрофичный размер по количеству случаев.
— Ее даже наградили званием героя. Она хорошая девочка и прекрасно знает свою работу.
У Натали появилось стойкое ощущение, что Джеймс «продает» ее в качестве невесты Джона. Странно, ведь он был недоволен тем, что они вместе. Или уже смирился? А может, хотел подзаработать пару очков в непростых отношениях с дочерью? Натали все равно благодарна отцу. Сейчас он помогал ей и делал все, чтобы с успехом вернуться в Нью-Йорк.
— Если награда героя, то это должно быть какое-то громкое дело, — Лилиан сурово взглянула на Натали, точь-в-точь как Кьяра перед поиском платья для приема у Моретти.
— Приют Магдалены на границе с Канадой. Под приютом для психически нездоровых женщин, пряталась религиозная секта, поставившая убийство женщин на поток благодаря родственникам несчастных. Удобный способ избавиться от неугодной жены или матери. Я вывела оттуда четырнадцать женщин, у которых кроме последствий пребываний там, не было психических отклонений. Часть секты арестовали, часть персонала погибла при моем… расследовании. По всей стране закрыто еще тридцать пять дел о пропавших без вести.
