Она двигалась быстрее и сильнее, желание заставить его понять вызывало в ней безумное желание. То, как он ощущался внутри, лишало слов и связных мыслей.
– Черт тебя дери, Гэвин! Я люблю тебя! Я так сильно тебя люблю! Мне жаль! Я не хотела делать это с нами. Понимаешь? Прости! – по ее щекам катились слезы, она ногтями вцепилась в его плечи и прижалась к нему влажной от пота грудью. Он зарылся лицом в её грудь, лаская и терзая твердые соски. Тело полыхало, и она схватила его за волосы. Его шея выгнулась, глаза впились в нее.
– Ты – все, что я вижу. Все, что я слышу. Все, о чем я мечтаю. Я приехала сюда к тебе. Я не ухожу. Я никуда не собираюсь. Это ты, Гэвин. Только ты.
Она обрушилась на его губы в поцелуе. Их прерывистое дыхание, их колотящиеся сердца – все работало в унисон. Гэвин положил руку ей на затылок, перебирая волосы также мягко и осторожно, как и она его.
По комнате эхом раздавались звуки соприкасающихся влажных тел, когда их обоих накрыл оргазм. Каждое их ощущение находило отражение друг в друге. В каждом из них полыхал, взрываясь, огонь удовольствия. И каждый украденный момент, каждое жалящее слово и упрек уходили, исчезая с каждым толчком друг к другу их тел. Время больше не подгоняло их, они знали это. И тонули в этом. Эмили чувствовала сильные руки Гэвина на своей талии, его тяжелое дыхание на своей груди. И когда ощущения начали приходить в норму, Гэвин поймал взгляд Эмили, едва она посмотрела на него. Убрав с её лица волосы, он её поцеловал. Глубоко и страстно, медленно и нежно. Внутри лона разлилось тепло, когда она простонала ему в рот.
Гэвин лег на спину, устроив Эмили на своей груди. Нежно водил рукой вверх и вниз по её спине, когда она с облегчением вздохнула. Впервые с момента их встречи Гэвин расслабился. Полностью. Эмили, наконец-то, была его.
Дыхание стало спокойным, теперь был слышен только звук накатывающих волн, доносящийся со стороны закрытой балконной двери. Спальню освещал лунный свет, а Эмили вслушивалась в уверенное биение сердца Гэвина у своего ушка. Сердце, которое она едва не уничтожила. Чувствуя себя ужасно по отношению к нему, она осыпала поцелуями грудь и заглянула в его лицо.
– Прости меня, – прошептала она. – Не могу поверить, что почти уничтожила нас.
Он погладил пальцем её щеку, и его взгляд стал напряженным.
– Я знаю, что ты сожалеешь, и не хочу, чтобы ты снова говорила об этом. Мы не уничтожены. Нам уже лучше. Понимаешь?
Она снова прижалась к его груди, обнимая за плечи.
– Не думала, что ты вернешься.
– А я знал, что вернусь, уже в тот момент, когда уходил.
Эмили подняла голову, ее взгляд с поволокой встретился с глазами Гэвина:
– О-о, вы знали, да, мистер Блейк?
– Конечно, мисс Купер, – с усмешкой сказал он. – Я хотел дать тебе выдержать все это до конца, – на его лице заиграла улыбка. – Несомненно, я заставил тебя стонать, проходя через все это.
Притворно надув губки, она понарошку стукнула его по руке:
– Хитрюга.
– Это часть моего очарования, – подняв руку, он едва ощутимо провел пальцами по её спине. Притянув ближе, Гэвин впился в её рот. Губы Эмили были податливыми, а кожа покрылась мурашками. – Привыкай. Ты повязана с этим хитрецом.
Она прикусила его губу и улыбнулась.
– Я приму тебя всеми возможными для меня способами.
Поцелуй длился еще некоторое время, после чего Эмили положила голову ему на грудь, чувствуя, как все тело приятно ныло.
Они молчали, когда Гэвин утопал в ощущениях, как Эмили обводила контур его татуировки. Её прикосновения возносили его тело к небесам, в то время как мысли спускались в ад. На него обрушилось чувство вины. Он собирался сделать все правильно: рассказать Эмили о короткой встрече с женщиной, которую встретил пару дней назад на пляже, но, Боже помоги, он не смог сделать это, когда приехал в отель. Увидев Эмили в холле с чемоданом в руках, готовую снова исчезнуть из его жизни, все благие намерения вылетели в чертово окно. Дьявол, он знал, что имел право делать все то, что делал, но это знание не освобождало от тяжкого груза в груди. Гэвин прочистил горло, пропустив сквозь пальцы волосы Эмили. Он приподнял её лицо, заставляя посмотреть в глаза.
– Я должен сказать тебе кое-что.
Моргнув, она секунду смотрела в его глаза, затем положила голову обратно ему на грудь.
– Сколько тебе было, когда ты сделал тату, и почему ты решил набить её на своих ребрах? – она провела пальчиками по крыльям дракона.
Опустив голову, Гэвин наблюдал, как пальчики Эмили прогуливаются по рисунку, и погладил её по спине.
– Я сделал её сразу после колледжа, где-то в двадцать два или в двадцать три года, – вздохнув, он провел рукой по своим волосам. – Я решил сделать её там, чтобы она была подальше от глаз – не хотел видеть её, а просто наблюдать за красивыми пальчиками, что делаю сейчас.
Она посмотрела на него с мягкой улыбкой на лице, и прикосновения пальчиков стали еще нежнее, когда она коснулась тела дракона.
– Этими пальцами?
– Да, – прошептал он. – Этими пальчиками. – Он видел, как Эмили улыбнулась его словам, снова устраиваясь на его груди. Он колебался секунду, но знал, что если не расскажет, это будет съедать его изнутри. – Я должен поговорить с тобой кое о чем.
– Больно было, когда ты её накалывал? – Эмили не подняла головы, продолжая вырисовывать контуры рисунка.
Он поднял её подбородок, нахмурив брови:
– Эмили, есть что-то, о чем я должен тебе рассказать.
Сглотнув, Эмили кивнула.
– Я знаю, что ты спал с теми двумя девицами, – тыльной стороной ладони она провела по его щеке, смотря в глаза. В эти прекрасные голубые глаза с густыми черными ресницами, от которых зависит её будущее. – И мне плевать. Ты думал, я вышла за Диллана. Я знаю, ты бы этого не сделал, зная об обратном. – Нежно поцеловав его в губы, она уткнулась лицом в его шею.
Гэвин погладил её волосы, выдохнул:
– Я не спал с ними.
– Нет? – шокировано спросила она, подняв голову.
– К счастью, своим появлением ты предотвратила крушение этого поезда.
С её губ сорвался вздох облегчения:
– Значит, у тебя не будет детей, бегающих по Мексике. Спасибо, Господи.
Он видел, как на лице Эмили появилось спокойствие, и, будь он проклят, если в эту секунду его сердце не взорвалось. Притянув лицо ближе, он провел по её губам подушечкой большого пальца.
– Нет. Детей, бегающих по Мексике, у меня не будет, потому что я пользовался защитой с кем-то, кого ты не предотвратила. – Он остановился, пытаясь поймать её взгляд. Закусив губу, Эмили кивнула. – Мне жаль. – Прошептал он, и в его голосе плескалось чувство вины.
