Прошло много лет. И вот что я думаю по этому поводу. Судьба. Это судьба постучала коньком о паркет и, выбив зубы, намекнула маме, что неплохо бы на некоторое время впасть в спячку и не искушать ее, судьбу, ненужным трепыханием и скачками с препятствиями на одной ноге. Маме надо было переспать эту трагедию, а наутро позвонить на работу, сказаться больной, взять бюллетень, записаться к стоматологу и залечь на недельку-другую под одеяло. Но мама не послушалась судьбы. Она всю ночь думала о Зимбабве и весь день ломилась к неприятностям, как медведь к малине. Невзирая на колючки.
Но как разгадать знак судьбы? Как раскусить ее намерения? Как понять ее намеки? Мне лично, как дочери своей мамы, это никогда не удавалось. Иногда судьба давала мне подсказки. Иногда прямо говорила: сюда не ходи — туда ходи. Иногда орала на меня последними словами. Вы думаете, я хоть раз прислушалась? Ничуть!
В тот ясный апрельский день, с которого началась эта история, столбик термометра дополз до отметки 18, а в мою голову заползла светлая мысль: не съездить ли на майские праздники в Питер? По городу погулять. В Эрмитаж наведаться. В Павловск съездить. В Мариинку заглянуть. Посидеть на даче у Мурки, подышать сосной. Погода — чудо. Солнышко светит. Птички поют. Я взяла календарь и подсчитала, что если захватить и первые праздники, и вторые, то получится дней двенадцать. Почти отпуск. Этой идеей я поделилась с Мышкой, когда вечером говорила с ней по телефону. Мышка задумалась и замолчала. Мышка всегда задумывается и замолкает, когда ей предлагаешь выйти на улицу. Причем масштабы выхода не имеют значения. Можно за шкирку тащить ее на пять минут в ближайший ларек за мороженым. Мышка замолчит и будет долго обмозговывать предложение. Можно долго и уныло звать в кино. Мышка будет хмурить брови и кусать губы. Можно брякнуть ни с того ни с сего: «Завтра едем в Ярославль! Будь готова в пять утра!» — и ждать, когда Мышка выйдет из комы. Обычно это случается в четыре пятьдесят девять. Очнувшись, Мышка обычно сообщает, что никуда не пойдет. Почему? Вот краеугольный вопрос. Почему Мышке так трудно выйти из дома? Может, это такая форма бешенства? У самой Мыши находится масса причин и поводов, вцепившись мертвой хваткой в ручку двери и упершись ногами в порог, оставлять свое тощее тельце в своей захламленной квартирке. А вдруг на улице гроза? Или ураган? Или Джигит рассердится, что она отлучилась без его разрешения? Или бульдог из соседнего подъезда — ну, тот, ну, ты знаешь, ну, я тебе говорила, который гонял Коточку, когда у того был брачный период, — вдруг бульдог выйдет на прогулку и испугает Мышку до потери сознания? Или суп выкипит и в доме случится пожар? Или трубу прорвет и пожар зальет наводнением? Бесполезно объяснять, что грозы не будет, потому что на улице январь, Джигит уехал на неделю в дом творчества, бульдог только что погулял, суп можно выключить, а воду перекрыть. Мышь не слушает. Ею овладевает одна, но пламенная страсть: тянуть время и морочить вам голову.
Поэтому, изложив ей свою идею с Питером, я приготовилась к длительным меканьям, беканьям, разговорам, уговорам, дискуссиям и даже в письменной форме заранее изложила все «за» и «против» этой поездки. Но к уловкам прибегать не пришлось. Похмыкав минут тридцать, Мышь вдруг крякнула, пробормотала что-то вроде: «Черт! Была не была!» — и сказала:
— Надо позвонить Мурке.
Я остолбенела прямо с трубкой в руке.
Тут-то мне бы и подумать: что-то здесь не так, что-то не складывается. Не может Мышка ни с того ни с сего запросто согласиться на такую аферу, как двенадцатидневная поездка в Питер. Где-то сбой. Вот только где? Это судьба подсказывала мне, что не следует торопиться. Но я не заметила подсказки. Я отключилась от Мышки и набрала Мурку. Тут, впрочем, надо объяснить, кто такие Мышка и Мурка. Ну и я, разумеется.
ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА НОМЕР ДВА,
которая поможет установить три личности, не переходя на них
Тем, кто читал мои повести «...И другие глупости» и «Комедия дель арте», где героини переживают драму личной жизни и путешествуют по Италии, объяснять ничего не надо. Они и так знают, с кем имеют дело. Остальным следует дать необходимые сведения.
Меня зовут Мопси. Мурка и Мышка — мои закадычные подруги. А дружим мы уже... ой, Боже мой! Сколько же мы дружим! Чертову прорву лет! За время нашей дружбы мы успели обзавестись мужьями, а Мурка даже сделала ротацию и поменяла первого мужа по кличке Первый Блин на второго, Лесного Брата. Моего мужа зовут Большой Интеллектуал, Мышкиного — Настоящий Джигит. Имена у них, как вы уже поняли, говорящие. Лесной Брат промышляет по части лесозаготовительного бизнеса, хотя сам лично ни разу в жизни не держал в руках бензопилу «Дружба». У него для этого имеется целый штат безропотных молодых людей, которых он внедряет в леса Ленинградской области с целью порубить как можно больше елочек. На косточках бедных елочек Мурка построила в центре Питера двухсотметровую квартиру, купила себе джип и забила шкаф тряпками от Гуччи и Прада. Еще у Мурки есть два ребенка — ребенок Машка и ребенок Кузя. Оба — совершенно очаровательны и совершенно несносны. Боксер по имени Лео расхаживает по ее квартире с розовым бантом на шее, виляя всем задом за неимением хвоста, улыбаясь кривоватой улыбкой и вывалив на сторону язык, Мурка у нас нахалка. Более наглого существа я еще не видала. Она делает только то, что хочет (а хочет она все, вы уж мне поверьте), непрерывно орет и окончательно запугала Мышку, у которой и так-то жизнь не сахар.
Мышкин муж Настоящий Джигит когда-то спустился с гор, и мы никак не можем запихнуть его обратно. Мышкин муж Настоящий Джигит надоел нам ужасно. Он поставил нашу Мышу к плите. Он не зарабатывает ни копейки денег. Он уходит то в запой, то в загул и не всегда возвращается обратно в адекватном состоянии. Раньше он был писателем, писал пионерские рассказики. Теперь его рассказики никому не нужны, и Джигит компенсирует эту ненужность издевательствами над бедной Мышкой. Мышка безропотно сносит все его разнузданные фантазии вроде «сациви на обед, чешушули на ужин!», 20 лет носит одну и ту же юбку и высаживает кактусы в тандыре, который подарила ей свекровь для того, чтобы Мышка пекла в нем лепешки. Мышка у нас тихая, но хитрая. Она обожает потирать лапочки и, хихикая себе под нос, радоваться, что оставила нас в дурах. Есть у нее и серьезный интерес в жизни — она обожает лечиться и лечить других. Ее хлебом не корми — дай в руки клизму. Еще у Мышки имеется кот Коточка, по характеру приближенный к Настоящему Джигиту.
Что касается меня, то я идеал. Во всех смыслах. Во-первых, я красавица. Во-вторых, умница. В-третьих, у меня идеальная семья. Большой Интеллектуал с его претензиями на внутреннюю жизнь у меня — во где! Мы с Интеллектуалом работаем кинокритиками, что сильно сближает. По крайней мере я всегда знаю, где он находится, потому что сама нахожусь там же. Одно меня тревожит: малый пудель Найджел Максимилиан Септимус лорд Виллерой, принимавший активное участие в возвращении Интеллектуала в родные пенаты, когда тот вдруг ни с того ни с сего решил меня бросить в воспитательных целях (см. «...И другие глупости»), так вот, малый пудель совсем обнаглел и требует, чтобы на ночь ему в ванной стелили специальный коврик для отправления естественных надобностей.
