К девяти утра должны были явиться две помощницы Тиффани — Ширли Хартман и Мария Ротт. Всех их ожидала напряженная работа до позднего вечера. А пока у Тиффани оставалось немного свободного времени, чтобы разобрать почту, сделать важные телефонные звонки и психологически подготовиться к предстоящим мучениям. Дело в том, что до премьеры «Ночной прохлады» оставалось всего семь недель, а требовалось подготовить сложные декорации в стиле середины тридцатых годов и костюмы для труппы из десяти человек, не считая привередливой и вдобавок безвкусной Жанин Беллами — самой известной шлюхи с Бродвея, выступающей в главной роли.
Тиффани предстояло придумать двадцать шесть оригинальных костюмов, не считая аксессуаров. С мужчинами дело обстояло просто — в то время носили прямые широкие брюки, двубортные пиджаки с широкими лацканами, смокинги. Тиффани уже сделала шикарный твидовый костюм для героя-любовника. Наряды для актрис требовали куда большей изобретательности и должны были отражать дух упадничества и эстетства, свойственный эпохе.
Тиффани задумчиво покрутила в руке карандаш и принялась уточнять список заказанных вещей: туфли на высоких каблуках, чулки со швом, дамские сумочки, парики. Сегодня им предстояло заняться покупкой ткани для платьев. Обычно они с Ширли ездили для этого на Ист-Сайд, где размещались десятки ткацких фабрик, оборудованных огромными складами, доверху набитыми разнообразной мануфактурой. Мария тем временем отправится на поиски бижутерии: ожерелий из слоновой кости и кораллов, клипсов и дешевых колечек.
— Привет, Тифф! — бодро воскликнула Ширли, входя в студию.
Тиффани оглянулась на дверь и посмотрела на свою помощницу с нескрываемым изумлением.
— Привет. Что с тобой? Ты вся светишься от радости.
— Сейчас я тебе кое-что покажу. — Маленькая и энергичная Ширли начала рыться в своей огромной сумке, выворачивая на стол ее содержимое: расческу, пудреницу, теннисные тапочки, яблоко, записную книжку. — А, вот! — На ее лице появилась торжествующая улыбка, когда она развернула перед Тиффани отрез бежевого креп-шифона. — Разве не такую ткань ты хотела для Жанин Беллами — акт второй, сцена первая?
— Ширли! Ты гений! Где ты это достала? — Тиффани внимательно осмотрела отрез и приложила его для сравнения к лоскуту кремового шелка. — Как раз то, что нужно.
— У Нуссбаума. Осталось всего семь ярдов. Я попросила, чтобы отложили.
— Надо брать немедленно. Лучшей ткани нам не найти. Как ты думаешь, а темно-голубого шифона у них не окажется? Он нужен для финальной сцены — помнишь, декольтированный вырез и воланы вниз от пояса по диагонали?
— Я узнаю, — кивнула Ширли и сделала пометку в записной книжке. Внешне она производила впечатление рассеянной библиотекарши, но более ответственного и расторопного ассистента невозможно было себе представить.
Через несколько минут появилась Мария, и девушки принялись оживленно обсуждать, какая ткань и в каких количествах может еще понадобиться. Когда пробило десять, они разошлись в разные стороны за покупками.
Тиффани и Ширли, как и предполагалось, направились на Ист-Сайд и принялись последовательно обходить склады. Всякий раз, оказываясь в этом районе, Тиффани мечтала войти в первую попавшуюся дверь и найти за ней именно то, что надо, а потом взять такси, погрузить все свертки в багажник и через четверть часа быть дома. Однако ее мечта не сбылась ни разу. Куда ни сунься, нигде нет ни голубого шелка в мелкий белый горох, ни серого шифона.
Проведя целый день в безрезультатной беготне и сутолоке, немудрено отчаяться. Поневоле подумаешь, а есть ли разница для зрителя в том, какие пуговицы будут на платье героини в той или иной сцене? Стоит ли изысканный оттенок шелка подобных жертв? Все убеждены, что работа у нее творческая и необременительная, а она, вместо того чтобы завтракать «У Пьера», вынуждена мотаться по грязным, пыльным складам, по шумным, загазованным фабричным дворам, где толкутся тысячи людей и тесно от огромных автофур, груженных мануфактурой.
— Который час, Ширли?
— Четверть второго.
Тиффани нахмурилась. На четыре у нее назначена встреча с театральным художником, во время которой они собирались обсудить проблему соответствия цветового решения декораций колористической гамме костюмов. Потом она обещала заехать к Диане Джакане, модельеру и портнихе, которая вот уже несколько лет шьет костюмы по их эскизам. «Черт побери», — еле слышно прошептала Тиффани. Уже так поздно, а они до сих пор не нашли того, что нужно! Судя по всему, придется потратить еще не одну неделю на охоту за подходящей тканью.
Диана Джакане отличалась на редкость спокойным, уравновешенным нравом и способностью поддержать ближнего в трудную минуту. В ее мастерской работало тридцать человек, каждый из которых являлся первоклассным специалистом в своей области — от вышивки до раскроя. Этих людей связывала двенадцатилетняя совместная деятельность под началом Дианы. Она полностью доверяла своим работникам и пользовалась их любовью и уважением. Тиффани была высокого мнения о профессионализме Дианы и иногда даже позволяла ей вносить коррективы в свои эскизы.
Тиффани пришла к Диане расстроенная и опустошенная.
— Хочешь чаю с лимоном, Тифф? Какая-то ты бледная.
— Спасибо. Ну и денек у меня сегодня! Представляешь, я прочесала все склады от Орчард-стрит до Гармент-дистрикт. Толку чуть.
— Что же тут удивительного? Дело обычное.
Тиффани с наслаждением опустилась на единственный стул, свободный от выкроек, и со стоном вытянула натруженные ноги.
— Сколько у нас осталось времени?
— Семь недель. Всего двадцать шесть костюмов. Кстати, Ширли купила ту ткань, образец которой принесла мне сегодня утром?
Диана кивнула:
— С нее и начнем. Ну-с, что мы имеем?
Она склонилась над эскизами Тиффани с неподдельным интересом и нетерпением. Диане доставляло удовольствие работать с Тиффани, она восхищалась ее талантом, увлеченностью любимым делом, способностью тщательно продумывать мельчайшие детали, не упуская ничего. Вдобавок ко всему, воплощать в жизнь эскизы Тиффани было легко и приятно — не о каждом театральном художнике можно сказать такое. Большинство из них умеют только рисовать и даже не задумываются о том, как будет выглядеть костюм не на бумаге, а на артисте.
— Ну вот, у нас есть чем порадовать Жанин Беллами. Господи, как я ненавижу, когда она приходит на примерки! Вечно ей что-нибудь не так.
— Я знаю, Диана. Ей трудно угодить. — С этими словами Тиффани протянула несколько акварелей, на которых была изображена Жанин в цветастых шифоновых платьях, щедро украшенных воланами и рюшами.
