у других людей сделать себе имя, заработать на своем искусстве, у нее был он, Роман, который сделал бы все, что она сказала. Вот только Марина никогда его ни о чем не попросит. В этом заключалась ее духовная сила, независимость, поэтому она всегда была на ступень выше него. Марина не зависела от Романа ни в чем, а он давно не мог без нее жить.
Марина вернулась к нему минут через сорок в очаровательном темно-оливковом костюме. Он казался одним целым, но состоял из брюк, расширяющихся к низу и короткой свободной маечки. На ногах у Марины были молочные туфельки на низких каблуках, на руке простой серебряный браслет и в компанию к нему серебряные кольца-серьги. Волосы Марина собрала сзади, макияж был заметным, но совсем не ярким.
— Я готова, — улыбка придала ее образу еще большую обворожительность.
— Ты выглядишь просто шикарно.
— Спасибо, — Марина опустила глаза, но подняла опять уверенные и решительные.
Она, действительно, выглядела шикарно, ничуть не хуже, чем девушки круга Романа. Только для того, чтобы быть шикарными, им приходилось тратить бешеные деньги на салоны красоты и дорогие наряды, а в Марине вся красота и элегантность были внутри, были в ней самой.
Марина попросила еще немного покататься по городу, и Роман с радостью выполнил ее желание. К моменту, когда они подъехали к хорошему французскому ресторану, успели проголодаться. На этот раз Роман решил не шокировать Марину необычными деликатесами и не заказывать лягушачьи лапки или бургундских улиток. Они остановились на жаренном альпийском сыре «Raclette», салате из томленой гусиной грудки и дикой оленине, конечно, взяли еще бутылочку «Liber Pater» красного вина Бордо. Роман не переставал удивляться тому, как Марина держалась в подобных заведениях. За соседними столиками сидели женщины в нарядах от кутюр и мужчины с золотыми ролексами на руках, тем не менее Марине обстановка дорогого французского ресторана шла куда больше. Она держалась уверенно и совсем не высокомерно, как люди в таких заведениях, поэтому ей как-то особенно улыбались официанты и с интересом поглядывали женщины в бриллиантах. Если все эти богачи сливались с антикварными креслами эпохи барокко, лепниной на потолке и шикарными голубыми портьерами с бахромой, то Марина выделялась на этом фоне. Ничего подобного Роман не замечал ни за одной женщиной.
Когда они вышли из ресторана, уже было около полуночи. Улицы залило золотистым светом фонарей, машины то и дело проносились по дорогам, создавая суматоху, которая была нелепой для поздней ночи. Было достаточно тепло, хотя ночи в конце августа больше походили на осенние. Черный «Феррари» Романа находился совсем близко к входу в ресторан, но Марине не захотелось сразу же садиться в машину, и она попросила его немного пройтись с ней по ночному городу. Роман взял ее под руку, и они не спеша прогуливались по соседним улицам, рассматривая вывески ночных клубов и ресторанов, встречающих ночных гостей.
— Ром, смотри, какие сегодня яркие звезды, — Марина всегда говорила тихо, если они долго молчали, как бы с уважением к мыслям Романа, которые она останавливала.
— Да, красота.
— Сегодня на небе ни облачка, поэтому так хорошо видно. Подожди, давай посмотрим.
Они остановились. Находились они почти на перекрестке, правда, тут здания были не высокие и небо было отлично видно. Марина отпустила руку Романа, а дальше сделала то, что Роман никак не мог понять. Марина в своем прекрасном костюме и легла на асфальт.
— Моя милая, что ты делаешь?
— На звезды лучше всего смотреть лежа, — улыбка Марины сверкала загадкой при свете полукруглого месяца.
— Я прошу тебя, встань, здесь же грязно.
Она была странной, конечно, но ведь лежать на асфальте и смотреть на звезды это перебор! Роман хотел поднять Марину, только она сказала:
— Ложись со мной. Мы живем только раз, а ты никогда не смотрел на звезды, лежа на грязном асфальте в дорогом костюме.
Она была сумасшедшей. Но эта сумасшедшая позвала его, и Роману ничего не осталось, как согласиться. И вот он лежал рядом с Мариной и улыбался, как дурак. Он, миллиардер, влиятельный человек, тот, кто мог себе позволить все, что угодно, почувствовал свободу, только когда лег на асфальт. Вся жизнь показалась ему глупой, все контракты, все деньги мира и финансовые сложности, и его биржи. Только смотреть на небо, лежа посреди улицы, глупым не являлось. Марина сплела их пальцы, и ему стало так хорошо. Роман дышал полной грудью и слышал, как дышала она. Марина умела находить радость в мелочах, и Роман был счастлив, что она делилась этими радостями с ним.
— Правда, так звезды красивее? Кажется, что и ты где-то там, в этом небе, и нет ничего, кроме тысячи звезд, — сказала Марина опять тихо.
— Да, ты абсолютно права. Я потерял тридцать пять лет своей жизни, не зная, что на звезды можно смотреть так. Хорошо, что теперь я спасен.
Они полежали еще пару минут, и Марина встала, отряхнула одежду и сказала, что им пора возвращаться. Только Роман продолжать лежать, глядя на небо, и думать о том, как мало он позволяет себе в жизни, как много в ней ограничений и как мало таких глупых радостей.
— Рома, вставай, хватит! — Марина взяла его за руку и пыталась поднять.
— Нет, мне понравилось, я хочу еще полежать.
— Пошли, нельзя валяться вечно! — хмурила брови Марина.
Ее свирепое лицо возвышалось над небом среди звезд, теперь Роман любовался на нее, а не на звезды.
— Полежали и хватит, это хорошо делать всякие странные штуки, которые приходят в голову, но во всем нужно знать меру! Иначе заберут в психушку.
— Марина, тебе очень идут звезды.
Она вздохнула и улыбнулась так, что от этой улыбки можно было ослепнуть, если не зажмурить глаза. Роман не зажмурил.
Он все-таки встал, и они вскоре добрались до гостиницы. Роман, вышел на пару минут за бутылкой бренди, а когда вернулся, понял, что ему не с кем ее пить. Марина аккуратненько прилегла на кровать прямо в одежде и заснула, подложив одну руку под голову. Ее туфли сиротливо стояли на коврике, смотря носиками в противоположные стороны. Роман принес из гостиной плед и укрыл ее, сам же прилег на другую сторону кровати и долго смотрел на нее, умиляясь и восхищаясь одновременно. Это была лучшая ночь и ничего подобного в его жизни уже никогда не было.
После превосходного ужина во французском ресторанчике, кстати, в этот ресторан, они захаживали частенько, они собирались обратно в гостиницу. Погода в тот день
