Эндрю собрал свою спортивную сумку, спрятал ракетку в чехол и направился к лестнице, ведущей на веранду над кортами.
— Уверен, большинство из них согласились бы работать за плату.
Не осуждай их так сильно. Это — твоя группа поддержки.
— Я бы предпочел иметь дело с болельщиками, которые пишут о спорте, или со спортивными комментаторами. Но я не знаю никого из них. Все, что они делают, так это сообщают, что я умылся. Доведен до отчаяния. Пьян все время.
— Но ты и был пьян все время.
Эндрю остановился на ступеньку выше Гэри и собрался было стукнуть его как следует. Но лицо его друга выглядело таким бесхитростным, открытым и откровенно честным, что ярость Эндрю испарилась при виде такого искреннего проявления дружбы. К тому же то, что тот сказал, было правдой.
— Был, да? — В его голосе звучало смущение.
— Но больше ведь нет. Сегодня ты был таким, как раньше. Блистательные подачи. Черт! Каждый раз, когда мяч проносился мимо меня, я чувствовал, как сама жизнь пролетает у меня перед глазами.
Эндрю рассмеялся:
— Хорошо продуманные маневры, стратегические планы завладеть моей левой стороной, где я не так силен. — Эндрю усмехнулся. — Вот уж не думал, что ты заметишь.
— А как же, черт побери!
Они дружно расхохотались, поднялись еще на несколько ступенек и вышли на веранду. Эндрю сразу же заметил, что она все еще там, на столе лежали какие-то бумаги, справа стоял стакан с минеральной водой. Она что-то быстро писала в желтом блокноте. Ему нужно было пройти мимо ее стола. Он как раз был на пути к шкафчикам и только привлек бы к себе внимание, если бы стал обходить стол, где она сидела.
Они уже подошли к ней, когда женщина внезапно подняла на них глаза. Этот взгляд, скорее всего, был чисто рефлекторным, поскольку своим приближением они прервали ход ее мыслей, и она невольно посмотрела, чтобы выяснить, что помешало ей. Но она смотрела именно на Эндрю, прямо ему в глаза, и ее взгляд заставил его присмотреться к ней и одновременно прислушаться к словам Гэри.
Тем не менее она быстро отвела взгляд и занялась своими бумагами, но не настолько быстро, чтобы Эндрю не заметил, что глаза у нее зеленые, а ресницы густые и темные.
Это и был тот момент, когда он принял решение. Он поспорит сам с собой. Если она все еще будет здесь, когда он выйдет из раздевалки, он заговорит с ней. Если же ее не будет, он ничего не теряет. На самом деле он не был особо заинтересован в знакомстве с женщиной, любой женщиной. Просто эта особа заинтриговала его. Если говорить честно, то он должен был признать, что основной причиной, по которой было задето его самолюбие, было то, что она не интересовалась им совершенно. Да, он будет рассчитывать на случай. Если она все еще останется здесь, когда он выйдет из раздевалки, он просто скажет ей: «Привет». В этом не будет ничего особенного.
И еще, напомнил он себе, не стоит задерживаться в душе.
* * *
Сердце Арден колотилось с бешеной скоростью. Пять минут назад он прошел совсем рядом с ней. Она впервые видела его лицо так близко и не на фото, но ее сердце никак не могло успокоиться. Она протерла ладони влажной салфеткой, зажатой в кулаке. Лед звякнул в стакане, когда она сделала глоток освежающего напитка с соком лайма.
Он смотрел прямо на нее. Их глаза встретились. Всего лишь на секунду. Но для нее это было подобно удару молнии: она впервые увидела Эндрю Маккэслина, хотя знала о том, что связывало их. Они не знали друг друга лично, но у них была общая тайна, которую им придется разделять всю жизнь.
Она посмотрела на корт, где он с таким блеском только что играл. Всего лишь несколько месяцев назад она практически понятия не имела о теннисе, особенно о профессиональной игре. Теперь же стала почти экспертом, так много узнала об этом виде спорта. И уж конечно, была прекрасно знакома с карьерой Эндрю Маккэслина.
Группа из четырех дам вышла на корт. Они выглядели смешно в своих стильных теннисных нарядах и экстравагантных золотых с бриллиантами украшениях. Она снисходительно улыбнулась, вспомнив настойчивое стремление Рональда заставить ее вступить в клуб Лиги тенниса в Лос-Анджелесе.
— Это не для меня, Рон. Я не люблю спорт. Я даже не хочу просто вступать в клуб.
— Конечно, ты предпочитаешь сидеть весь день дома и писать стишки, которые запираешь в столе и не даешь никому читать. Ради бога, Арден, ты совсем не обязательно должна играть хорошо. Для меня даже не имеет значения, умеешь ли ты играть в теннис вообще. Это просто улучшит мой профессиональный имидж, не говоря уже о тех ценных связях, которые ты сможешь наладить, будучи активным членом клуба. Станешь общаться с женами других докторов.
Он уселся за бридж. Она никогда не увлекалась этой игрой, но умения было достаточно, чтобы ее приглашали участвовать во всех соревнованиях, спонсируемых загородным клубом, что вполне соответствовало представлениям Рональда о том, что она должна вращаться в соответствующем его положению известного врача обществе и общаться с достойными людьми.
Потом появился Джоу, и у нее теперь был убедительный предлог сократить свою социальную активность. Джоу давал ей возможность заниматься или не заниматься многими вещами. О некоторых она предпочла бы не вспоминать. Понял бы ее обожаемый, до боли любимый, невинный сын это ее решение изменить жизнь? Смог бы он простить ей то, что она не могла простить себе?
Она умоляла его о прощении в тот день, когда невероятно маленький гроб опустили в могилу. Она молила Господа простить ее тоже и за ту горечь, которую испытывала, наблюдая, как умный и красивый ребенок угасал на больничной койке, тогда как другие здоровые дети играли, бегали и попадали в переделки.
Она заставила себя перестать думать о том, что приносило ей невыносимую боль. Сделав глоток воды, Арден мысленно поздравила себя с тем, что нашла верный путь к Эндрю Маккэслину. Широкой публике было известно, что он уединился в своем тщательно охраняемом доме на этом острове и избегает давать интервью. Он также постарался, чтобы об этом никому не было известно.
Несколько дней Арден занималась тем, что обдумывала, как приблизиться к нему. Во время долгого перелета через всю страну и даже уже после прибытия на остров Мауи она один за другим отметала возможные планы. Единственной своей удачей она считала то, что ей удалось найти комнату на курорте и клуб, где он ежедневно тренировался. Дирекция гарантировала ему невмешательство в личную жизнь и уединенность. Сегодня он впервые за то время, пока она наблюдала за ним, вошел в раздевалку не через металлическую дверь, расположенную прямо на кортах.
