буду пиво, а ты?
– То же, что и ты. Нет. Может, что покрепче? Текилу?
– Это же ирландский паб.
– И что, они текилу не найдут?
Светка, посмеиваясь, покачала головой, но все же заказала бутылку текилы. Как только официант принес заказ, она разлила по рюмкам и, насыпая на руку соль, спросила:
– Для начала скажи, где вас черт свел? Не в обиду тебе, детка, ты красотка, и мы все это знаем. Но вы определенно крутитесь в разных кругах. Вот мне и интересно, в какой момент вселенная слетела с катушек и пересекла вас.
Я вздохнула, тоже насыпая соль и поднимая рюмку.
– Будем, – мы чокнулись и выпили. Текила обожгла пищевод, но когда горечь ушла, осталось только расслабляющее тепло.
– Я расписываю студию для одной дамы. Эта дама сестра его жены.
Светка выпучила глаза и присвистнула.
– Очуметь, – выдала в итоге. – Ну да, еще бы он был не женат. Такие в холостых не бегают. Мне же не надо объяснять, что это плохой вариант?
– Не надо, – я нахмурилась. – И вспоминать, чем это кончилось для нашей подруги, тоже. Поверь, я все понимаю.
Я налила еще, Светка пялилась на меня слишком пристально.
– Конечно, ты понимаешь, – кивнула, снова насыпая на руку соль. – Понимаешь, что будешь жить в вечных любовницах без перспективы создать нормальную семью и родить детей.
– Скорее, он просто бросит меня, когда наиграется, – заметила я, беря рюмку. – Постоянная любовница без перспектив семьи у него уже есть.
– Ну супер.
Мы чокнулись и выпили еще.
– Так почему я попала? – спросила я, мотнув головой.
– Потому что я видела, как он на тебя смотрит. Он из тех, кто добивается всего, чего хочет. И он определенно хочет тебя.
Я покачала головой, прикрывая лицо рукой.
– И тебе это нравится, да? – догадалась Светка. – Несмотря на все вышесказанное?
– Я стараюсь держаться от него подальше, – запротестовала я. – Честно, пытаюсь. Быть с ним холодной, сугубо вежливой, меньше пересекаться и говорить. Но мы живем в одном доме! И каждый раз, когда оказываемся рядом…
– Тебя кроет, – кивнула Светка. Я кивнула в ответ.
Она некоторое время думала, глядя в сторону.
– Ладно, – наконец повернулась ко мне. – Я расскажу тебе одну историю из моей жизни. Имей в виду, я никогда никому об этом не говорила.
Глава 9
Я вздернула брови, даже любопытно, что может поведать мне подруга. То, что может, верю. Все-таки мы знакомы не так уж давно, чтобы я могла знать обо всем, что случилось в ее жизни.
– Мы тогда еще не были знакомы, – подтвердила мои мысли Светка. – Два года после окончания универа, третий год замужества, я училка, Вовка ищет себя. Да, не делай такие глаза, был у него такой этап в жизни. То еще времечко. Он пытался писать, получалось так себе, зато отлично выходило напиваться и баловаться наркотой. А, ну и само собой, впадать в депрессию по любому поводу. Это сейчас я рассказываю вроде как с юмором, но тогда было не до того. Человек тупо не хочет вставать по утрам, лежит целый день, глядя в стену, и твердит, что жизнь бессмысленна. А у меня грошовый оклад после универа, и тоже никакой радости, когда рядом такой экземпляр. Короче, к лету я психанула, и мы поехали на море. Конечно, очень скромно так поехали, но место было отпадное. Просто райский уголок.
Светка замолкла, разливая текилу, я насыпала нам на руки соль.
– Подозреваю, мы подбираемся к главному? – задала вопрос. Мы чокнулись и выпили, Светка громко выдохнула и тряхнула головой.
– В общем, познакомились мы там с одним парнем. Чуть старше нас, типа психолог. Прокачанный на НЛП-практиках и всякой прочей хрени. А главное, любит пошутить. Ну это он так называл. Типа выбивает людей из зоны комфорта, играет на чувствах, вскрывает их сущность. Вот и нас с Вовкой подловил на кризисе отношений и стал эту ниточку тянуть. Ему стал другом и собутыльником, напаивал до потери пульса, а потом окучивал меня. То есть не прямо окучивал, тонко так к вопросу подошел, давал мне все то, чего мне от Вовки не хватало. Вот я и надумала, что мой муж еще хуже, чем есть, зато этот вроде как идеал. Хотя на деле, паренек занимался тем, что раскручивал приезжих. Бабки, бухло, наркота, секс, – получал от каждого то, что хотел.
Светка замолкла, качая головой, видимо, в ее голове не укладывалось, что ее могли так легко развести. В моей, кстати, тоже. Как по мне, подруга сама кого хочешь разведет, с таким-то характером. Но видимо, если подловить человека на слабости, даже самого сильного, можно его уничтожить.
– До секса не дошло, – продолжила Светка, – но я, дура такая, готова была за ним на край света бежать, не особенно понимая, что ему вообще не нужна. Знаешь, какие принципы в его жизни? Свобода и вседозволенность. Любовь, которую нельзя держать на привязи, то есть делить с одним человеком, а нужно раздавать всем, кто попросит. Любовь ведь всеобъемлющая, от тебя не убудет. А если кто-то пытается ее заполучить, то стоит подумать, действительно ли он тебя любит? Или это просто эгоизм и ограничение твоей свободы? Хорошо звучит, да? – подруга хмыкнула. – Самое забавное, что я так не считала никогда. А с ним уже чуть ли не фрилав стала проповедовать. В итоге мы с Вовкой уехали, я три месяца металась и тосковала по своей большой несбыточной любви, а потом очнулась и оценила все со стороны. И знаешь, что почувствовала? Гадливость и брезгливость по отношению к себе. Я потеряла самоуважение, позволила кому-то вмешаться в мои отношения с мужем, уничтожить Вовку, и сама в этом участвовала, растеряв за этой свободой совесть. Даже когда Вовка пытался все исправить, я этого не видела, не принимала, унижала его.
Светка перегнулась ко мне и подвела итог:
– Вседозволенность развращает. Она затягивает тебя в пучину, в которой стирается вопрос: а могу ли я? Ты становишься свободнее, да, раскованнее, а еще жестче, распущеннее, стираются моральные границы. Это, как снежный ком, сначала тебе кажется, что жизнь становится все круче и круче, что ты наконец освободился от лишних тягот, которые только мешали. Но когда-нибудь это кончается, и ты оказываешься наедине с самой собой. А я тебя знаю, Ирка, ты не сможешь так, ты себя сожрешь живьем за допущенную слабость.
Светка замолчала,
