— Нет. Но мне нравится смотреть на нее.
— У меня нет времени на разговоры с каким-то студентом, пишущим курсовую работу.
Мак подписал карточку, даже не посмотрев на итог. Это произвело на Лулу сильное впечатление.
— Я заплачу вам.
В мозгу Лулу что-то негромко щелкнуло.
— Сколько?
— Пятьдесят долларов за час, — спокойно ответил Мак.
— Вы сумасшедший?
— Нет. Богатый.
Сбитая с толку Лулу покачала головой и протянула ему пакет с книгами.
— Я подумаю.
— Отлично. Спасибо.
Когда он ушел, Лулу снова покачала головой. Платить ей за беседу. Это же надо…
Она все еще раздумывала, когда по лестнице неторопливо спустилась Майя.
— Лу, сегодня у нас непривычно тихо. Не устроить ли нам наверху распродажу поваренных книг? Нелл могла бы что-нибудь приготовить по их рецептам. Это привлечет покупателей.
— Возможно… Только что здесь был наш мистер Студент.
— Кто? Ах да… — Майя протянула Лулу чашку чая, принесенную из кафе. — Интересный и притягательный Макаллистер Бук.
— Заплатил за книги сто пятьдесят долларов и даже глазом не моргнул.
В Майе взыграла деловая женщина.
— Благослови его господь!
— Похоже, он может себе это позволить. Он предложил мне пятьдесят долларов за часовую беседу.
— В самом деле? — Майя подняла бровь и отпила из чашки. Она знала про неразделенную любовь Лулу к деньгам. Именно ее суровые уроки научили Майю искренне радоваться прибыли. — Знай я это, сдала бы ему коттедж дороже… И о чем он хочет с тобой поговорить?
— О тебе. Сказал, что это чисто человеческий интерес. Вроде того, сколько раз я драла тебя, когда ты росла.
— Вряд ли имеет смысл вспоминать о тех злополучных инцидентах, — иронически сказала Майя. — Но это интересно. Интересно и неожиданно. Я думала, он будет приставать ко мне и уговаривать показать что-нибудь этакое. А вместо этого он предлагает тебе гонорар психолога-консультанта за рассказ о моем отрочестве. — Она рассеянно постучала пальцем по нижней губе, накрашенной ярко-алой помадой. — Довольно неглупо с его стороны.
— Он признался мне, что очень умный и что некоторых это раздражает.
— Меня не раздражает. Напротив, я заинтригована. Думаю, именно на это он и рассчитывает.
— Он утверждал, что не имеет на тебя никаких видов.
— А это уже оскорбление. — Майя засмеялась и поцеловала Лулу в щеку. — Все еще опекаешь меня?
— Тут тебя опекать незачем. Он вежливый, богатый, с головой на плечах и далеко не урод.
— Он не для меня. — Майя слегка вздохнула и прижалась щекой к волосам Лулу. — Будь по-другому, я бы почувствовала.
Лулу хотела что-то сказать, но прикусила язык и обняла Майю за талию.
— Дело не в Сэмюэле Логане, — покривив душой, сказала Майя. На самом деле именно о нем она и думала. О единственном мужчине, который владел ее сердцем и разбил его. — Просто я не испытываю романтических чувств к интересному, умному и сексуальному доктору Буку. Ты собираешься разговаривать с ним?
— Еще не знаю.
— Если ты думаешь, что я стану возражать, то ошибаешься. Когда мне понадобится защита, я смогу сама за себя постоять. А защита мне не понадобится. Во всяком случае, от него.
Какая-то угроза существовала, слабая и не совсем понятная. Правда исходила она не от Макаллистера Бука.
Майя высвободилась.
— Вообще-то за такие деньги я и сама могла бы поговорить с ним. Пятьдесят долларов в час. — Она испустила довольный смешок. — Замечательно!
Нагруженный переносными приборами, Мак вспахивал снег, засыпавший небольшую рощицу рядом с коттеджем. В полицейском отчете и газетных статьях упоминалось, что именно сюда убежала Нелл, когда Ивен Ремингтон напал на нее и Зака Тодда.
Он уже закончил сканировать кухню, бывшую местом нападения, но не обнаружил ни отрицательной энергии, ни энергетических следов насилия. Сначала это удивило Бука, но потом он понял, что либо Нелл, либо Майя очистили дом.
Оставалось надеяться на рощу.
Воздух был неподвижным и морозным. Темные стволы и ветви покрывал иней. Снег лежал на них как мех.
Увидев следы, напоминавшие оленьи, Мак застыл на месте, а потом инстинктивно проверил, не забыл ли он вставить пленку в камеру.
Он обнаружил родничок, пробивавшийся сквозь лед и камни. Приборы не отмечали ничего необычного, и все же Мак что-то чувствовал. Лишь через несколько секунд он понял, что это просто спокойствие. Ощущение было удивительно приятным.
Подала голос какая-то птичка, мелькнувшая в воздухе. Мак стоял неподвижно, довольный и счастливый. Чудесное место, думал он. Место для пикников и размышлений. Удивительно подходящее для медитации.
Он неохотно пошел дальше, но поклялся, что еще вернется сюда.
Хотя портить себе настроение не хотелось, Мак все же попытался представить душевное состояние Нелл, которая бросилась в темноту, убегая от насильника, человека с окровавленным ножом в руках.
«Ублюдок, — подумал он. — За ней гнался ублюдок. Как бешеный волк за ланью. Потому что он скорее увидел бы ее мертвой, чем позволил освободиться от него. Он был готов перерезать горло, но не дать воли той, кого он считал своей собственностью».
Маком овладел гнев, жаркий, неистовый гнев. Он ощущал запах крови и ненависти. Запах страха.
Захваченный этим ощущением, Бук не сразу обратил внимание на то, что его приборы просто взбесились.
— О боже! — Он тряхнул головой, пришел в себя и снова стал хладнокровным ученым. — Здесь. Именно здесь.
Бук бросил взгляд на шкалы, вынул диктофон и записал показания. Потом пересек участок и с помощью другого прибора определил его протяженность, диаметр и площадь. Стоя в снегу на коленях, он измерял, считал, записывал. И размышлял, глядя на рехнувшиеся цифры и стрелки.
— Мощнейший заряд, чистая положительная энергия на участке диаметром в три с половиной метра, представляющем собой идеальный круг. Большинство ритуалов паранормального происхождения предусматривает создание защитных кругов. Это самый сильный круг, который я когда-либо видел.
Сунув приборы в карман, Мак стал раскапывать снег руками. К тому времени, когда обнажилась приличная часть круга, у него взмокла спина.
— Под снегом нет никаких знаков. Ни намека на символы. Нужно будет вернуться с лопатой и расчистить весь круг. Если круг возник в момент ареста Ивена Ремингтона, то ему больше двух месяцев. Видимо, круг был ритуально закрыт в ту же ночь. Но мой прибор регистрирует эхо положительной энергии, составляющее шесть и две десятых.
«Шесть и две. В это было невозможно поверить. Черт побери! Максимальный показатель активного круга, с которым мне приходилось сталкиваться во время обряда инициации, не превышал пяти и восьми десятых. Нужно будет проверить».
