дочку, я подсказываю, что после кормления ее нужно поставить «столбиком». Он слушает меня внимательно. Сама не знаю, откуда во мне взялись все эти познания. Скорее всего, после долгих разговоров с подругой.
Потом мы завтракаем, Кира все так же на руках у Руслана. Едим неспешно. Почти не разговариваем. О прошлой ночи не вспоминаем.
Алмазов уходит ближе к обеду, и мы с Кирой вновь одни остаемся. Еще неделя вот такого ритма жизни, и на стены лезть буду. Поскорее бы Руслан нашел эту Софи, а я вернулась бы домой. К привычной жизни. Хотя не буду врать: скучать по малышке точно буду. Да и по Руслану тоже.
Руслан возвращается поздно вечером. Сразу подходит к холодильнику, достает холодную колу. Ловкое движение, и крышка летит на пол. Он делает жадный глоток, задерживается взглядом на мне. Бутылка со стуком оказывается на столешнице.
— Билеты. — Конверт летит туда же. — Мой менеджер обо всем позаботился.
Кажется, он сегодня не в настроении. Скорее всего, так и не удалось ему ничего узнать о матери Киры. Но спрашивать пока не решаюсь.
— Спасибо. — Я несмело приближаюсь к нему. В глаза не смотрю. После вчерашней ночи чувствуется особенная неловкость. Он и я в одной постели. Словно мы парочка. И меня это будоражит.
Я прикасаюсь пальцами к смятой, по-видимому, в кармане Алмазова бумаге, а на душе ощущаю грусть. Я так часто требовала у него доказательств того, что он отпустит меня, что его слова правдивы, и вот сейчас вместо радости меня мучают совсем другие чувства.
— Как день? — сглатываю я, тихо спрашивая.
Руслан наблюдает за тем, как я забираю конверт. Заглядываю внутрь, убеждаясь, что там и в самом деле билеты на мое имя. А еще мои документы. Которые он отобрал и спрятал в первый день нашего знакомства.
— Никак, — холодно бросает он. — А у вас?
Скорее всего, спросил для галочки. Хотя нет, о дочери-то ему интересно узнать.
— Нормально все: поели, поспали, подгузники испачкали, — вымученно улыбаюсь я. — Детское питание закончилось. Может… Можно я сбегаю в магазин? — спрашиваю с надеждой я. — А ты пока с Кирой посидишь. Я не сбегу, не переживай. Просто… просто я устала сидеть в четырех стенах. Хоть на лица людей взгляну, — устало выдыхаю я.
Мне и в самом деле надо хоть десять минуточек на свободе побыть. Вдохнуть воздух полной грудью, убедиться в том, что это все не сон.
— Иди. — Кивком указывает на дверь. — Вот деньги. — Он достает бумажник и отсчитывает несколько крупных купюр. — Столько хватит?
— Да. Даже многовато. — Прячу деньги в карман. — Я быстро, Кира сейчас занята погремушкой. — Поворачиваю голову в сторону малышки. Она лежит на разложенном диване и активно обсасывает игрушку.
— Беги, только не заблудись. Телефон возьми. На всякий случай. — Кивком указывает на тот допотопный аппарат, которым он обеспечил меня.
Я поджимаю губы, возвращаюсь к столику, забираю телефон. Иду к двери, все еще не веря, что мне разрешат отсюда выйти. Одной. Просто так. Все кажется, что сейчас прозвучит злорадный смех Алмазова и его голос: «Повелась?»
Но ручка на двери поддается, когда я прикладываю к ней карту-ключ, что так любезно вручил Руслан. Я оглядываюсь напоследок. Руслан с бутылкой газировки в руке смотрит на меня выжидающе, малышке вообще все равно, здесь я или ухожу. Она чешет зубки.
Я закрываю дверь, отгораживая себя от шикарного номера, и оказываюсь в коридоре гостиницы. В прошлый раз я была настолько напугана и ошарашена происходящим, что даже не запомнила, откуда мы пришли. Немного поблудив, нахожу лестницу, ведущую вниз. Стараюсь не глазеть по сторонам, чтобы не показаться деревенщиной.
Лобби отеля шикарное, как и все здесь. Мрамор, стекло, огромные кадки с пальмами.
Я прохожу мимо стойки администратора, направляюсь к выходу. На улице давно уже ночь. Выхожу из отеля и делаю глубокий вдох полной грудью. Невероятно. Когда попала сюда, не думала, что когда-то выйду. Ощущение, словно целая вечность с того времени прошла. И столько всего изменилось за такой короткий срок.
Я верчу головой по сторонам, пытаясь понять, где искать супермаркет. Скрещиваю руки на груди и иду по тротуару, смотря на вывески. Одежда, одежда, нескончаемое количество бутиков. Вспоминаю, что когда мы с Алмазовым прогуливались, если это можно так назвать, то приблизительно в двух кварталах отсюда я видела супермаркет.
Вот дал бы мне нормальный телефон, я смогла бы на карте все посмотреть, а так сам виноват будет, что я задержусь. Вот бы Кирюха устроила ему! Пусть почувствует, что значит быть папкой.
Наконец-то впереди я замечаю неоновую вывеску. Захожу внутрь и быстро нахожу ряд с детскими принадлежностями. Беру сразу несколько коробок питания, маленькую пачку памперсов. И еще много салфеток. Отлично. Надеюсь, денег мне хватит.
По пути к кассе меня соблазняют шоколадки. Я беру сразу пять. И еще мармелад. Обожаю его.
Толкаю перед собой тележку, и так вдруг легко становится. Спокойно на душе. Сейчас вернусь в номер, уложу спать Киру. Потом приготовлю на ночь бутылочку. А потом… потом лягу спать и буду думать об Алмазове в соседней комнате. Сегодня-то он вряд ли будет настаивать на совместной ночевке.
Я расплачиваюсь на кассе и с полным пакетом медленно бреду обратно. Если бы что-то случилось и Кира начала капризничать, Алмазов уже позвонил бы. Поэтому могу себе позволить прогуляться немного.
Я иду, задумчиво смотря перед собой. Людей на улице уже немного. На часах где-то одиннадцать ночи. Сворачиваю в переулок и не сразу замечаю, что за мной кто-то следует. Глухие шаги позади совсем меня не беспокоят, пока меня не окликают:
— Эй, малышка, познакомиться не хочешь?
Слышится мужской смех. Я не оборачиваюсь, ускорю шаг. Широкая светлая улица метров через пятнадцать начинается.
Парни сзади не отстают. Бросаются в бег, и мне не удается оторваться. Пакеты тяжелые, а бросить их почему-то не догадалась.
— Глухая, что ли? — Один хватает меня за руку, резко дергая на себя. Больно впивается пальцами в мою кожу.
— Отпусти! — Я пытаюсь освободиться, но напрасно. Паникую, отбиваюсь. Пальцы разжимаются, тяжелые пакеты падают.
— Красивая какая. Куколка прям! Приглашаем тебя в гости. У нас намечается частная вечеринка. Только ты и мы, — усмехается незнакомец. Остальные же скалятся рядом, оценивающе пробегаясь по мне липкими взглядами.
Всего их трое. Старше меня лет так на пять. В кепках. Высокие. Полные отморозки. Тот, что держит меня, — рыжий, со спертым дыханием.
Я беспомощно оглядываюсь по сторонам, ища помощь. Но мы одни здесь.
— Я буду кричать, — предупреждаю я.
— Кричать —
