Большинство мужчин, как она выяснила, не отличаются особой проницательностью. Если смеяться их шуткам, делать вид, что тебе интересны их рассказы, а потом позволить прощальный поцелуй, они редко замечают, что настоящий-то твой эмоциональный отзыв замер где-то на уровне абсолютного нуля. Чем более дружелюбный вид она принимала, тем меньше мужчин проявляли желание предложить молодой вдове утешение в своих теплых постелях.
Кэтрин разгладила юбку и поправила белую кружевную блузку, испытывая некоторое раздражение: она вдруг поняла, что явно торопится с выводами. Нет никаких оснований предполагать, что Джошуа Хант испытывает к ней какой-либо личный интерес. В его манере держаться она отнюдь не заметила никакого ненавистного заигрывания. А его приглашение – не что иное, как вежливость, проявленная к коллеге. Поэтому совершенно нет причин напрягаться, словно этот человек посягает на что-то недозволенное.
Когда она вышла из туалета, Хант уже терпеливо поджидал ее в кабинете. Пачка писем торчала из кармана его пиджака, небрежно переброшенного через руку. Едва она появилась в дверях, он двинулся ей навстречу.
– В паре кварталов отсюда имеется неплохое местечко под названием «Райские гамбургеры от Хенка», – сказал он. – Гарантирую, что они лучшие в Коннектикуте. Не желаете убедиться в этом?
– Разве можно устоять после такой рекомендации?
Они вошли в лифт и молча спустились на первый этаж.
– Не возражаете, если мы пройдемся пешком? – спросил он, когда засуетившийся охранник выпустил их из дверей со стальными решетками.
– Отнюдь. Вообще-то мне это даже нравится. Вечер приятный, а я почти весь день просидела за столом и мало двигалась.
– Вы давно работаете в «Кингстон и Артур»?
– Уже почти год.
– У вас на пальце очень оригинальное обручальное кольцо. Как вам с мужем удается справляться с домашними проблемами? Ведь вы оба, вероятно, много работаете?
– Я вдова, – спокойно ответила Кэтрин и с гордостью подумала, что уже может произносить эти слова без дрожи в голосе. Она давно научилась не уходить от подобных разговоров, поскольку поняла, что всегда получается не так болезненно, если она сама рассказывает о случившемся, пока у собеседника еще не успевают включиться механизмы покровительственного отношения. – Мой муж погиб в Карибском море в результате несчастного случая. Он плавал с аквалангом… Это произошло восемнадцать месяцев назад.
Кэтрин не стала уточнять, что Роберт погиб во время их медового месяца, за день до возвращения в Штаты. И умолчала о том, что у нее через три месяца случился выкидыш, после которого жизнь полностью остановилась.
– Искренне сочувствую, – сказал Хант с неподдельным участием в голосе. – Всегда ужасно терять тех, кого любишь. И вдвойне ужасно, когда это происходит внезапно.
– Да.
Гибель Роберта оставалась зияющей, слезоточивой раной. Вот и сейчас Кэтрин почувствовала, что у нее перехватило горло. Но она не позволит Джошуа Ханту это заметить! Если никто не будет догадываться о глубине ее горя, она сможет делать вид, будто его и вовсе нет. И она снова заговорила, спеша опередить его вопросы и соболезнования:
– Поначалу было невыносимо, но, кажется, все самое худшее позади. – Она чуть помолчала, подыскивая подходящую к случаю банальность. – Время излечивает. И моя профессия – тоже.
– И поэтому вы сегодня засиделись допоздна?
Кэтрин слегка поежилась от его проницательности; ей вовсе не хотелось, чтобы он и дальше задевал ее больное место.
– Ах, нет, – солгала она. – Я ведь вам уже говорила, что наша фирма сейчас очень загружена делами. – Она сделала усилие, чтобы взять себя в руки, и заставила губы растянуться в непринужденной улыбке. – Вы сказали, что прилетели из Лондона, мистер Хант. Ездили по делам, или вам удалось найти время для отдыха?
И вновь ею овладело странное ощущение – что-то защемило под ложечкой, когда он посмотрел на нее.
– Поездка была деловая. И, прошу вас, зовите меня Джошуа. – Он неопределенно махнул рукой. – Заведение Хенка на той стороне улицы, на углу. У меня с каждой минутой разыгрывается аппетит. По-моему, за последние несколько дней я просто забыл, что значит есть.
Твердо взяв ее под локоть, он направился на другую сторону улицы. У самого входа в ресторан Кэтрин высвободила руку, но продолжала улыбаться.
– Вы, вероятно, слишком увлеклись делами, раз забыли про еду. Что-нибудь интересное?
– Да. Мне хочется наладить производство фильмов для показа по кабельному телевидению. Я надеялся получить в Лондоне финансовую поддержку. Однако кабельное телевидение как предмет инвестиций, кажется, совсем не заинтересовало банкиров.
Кэтрин постаралась выразить живую заинтересованность и с облегчением вздохнула, когда молодая официантка усадила их за столик и вручила меню. Джошуа Хант сам подсказал тему для разговора, а больше ей ничего не было нужно. Теперь беседа наверняка удержится в строго деловых рамках: президент компании, увлеченный новыми планами, редко нуждается в настоятельных просьбах для обсуждения своего очередного проекта. А гамбургеры жарятся быстро, съедаются же еще быстрей. Через час она уже будет у себя в номере и – наконец-то – сможет погрузиться в горькие и сладкие воспоминания, пульсирующие сейчас где-то на окраинах сознания.
Обслуживали в ресторане на удивление оперативно. Не успела Кэтрин просмотреть меню, как к ним подошла официантка и приняла заказ – два чизбургера, один салат из шпината и порция печеного картофеля со сметаной. Джошуа добавил к этому графин красного вина.
– Здесь подают только три сорта вина, – пояснил он с усмешкой. – Красное, белое и розовое. Я уже пил тут красное, оно неплохое.
– Не волнуйтесь, я вовсе не привередлива. Роберт тщетно пытался воспитать у меня вкус, но все кончилось тем, что я по-прежнему предпочитаю сладкие белые вина, а не его любимые каберне и бургундское. Помнится, в свадебную ночь он заказал бутылку французского шампанского «Дом Периньон», а у меня началась икота от пузырьков, не успела я выпить первый бокал!
Ее голос оборвался, и она подняла испуганные глаза, пораженная тем, что невольно рассказала столь интимную вещь. Она растерялась еще больше, когда увидела, что Джошуа глядит на нее с задумчивым и напряженным выражением лица. – Вашего мужа звали Роберт? – спросил он.
– Да.
Ответ прозвучал, очевидно, чересчур лаконично, но Кэтрин была настолько выбита из колеи собственным неосмотрительным поведением, что просто не смогла ничего добавить. После гибели Роберта она научилась спокойно говорить и о несчастном случае, и о своем вдовстве, но никогда прежде не позволяла себе делиться с кем бы то ни было драгоценными подробностями их короткой супружеской жизни. И сейчас она внезапно рассердилась на Джошуа Ханта: он проник за защитные барьеры, которые она так старательно возводила вокруг своих воспоминаний.
