— Что случилось? — спросил Рейнер.
Я не смогла ответить, лишь изумленно смотрела на Макса, который внимательно рассматривал мое короткое платье. Его глаза были наполнены яростью, он сжал челюсти и направился в мою сторону. Проклятье! Рейнер притянул меня ближе к себе, когда увидел приближающегося здоровяка.
— Какого черта ты здесь делаешь, Колокольчик?!
От его слов я вздрогнула: когда он меня так называет, это бьет меня прямо в сердце.
— Я здесь танцую и прекрасно провожу время с друзьями, Макс. И это все не твоего ума дело.
— Не моего ума дело? — он засмеялся так жутко, что я подскочила. — Конечно, это все не мое дело, не так ли? И та маленькая девочка, которую я видел рядом с тобой - тоже не мое поганое дело?
Я испугалась.
— Не надо.
— Не надо? — зарычал он. — Не надо впадать в бешенство от того, что ты скрывала от меня ребенка? Не надо злиться за то, что ты даже не дала мне пять гребанных минут, чтобы поговорить с тобой? Не злиться, что ты повела себя, как эгоистичная сука?
Я не смогла сдержать слезы. Почувствовав прилив дикой ярости, я сделала резкий выпад, чтобы нанести удар, но Рейнер потянул меня назад.
— Проваливай из моего бара! — рявкнул он на Макса.
— А ты еще кто такой, мать твою? Ее новый кобель?
Я еще сильнее заплакала, слезы обжигали лицо. Он же знает меня! Он знает, что я не сплю с кем попало! Его слова безумно оскорбили меня.
— Это мой бар, а она – мой друг. Поэтому следи за своим грязным ртом!
— Или что? — вызывающе сказал Макс.
Рейнер отодвинул меня назад, а сам направился вперед. К этому моменту люди расступились, и между мужчинами образовалось свободное место. Рейнер ударил Макса по лицу и закричал:
— Пошел вон!
Не успела я понять суть происходящего, как Макс нанес ответный удар. Он всегда был драчуном; как родился грубым хулиганом, так и умрет. Не говоря уже о том, что теперь он держит бойцовский клуб.
От удара Рейнер отшатнулся назад, и я ожидала, что Макс нанесет еще один удар и положит Рейнера на лопатки, как и большинство парней, с которыми он когда-либо дрался. Но этого не произошло. Рейнер вскочил и ударил Макса кулаком в челюсть. Стихла музыка. Затем началась потасовка: броски, летающие кулаки и кряхтение от боли эхом раздавались по всему бару.
— Прекратите! — закричала я, бросившись вперед.
Но они не слышали меня. Они лишь продолжали драться, разукрашивая друг друга кровью. Два противника сошлись в схватке, словно на ринге, и никто из них не желал отступать. Потеряв остаток сил и осознав, что я не могу все это остановить, я развернулась и ускользнула в толпу. Я бежала по коридору до тех пор, пока не увидела служебный выход. Задыхаясь от слез, я выбежала на улицу. Прижавшись спиной к холодной стене, я согнулась пополам, схватилась за живот и разразилась рыданиями.
Не прошло и пяти минут, как воздух пронзил голос:
— Почему?
Я подняла голову и увидела Макса. Он стоял напротив меня: из губы сочилась кровь, глаз заплыл, кулаки разбиты. Скорее всего, это случилось незадолго до того, как их разняли. Бедный Рейнер, он больше никогда не пустит меня в свой бар. Надеюсь, он не сильно пострадал.
— Что почему? — резко переспросила я.
— Почему ты скрывала ее от меня?
Я подскочила.
— А почему ты ушел, когда увидел ее?
По его лицу пробежала тень.
— Я задал тебе вопрос. Отвечай!
Я выпрямилась.
— Нет, Макс. Я не обязана отвечать на твой вопрос. Когда-то ты сделал свой выбор, а я сделала свой. Я поступила так, как должна была. Ты был алкоголиком, игроком в азартные игры, и опасным человеком. Я ни за что не подвергла бы свою дочь такому.
Его глаза сверкнули от злости, и он сделал шаг вперед, прижимая меня спиной к стене.
— Ты ответишь на мой вопрос, твою мать, потому, что это мой ребенок! — проревел он мне в лицо.
— Не смей приближаться ко мне! — прошипела я, отталкивая его. Но он даже не сдвинулся с места. Он стоял словно гигантский монумент.
— Дай мне пройти! — настаивала я.
Но он продолжал неподвижно стоять.
Затем наклонился ближе, и, тяжело дыша мне прямо в лицо, спросил:
— Ты с ним спишь?
Я удивленно заморгала.
— Прости, что?
— Я спрашиваю, ты трахалась с ним? — рявкнул Макс.
— Даже если и трахалась, какая к черту разница? Когда я ушла, ты засовывал свой член куда попало, и ты еще смеешь преподносить все так, как будто ты порядочнее меня?
Он заскрипел зубами, и его скулы зашевелились. Он поднял руку, прислонил ладонь к стене прямо над моей головой, и еще ближе наклонился.
— Ты права. Я спал с другими женщинами, но это был всего лишь безэмоциональный перепих.
Как же больно слышать это.
От слез в глазах все поплыло, и я отвернулась. Он взял меня за подбородок и повернул мою голову обратно.
— Какого черта ты ворвалась в мою жизнь через столько лет, Колокольчик? — он повышал голос, пристально глядя мне в глаза. — И почему это должно иметь какое-то значение, кого я трахал?
— Это имеет значение именно потому, что я не вела себя так, как ты, когда мы разошлись. Это имеет значение потому, что ты единственный человек, которого я когда-либо любила по-настоящему, кого я искренне желала…Я хотела, чтобы ты стал им снова! Я хотела вернуться, оставив весь кошмар позади! Я молила Бога, чтобы ты стал прежним, но этого не случилось, не так ли?
Он посмотрел мне в глаза.
— Ты просто не понимаешь, что тогда произошло, иначе не задавала бы подобных вопросов.
— Я не понимаю, потому что ты никогда не говорил мне! — выкрикнула я охрипшим голосом. — Ты просто закрылся, отвернулся от меня, разлюбил меня и …!
— Я никогда не переставал любить тебя! — заорал он. — Господи, Ана, я ведь всегда любил тебя.
Я внимательно посмотрела на него, чувствуя, как по моим венам протекает режущая боль.
— Ты ведь сам говорил мне…. ты сказал мне это в лицо! – прохрипела я.
— Я хотел, чтобы ты возненавидела меня. Я хотел, чтобы ты ушла, чтобы не…
— Чтобы что?! – закричала я в отчаянии.
— Чтобы не видеть, как ты страдаешь, как разбиваешься на части у меня на глазах …. шаг за шагом….
Я поднялась, и от злости попыталась ударить его. Как он мог? Как он посмел сделать выбор за меня? Он сознательно оттолкнул меня, разбил сердце, а теперь стоит и рассказывает мне о том, что он сделал это из хороших побуждений? Что хотел защитить меня? Что до сих пор любит меня? Проклятье, да как он смеет?
— Не стоит, — прошипел он, отводя мой кулак от своего лица и удерживая его. — Ты не будешь поднимать на меня руку.
— А иначе что? — язвительно спросила я. — Что тогда ты сделаешь, Макс?
— Ана, я просто предупреждаю тебя. Остановись.
