Эмили внимательно изучала его лицо и не находила там ничего, кроме сожаления. В груди комком сжалась вина, ведь она знала, что для этого были причины. Придумав, как избавить его от чувства вины, она довольно улыбнулась. Выпрямившись, она села на него сверху, скрестила его руки над головой и поцеловала. Она внимательно смотрела в его глаза, проговорив у самого рта:
– Гэвин Блейк, я люблю тебя так сильно, что это – в прямом смысле – опасно для нас обоих. Знаешь об этом?
Он недоверчиво поднял брови:
– Опасно?
– Очень, – прорычала она, целуя его скулы.
Освободив руки из захвата, он запустил пальцы в её волосы. На его лице появилась ухмылка.
– М-м, мне нравится шаловливая Эмили. Ты можешь быть со мной настолько опасной, насколько пожелаешь.
Побежали мурашки, когда Гэвин впился в её губы. Целуя его, Эмили услышала, как от голода урчит его желудок, и улыбнулась.
– Голоден?
– Что? – невинно спросил он, улыбаясь своей потрясающей улыбкой.
– Ладно, я же не глухая, Блейк, – потянувшись, она включила лампу. – Либо у тебя завелись глисты тут, в Мексике, либо ты голоден. – Взяв с прикроватного столика меню, она протянула его Гэвину. – Я молюсь о втором.
Гэвин захохотал, но затем его лицо внезапно стало серьезным:
– Что это? – он провел подушечкой большого пальца по брови Эмили, отложив меню на кровать.
Желудок сжался, и Эмили почувствовала все оттенки боли, когда, взяв Гэвина за запястье, отвела его руку от следа, оставленного Дилланом. Она запаниковала, но, желая скрыть это, улыбнулась:
– А, это? Ничего. Я была на работе, наклонилась за чем-то под стойку бара и приложилась головой о столешницу.
Гэвин сел, положил одну руку ей на спину, а другой снова дотронулся до брови. Некоторое время внимательно изучал. Что-то в голосе Эмили ему не понравилось. Он пристально посмотрел на неё:
– Значит, это случилось на работе?
– Да, Гэвин, – она собрала всю веру, которую потеряла. – Этот «грациозный» случай произошел на работе. К счастью, там никого не было, иначе мне было бы стыдно еще больше. – Она взяла меню с кровати и начала его листать. – Итак, чего тебе хочется? У них есть все, от бургеров и до филе миньон, – она слезла с него, завернулась в простыню и, встав, пошла в ванную. – Закажи мне салат Цезарь с курицей.
Она включила свет и закрыла дверь. Прислонившись к ней, Эмили глубоко дышала, надеясь справиться со своей грызущей ложью. Не так она хотела начать все с начала Гэвином. Даже близко не так. Эта мелочь, скрытая от него, терзала совесть. Но образ Гэвина, преследующего Диллана, сдавил грудь; в ушах звучали угрозы Диллана в ночь после той репетиции. И внутренняя борьба была решена. Она защищала Гэвина и ни слова не скажет о том, что случилось тем утром. Эмили повернула ручку и вышла из ванной. По другую сторону стоял Гэвин, прислонившись к дверному косяку и скрестив на груди руки. Пронзительный взгляд голубых глаз заставил сердце Эмили биться где-то в горле. Несмотря на то, что нервы были напряжены, она не могла отвести взгляд от его потрясающих форм. Идеальная мускулатура его крепкого тела настойчиво ускоряла её дыхание, и поймала себя на том, что неосознанно кусала губы.
– Ты меня напугал, – она встала на носочки и нежно поцеловала его в щеку. – Но я всегда знала, что ты маньяк. – Пошутила она, обняв его за шею, но его взгляд по-прежнему оставался пытливым, словно он ждал, когда она скажет правду. Все, что ей сейчас хотелось – это выкрутиться, но она не станет. – Кстати о маньяках, откуда у тебя ключ от номера? – она знала, что это слабоватая попытка сменить тему, но была готова на все, лишь бы отвлечь внимание Гэвина от Диллана.
– Я позвонил Колтону из дома и попросил его секретаря добавить меня в бронь номера. – Гэвин наклонился и прижался губами к её лбу. – Так что случилось в ночь, когда ты ушла от него?
Она проглотила вставший в горле ком, подтянула повыше свою простыню и посмотрела на Гэвина из-под опущенных ресниц.
– На самом деле ничего не случилось.
Отклонившись назад, Гэвин скептически посмотрел на неё.
– Ничего? Он просто позволил тебе уйти?- идя по комнате. Сев на кровать, она посмотрела куда-то за него и пожала плечами.
– Да. Я ушла из его особняка, когда он уснул, была у тебя, а потом отправилась к себе на квартиру. Он пришел утром в день свадьбы, и мы поругались. В середине разговора пришла моя сестра со своим мужем, и Майкл выставил его. Вот и всё.
Нахмурившись, Гэвин потер шею и подошел ближе.
– И он совсем тебя не беспокоил?
– Нет. – Это единственное, что было правдой. Поразительно, когда Джоан спасла её, Эмили не видела Диллана с тех пор, как копы забрали его из её дома.
Гэвин преодолел разделявшее их расстояние и опустился перед Эмили на колени. Его руки скользнули под простыню, обнимая её за талию.
– Ты же сказала бы мне, если что-то случилось, да?
Почти парализованная своей ложью, Эмили боролась со слезами. Подняв руки и обхватив ладонями его лицо, она кивнула.
– Конечно, сказала бы, – прошептала она.
Рисуя пальцами круги на её коже, он закрыл глаза.
– Прости, что меня не было рядом, когда ты говорила с ним. Ты не должна была делать это одна.
– Гэвин, нет, – выдохнула она, вставая. Она запустил руки в его волосы и прижала его голову к своему животу. Она смотрела на него, и чувство вины разрывало ее сердце, когда он начал покрывать поцелуями её тело. Он сжал её талию сильнее, рот стал настойчивым. Желудок скручивало от того, что он чувствовал себя виноватым. – Пожалуйста, Гэвин, со мной все было в порядке. Ты думал, что я вышла за него. Пожалуйста, не делай это с собой. – Эмили села на его колени, обхватив ногами его талию.
– Я так чертовски виноват, малышка. – Гэвин поцеловал её глубже, потянувшись назад и облокачиваясь о ночной столик. – Я не должен был уезжать. Мы собирались сказать ему вместе.
Эмили оторвалась от его губ и взяла его лицо в ладони. Слезы безнадежно потекли, когда она посмотрела в его глаза.
– Пожалуйста, остановись, – умоляла она. Ее тело окутал жар, когда она толкнула его пульсирующий член между своих уже влажных складочек. Парадоксально, но она ощущала себя и хорошо, и плохо одновременно, едва почувствовала его внутри себя. Сбитый с толку и такой красивый в этот момент, Гэвин владел ею, а она – им, хотя обоих накрывала вина, мучила и сковывала тяжелыми цепями.
Взгляд Гэвина был голодным, поцелуй стал собственническим, как только он проник в её рот, полностью забирая контроль над её телом. Его тело стало каменным, он еще сильнее сжимал талию Эмили. Он владел ею, и пульсирующая энергия сталкивалась с их любовью по мере того как он заполнял её все сильнее и глубже.
