— Эльвира, если ты немедленно не выйдешь, мне придется войти самому, и тогда…
Дерек не договорил, потому что дверь с грохотом распахнулась и на пороге появилась его жена.
Черт, черт, черт бы все это побрал! Какой смысл все время спрашивать, почему он угодил в ловушку этого брака? Достаточно взглянуть на нее, и ответ становится очевидным.
Мгновенная и непроизвольная реакция на одно появление Эльвиры заставила его разозлиться на самого себя. Стоило только Дереку увидеть жену, как вспыхивающее в нем острое желание мгновенно лишало его способности рассуждать здраво.
— И что тогда?
Сознает ли она, насколько соблазнительно выглядит сейчас, стоя перед ним с еще покрытым каплями воды, порозовевшим от душа, изумительным телом? Знает ли, как действуют на него так откровенно обнаженные прекрасные формы ее фигуры — высокие полные груди, тонкая талия, гладкие бедра, длинные ноги, сужающиеся книзу, к точеным лодыжкам и ступням?
Разумеется, знает. Не может не знать. Ведь каждую ночь Эльвира видела и ощущала результат этого воздействия в его постели, именно это и сблизило их в первую очередь, более того — подтолкнуло к поспешному, непродуманному, опрометчивому браку.
Секс, чистейший, примитивнейший секс, и больше ничего. Хотя, следовало признаться, с чистотой помыслы Дерека в данный момент тоже не имели ничего общего.
— Дерек?
Его молчание явно встревожило Эльвиру.
Сапфировые глаза сузились, темные брови нахмурились.
Изобразив на лице похотливую, намекающую усмешку, он окинул ее взглядом — от прилипших к идеальной формы голове мокрых черных волос до крохотных розовых пальцев ног.
— Стоит ли спрашивать? Ты ведь прекрасно знаешь, что бы тогда произошло… Если бы я вошел к тебе в ванную, ты просто не вышла бы сейчас оттуда. Вместо этого мы занимались бы чувственной, страстной любовью.
А чего еще можно было от него ожидать?
Он все время говорил одно и то же все триста шестьдесят пять дней их супружеской жизни, и, если бы сказал сейчас нечто другое, это потрясло бы основы выстроенных между ними взаимоотношений, что могло заставить Эльвиру предположить, будто положение дел изменилось. Будто дела обстоят совсем не так, как есть на самом деле.
И что существует нечто, в чем он не готов признаться даже себе, не говоря уже о ней.
— Что же нам мешает это сделать?
В синей глубине глаз сверкнул вызов, пухлые губы искривились в обольстительной улыбке.
— Если ты хочешь…
Дерек испытал искушение. Видит Бог, когда Эльвира смотрела на него этим манящим взглядом, с этой улыбкой на губах, не испытывать искушения было просто невозможно. Ее совершенно не смущала собственная нагота. Впрочем, она прекрасно сознавала свою красоту и знала, насколько привлекательна в глазах мужчины. Любого мужчины.
— Но тебе придется избавиться от твоего шикарного костюма. Не хочешь же ты его помять…
Это было уже чересчур — сердце его забилось быстрее, тело охватило жаром. Насколько же сильно действуют на него поддразнивающие заигрывания Эльвиры! И этот раз не стал исключением.
Привычки последнего года дали о себе знать, реакция была почти автоматической. С улыбкой взявшись за узел галстука, Дерек уже ослабил его, как вдруг истинный смысл происходящего дошел до него, заставив изменить свое намерение.
— Пожалуй, не стоит…
Он постарался, чтобы слова прозвучали как можно непринужденнее, обыденнее, однако отнюдь не был уверен в успехе. Но при виде изменившегося выражения лица Эльвиры, ее внезапно потемневших глаз понял, что преуспел намного лучше, чем рассчитывал. Гораздо лучше.
Что ж, отступать было слишком поздно.
— Возьми… — Дерек протянул ей развернутое полотенце.
В ее прекрасных глазах читался упрек, упрек, который, как не сомневался Дерек, непременно должен выразиться в словах. Если он что и узнал о жене за прошедший год, так это то, что она ничего не таит в себе. Гнев, недовольство, раздражение высказывались ею без промедления. Однако, к его большому удивлению, Эльвира лишь закусила губу. По телу ее пробежала еле заметная дрожь.
— Ты замерзнешь.
Какой прекрасный повод заставить ее уйти!
Капля воды, скатившаяся с волос на плечо, медленно сползала по шелковистой белоснежной коже, все ниже и ниже, пока наконец не достигла округлости груди и не повисла на показавшееся ему бесконечным мгновение, прежде чем упасть с тугого соска.
Дерека вновь охватило горячее желание. С трудом проглотив комок в горле, он пробормотал:
— Давай же, Эльвира, не стой так. Укутайся в полотенце и вытрись.
Может быть, он все-таки ошибся, увидев нежелание там, где его не было. Вот, например, сейчас подалась же она вперед, в мягкие объятия пушистого полотенца… безо всякого протеста, без промедления.
Ткань послушно облегла стройное тело, так послушно, что внутри Дерека что-то словно перевернулось. Эта стройность составляла часть проблемы, часть, пошатнувшую основы заключенного с обоюдного согласия брака. Эльвира просто не имела права оставаться такой же стройной, как в тот день, когда он на ней женился. Дети являлись одним из пунктов их соглашения. Но спустя год после свадьбы он, выражаясь деловым языком, так и остался не реализован.
— Спасибо… Теперь все в порядке.
Слова дались Эльвире нелегко, однако нарушить затянувшуюся неловкую паузу было просто необходимо, как и отвлечь его внимание от причины, вызвавшей ее дрожь. Разве можно замерзнуть в теплой, роскошной ванной шикарного дома Дерека Грейдона?
Нет, ее невольная дрожь была вызвана вовсе не холодом, а смятенным состоянием мыслей.
— Пойду высушу волосы, иначе не успею вовремя.
Легкость, с которой он ее отпустил, только усилила душевный дискомфорт. А ведь Эльвира уже приготовилась если не к ссоре, то, по крайней мере, к выражению недовольства со стороны мужа. Это было не похоже на Дерека, того Дерека, которого она хорошо знала. Этот, теперешний, явно находился совсем не в том настроении, которого она от него ожидала, услышав провокационное замечание насчет душа, что и вызвало у нее ответную реакцию.
Эльвира рассчитывала, что он попытается поцеловать ее, прижать к себе, в очередной раз доказать наличие существующего между ними сильного сексуального влечения, влечения, заставляющего ее тело трепетать при одном звуке его голоса. И была готова к подобному повороту событий.
Но только не к этому странному, почти холодному безразличию.
Что-то тут было не так. Эльвира ощущала это все последние дни подобно тому, как ощущаешь ноющий зуб, требующий лечения.
Господи, пожалуйста, не дай ему догадаться о чувствах, которые я сейчас испытываю, взмолилась она.
