Поступила на платное. Вообще у моих родителей мизерные зарплаты, и я знала, чего им стоит платить за мое обучение. Я чувствовала себя отвратительно, понимая, что они отдают последнее, чтобы я училась. Чем дольше я там находилась, тем лучше понимала, насколько это не мое, я не могла быть юристом, мне было неинтересно, я плохо сдавала экзамены, как бы не старалась. На втором курсе я окончательно осознала, что нахожусь не там, где должна быть, и что даже если закончу этот универ, то никогда не буду работать юристом. Мне стало жалко родителей, которые платили столько денег за диплом, которым я не воспользуюсь, и я забрала документы.
Марина ненадолго замолчала, но Роман не перебивал и ждал.
— Когда родители узнали, они были в шоке. Они сказали, что я неблагодарная тварь, что не ценю того, что они делают ради меня и что если я стала такая самостоятельная, то могу делать, что хочу, но чтобы не появлялась на пороге дома. Я ушла и не приходила туда больше. Поехала в Питер, потом в Москву и как-то не умерла от голода до сих пор.
Роман посмотрел на нее, Марина уже не выглядела потерянной, на ее лице лишь просвечивалась печаль. Она наконец-то поделилась тем, что грызло ее изнутри, и Роман ценил то, что она открылась именно ему.
— Вот уже три года я с ними не разговаривала.
— Они наговорили все это, потому что злились. Я уверен, твои родители жалеют об этом. Они любят тебя.
— Я не могу, — прошептала Марина. Роман приобнял ее так, что она оказалась у него на груди.
— Так не может продолжаться вечно, тебе нужно поехать к ним. Марина, тебе же самой станет от этого легче.
— Нет, я пока не могу.
— Ты можешь, хочешь я поду с тобой? Наверняка твои родители хотят тебя увидеть и скучают, — говорил Роман.
— Нет, Рома, не нужно. Я пока не готова, я поеду к ним, но не сейчас. Я поеду одна, только не сейчас.
Марина, словно пыталась избавиться от мыслей и качала головой. От тревоги, из ее руки чуть не выпал стакан, Роман успел его схватить.
— Тише, хорошо. Ты поедешь потом, и все будет хорошо.
Роман целовал ее руку, которая начала дрожать, и Марина вроде успокоилась. Вот что скрывалось в дальней двери ее сознания, вот что она прятала ото всех. Это худшие воспоминания про родителей, самые ужасные страхи о том, что они никогда не помирятся, что они будут злиться на нее всю жизнь. Марина, такая уязвимая, сейчас сидела, прижавшись к нему и делилась самым сокровенным, и Роману хотелось защитить ее от всего: от ее прошлого, от плохих мыслей.
Они довольно долго сидели близко и просто молчали. Роман не хотел отвлекать Марину от ее мыслей, ей нужно было самой разобраться во всем, а он мог только быть рядом и верить в нее.
— Налить тебе еще выпить? — спросил Роман и поцеловал Марину в висок.
— Нет, спасибо. Может потом.
— Хорошо.
Марина немного отдалилась от него, так, чтобы они видели друг друга. Она улыбнулась, не своей фирменной улыбкой на пол-лица, а иначе, пока довольно скромно.
— Рома, я хочу тебя спросить.
— Спрашивай, я готов к любым вопросам, даже самым каверзным и обещаю на все отвечать истинную правду.
— Кем ты хотел быть, когда вырастешь?
— Как сказать… Я не хотел быть космонавтом или врачом, как обычно, хотят дети. Компания, которая сейчас мне принадлежит, что-то вроде семейного бизнеса, ее основал мой прадед, правда, она тогда была намного меньше и называлась иначе. И вот из поколения в поколение ее расширяют, чтобы передавать хорошее наследство детям. Так что я с самого начала знал, что буду работать здесь, где работал мой отец и дед. У меня не было выбора, отец постоянно говорил мне, что я стану следующим владельцем и как это важно.
— Это все здорово, но я никогда не поверю, что ты мечтал сидеть днями в офисе. Это была мечта твоего отца, которую ты выполнял. Но маленьким мальчиком ты хотел быть кем-то другим, ведь так?
Роман опустил глаза и улыбнулся.
— Когда я был совсем маленьким, хотел стать летчиком. Разумеется, лучше летчиком-истребителем, но и обычный бы подошел. Я сходил с ума по самолетам, мечтал выкручивать такие фигуры в небесах, какие никто не делал, облететь весь земной шар со всех сторон. Знаешь, Марина, эта страсть к небу въелась в меня на всю жизнь. Лет семь назад я научился пилотировать, управлять вертолетами. Я даже купил себе парочку вертолетов и летал в самых красивых местах мира, но меня до сих пор преследует такое ощущение… Такое паршивое ощущение, что все это лишь дешевая подделка той огромной детской мечты.
Марина смотрела уже иначе, без печали. Это были его любимые живые, внимательные глаза, которые с жадностью впитывали все, что их окружало.
— Рома, я думаю из тебя вышел бы отличный летчик, — одновременно серьезно и нежно сказала она.
— Ты так думаешь?
— Да, тебе было бы хорошо в форме.
Вернулась долгожданная улыбка. Марина вернулась к нему из мира своего прошлого и вытащила его оттуда. Теперь они были вместе, и мысли их были только в комнате с приглушенным светом и запахом самого лучшего лекарства от простуды.
— Я уже согрелась, мне даже стало жарко, — сказала Марина.
Она отодвинула плед и, взявшись за края вязанного свитера, сняла его через голову. Под свитером не было ровным счетом ничего. Роман обнял ее за талию и опустил губы на ее, правда, горячую грудь.
Это был редкий случай, когда Роман сразу после работы не мчался в магазин за цветами, а потом прямиком к гостинице. Роман ехал в противоположном направлении с одной лишь целью: купить ей что-то необычнее цветов. На этот поступок его вдохновил вчерашний разговор. В тот момент он только-только вышел из душа и в одних брюках направлялся в гостиную, где его ждала Марина. Она стояла у окна, выходящего на балкон, и лишь заслышав его шаги, не оборачиваясь, сказала:
— Рома, иди сюда. Быстрее.
Он мигом оказался возле нее, все еще не понимая, что произошло.
— Что случилось? — Роман обнял Марину сзади за талию.
— Смотри. Там, на ограждении балкона.
Роман присмотрелся и увидел маленькую птичку. Обычную серую птицу, которая прыгала по их балкону и временами пела свою коротенькую песенку. Роман встал немного вбок и заметил, как светились глаза Марины, она была поглощена этим крохотным пернатым созданием,
