«Мне не пришлось бы выгораживать от нее свою любимую девушку. Я мог бы жениться на Мерем и привезти ее сюда, если бы не традиции. Ну, почему я должен приводить свою жену в родительский дом? Кто это придумал?»
Уезжая из Майкопа в Абхазию, Тагир заявил родителям, что на правах сына и брата, хотел бы подарить вторую половину родительского дома, своей старшей сестре Фатиме. Она с дочкой ушла от нелюбимого мужа и подала на развод. Процесс затянулся, но решимости Фатимы было не занимать. Она категорически не собиралась возвращаться к мужу – адвокату Рашиду Бибову, который остался на черноморском побережье.
«Даже не знаю, радоваться ли таким обстоятельствам? Ведь если бы Фатима не решилась развестись с Рашидом, то, по тем же самым обычаям, я не смог бы избавиться от родительского дома…»
Тагир почувствовал, что проголодался. Он медленно встал с дивана и прошел в кухню. Включив светильник, он достал из холодильника половину колбасы и тарелку с хлебом. Нарезав четыре толстых кусочка, Тагир повернулся к старенькой газовой плите, чтобы поставить на огонь чайник.
Он представил, как на кухне управляется Мерем Бесленеева, его Мерем….
«Интересно, она, наверное, вернулась работать в администрацию города? Или ищет работу после Литвы? Пусть лучше вернулась бы в администрацию города… Только бы она не вернулась в Литву… Там я ее не найду…»
Чайник просвистел в стиле оркестровой трубы. Тагир отвлекся от своих мыслей, взял из шкафа белую фарфоровую чашку без блюдца, положил пакетик чая и залил кипятком. Затем взял три куска рафинированного сахара и небрежно бросил в чашку с чаем. Несколько капель буквально выпрыгнули на поверхность столешницы. Тагир, словно не замечая этого, помешал чайной ложкой, затем положил ее на ту же столешницу. Вытащив комок, который еще минуту назад был пакетиком чая, Тагир отправил его в мусорное ведро под раковиной, предварительно опуская несколько капель на пол.
«Вот, что значит, когда нет хозяйки в доме, – с грустью подумал Тагир. – Пора уже заняться этим вопросом. Ничего, Мерем приведет в порядок эту квартиру».
В этот момент, позади него, что-то упало. Тагир повернулся от столешницы к столу и понял, что задел лежавший на деревянной доске большой нож, который теперь лежал на полу, по направлению к молодому хозяину квартиры.
– Ух, как много пыли, – Нармин украдкой дотронулась до штор в холле Галереи Академии во Флоренции. – Интересно, эти бархатные шторы стирались в присутствии самого Микеланджело, или это я так сильно повлияла на них своим взглядом?
– Нармин, ты же на статуи хотела посмотреть, а не на шторы…, – Мерем с удовольствием присела на мягкую бархатную лавочку, чтобы размять ноги. Следом за ней присели Тенгиз и муж Нармин – Заур Тлехас.
– На статуи, да…, – Нармин задумчиво глядела на шторы, как-будто стоимость этого шедевра достигала миллиона долларов. – Ребят, я, кажется, знаю, чем займусь, когда мы вернемся в Майкоп.
– И чем же? – поинтересовалась Мерем.
– Открою свою дизайн-студию «Черкесский текстиль».
– «Черкесский текстиль»?
– Неплохая идея, – улыбнулся Тенгиз.
– Тебе понадобится хороший бухгалтер, – заметил Заур.
– Заур, дорогой, зачем мне бухгалтер? У меня есть ты!
– Нармин, но я же чиновник. Не могу одновременно работать в бизнесе и в госструктурах.
– То есть, ты хочешь сказать, что не хочешь, совсем не хочешь, чтобы я возродила черкесский интерьер, Заур? Да? – обиделась Нармин.
– Нет, Нармин, мне очень нравится твоя идея. Она просто классная. Но я могу только на ушко тебе прошептать, как составить бухгалтерский баланс, заплатить налоги и спать спокойно.
Мерем и Тенгиз засмеялись.
– Заур…, – укоризненно посмотрела на него жена. – Почему у всех великих итальянских скульпторов был наверняка бухгалтер, а у меня -нет?
– Нармин, женушка моя, спокойно, – пытался успокоить ее Заур. – Почему бы тебе не предложить стать бухгалтером моей маме?
– Свекровь на работе и дома…., – подняла кверху глаза Нармин. – Хорошее начало семейной жизни.
– Да не бойся ты, – улыбнулся Заур. – Мама тебе поможет с бухгалтерией. К тому же у нее много знакомых, которые тебе точно помогут снять помещение в аренду. Может, даже за бесценок.
– Нармин, соглашайся, – Мерем выжидающе посмотрела на сестру. – Заур тебе только что предложил прекрасную возможность реализовать свою мечту.
Нармин помолчала, о чем-то подумала, что-то посчитала в голове.
– Хорошо, Заур. Пусть твоя мама будет бухгалтером. Я не против, но вдруг мне предложат помещение где-нибудь на окраине Майкопа, среди подсолнухов?
– Где бы ты хотела, чтобы располагалась твоя дизайн-студия? – напомнил о себе Тенгиз.
– Ну, в идеале рядом с магазином отца, в районе студенческого городка.
– Я постараюсь тебе помочь в этом, – заверил ее Тенгиз.
– Сестренка, почему именно там? – спросила ее Мерем.
– Ну, папа будет рядом, – протянула Нармин. – Через дорогу, на следующем квартале как раз министерство Заура. Все рядом…
– Ну и суфле всегда под рукой, – догадалась Мерем.
– Ну и суфле, – согласилась Нармин. – Куда ж, я без них? Творческому человеку обязательно нужно суфле!
– Нармин права, чтобы творить, должно быть хорошее настроение, – поддержал ее муж.
– Да! Кстати, господа, почему вы расселись? Мы тут два часа уже сидим. Микеланджело нас уже заждался. Поднимаемся!
Пропустив вперед себя в зал для просмотра экспозиции Заура и Нармин, Тенгиз чуть задержал Мерем.
– Мерем, Нармин кое о чем напомнила. Через три месяца будет открытие выставочного центра, но он до сих пор без названия. – Как мы его назовем?
– Я думала, ты со своими партнерами уже определился с названием, перед строительством центра.
– На самом деле, мы подали документы на строительство от лица моей инвестиционной компании «Тенгиз и Сапиевы». В них указано, что именно строим, но не указано название. Такое допустимо в строительстве.
– Как бы ты хотел, Тенгиз?
– Ты – генеральный директор выставочного центра и моя жена, так что право назвать так называемого «ребенка» я предоставляю тебе. Пока мы не нарушаем черкесские традиции, – Тенгиз подмигнул ей.
– Ну, что ж, так как у меня появился уникальный шанс, то я предлагаю не усложнять жизнь и назвать его просто: «СапиевХолл».
– «СапиевХолл»? Почему – Холл? – удивился Тенгиз.
– В память о том месте, где мы назвали своего так называемого «ребенка», – улыбнулась Мерем. – Холл Галереи.
– А-а-а, понял-понял. Почему тогда в названии нет твоего имени?
– В названии, Тенгиз, есть моя фамилия.
– Точно, – Тенгизу понравился подход его супруги.
– Пойдем, Тенгиз, иначе Нармин нам даст домашнее задание – пересказать все, что мы услышали от гида. Мы не отвертимся.
Осилив собственную лень, Тагир все-таки помыл свою чашку и убрал остатки колбасы обратно в холодильник.
Уже второй месяц его никто не трогал. Никто из соседей не замечал, что в квартире кто-то есть, потому что Тагир уходил без завтрака рано утром и приходил поздно вечером. Иногда он ездил в Сочи к своему пока еще нынешнему зятю -адвокату Рашиду Бибову, где они неспешно общались на разные темы, о которых Тагир предпочел бы деликатно промолчать.
Как бы ни складывались отношения сестры Фатимы с супругом, – все это, по черкесским обычаям, должно оставаться в пределах их комнаты, а, значит, ему, Тагиру, -незачем отказываться от общения с родственником, который еще не был вычеркнут из чьих-либо списков. Да и вряд ли будет когда-либо вычеркнут, потому что после развода маленькая племянница Тагира все равно будет общаться со своим отцом.
«Фатиме еще повезло, что у нее дочь, а не сын, – рассуждал про себя Тагир. – Иначе пришлось бы ей отдать ребенка на воспитание в семью мужа. Или вообще оставить его и уйти ни с чем».
Откуда-то зазвонил мобильный телефон. Сначала Тагиру показалось, что это звонят соседям, пока, наконец, до него не дошло, что музыка звонка была его.
– Алло, привет… дома… Что делаю? Ничего особенного. Только перекусил. Ладно, приезжай… Лейла, ты сегодня не останешься… Нет, у меня дела, так что, извини, уйдешь вечером… Ну и что, что сегодня – cуббота?… Обиделась?… Ну, почему ты обижаешься?…Ладно, ты едешь или нет? Забрать тебя на набережной?…Ну, хорошо, жду.
Лейла Абидова была единственной дочерью директора компании-поставщика, с кем пару месяцев назад наладил контакт маркетолог Тагир Темиргоев. В свои 23 года она была озабочена только суммой денег, которую ей выдавал отец, своими двумя подругами и роскошью, к которой отчаянно стремилась. Тагир ей понравился сразу, когда она его увидела в офисе своего отца. Хорошо одетый, молодой, красивый, образованный, вежливый, умный и явно богатый, если приехал на своей иномарке, не забитой мандаринами в багажнике. Она начала активно развивать отношения с ним, и, в конце концов, узнав, что у него есть квартира в самом красивом месте города, – с облегчением удостоверилась в правильности своего выбора.
