– Да как ты смеешь! – Опешила девушка.
– Прости, мне пора. – Не дожидаясь ответа, он развернулся и направился в сторону выхода.
– Вот козел! – Лишь прокричала она ему в спину.
Но незнакомец уже удалялся и не собирался оглядываться. Ксюша топнула ногой и оскорбленно фыркнула. Затем обернулась и заметила кривую усмешку на лице барменши.
– Что смешного?! – Обиженно бросила она, поправляя юбку.
А затем гордо выпрямила плечи, развернулась на каблуках и быстро пошла прочь.
2
Влад стоял, пошатываясь. Болело всё тело. Больше всего хотелось встать под холодный душ и смотреть, как расплываются алые круги крови поводе. Но до квартиры еще нужно было дойти, а ноги будто приросли к земле. Он не мог даже двинуться с места.
Еще пять минут назад молодой мужчина яростно колотил кулаками стену родного дома. Думал, полегчает, но ничего не вышло. Боль в окровавленных костяшках пальцев всего на несколько секунд заглушила тупую боль в груди, а затем та вспыхнула с новой силой.
Ничего не помогало. Ни алкоголь, ни бессильная ярость, ни горький дым сигарет. Его тошнило от собственной беспомощности и скручивало от злобы и ненависти.
Оказывается, привычный уклад жизни может оборваться всего в одно мгновение.
Вот они всей семьей ужинают, со смехом обсуждая его «успехи» в университете – теплое воспоминание, от которого опять хочется улыбаться. Вот в руках диплом, и ему приходит повестка – «Ничего, мам, отслужу и вернусь. Работа от меня никуда не денется». Он обнимает мать и зарывается носом в ее мягкие волосы, чувствует, как та дрожит от волнения, но на душе у него спокойно, никаких предчувствий.
Вот служба в спецподразделении, куда его каким-то чудом распределили: ранние подъемы, тяжелые физические нагрузки, марш-броски, тренажеры, рукопашка, отжимания и упражнения на пресс – сотнями по несколько повторений. Влад уже всерьез подумывал о том, чтобы подписать контракт, даже размышлял о том, как сообщить об этом матери с отцом.
А потом это короткое сообщение от командира: родителей больше нет.
Непонятно, как вообще его младший брат умудрился дозвониться ночью в воинскую часть. Потом шок, полное неприятие и неверие, а затем суровая правда – вот они, в двух деревянных ящиках посреди маленькой тесной комнаты. Мама и папа. Будто спят, лица у обоих такие умиротворенные, тихие, точно сейчас откроют глаза и скажут, что пошутили.
Но ничего подобного. Всё реально.
И слезы Кости – младшего брата, которому едва исполнилось тринадцать. И причитания бабушек-соседок, и сочувственные хлопки друзей по плечу. И все эти люди, люди, люди, которые несут на своей обуви грязь с улицы и многочисленные, пустые, никчемные соболезнования. А потом кладбище: сырое, хмурое, поросшее высокой травой. Последнее «прощай», и комья холодной земли, летящие с его руки в глубокую яму.
Всё как в тумане.
Будто кто-то быстро перематывает пленку перед его глазами: кажется, что час прошел, а на деле целых двое суток. Всё это время он не спал и не ел. А потом пришли какие-то люди и сказали, что забирают Костьку в детский дом. Влад в одно мгновение отошел от похоронного оцепенения и закрыл мальца своей спиной:
– Подойдешь, убью!
Женщина в форме даже глазом не моргнула, видимо, и не такое видала. Понимающе покачала головой:
– Владислав, не делай хуже. Отпусти мальчика, мы должны его забрать, таковы формальности.
– Меня комиссовали! – Он вырос перед ней горой. – Я оформлю опеку. У брата никого больше нет!
– Вот поэтому и нужно всё сделать по уму.
Он ненавидел себя за то, что уступил. Чувствовал себя предателем, когда Костю уводили из дома. Даже представить себе не мог, каково было мелкому там, в детском доме, одному – без него, без родителей, без средств связи.
А на рассвете Влад уже стоял у ворот учреждения и курил одну сигарету за другой. Но на свидание его пустили только ближе к обеду.
Костька его даже не обнял. Сел рядом, вытянул ноги и уставился в стену. Взгляд его был таким потерянным и обреченным, что чувство вины Влада разрослось в огромную незаживающую рану. Он не знал, что сказать, и чем утешить брата. Он и сам был растерян не меньше его и совершенно разбит.
– Я вытащу тебя отсюда, слышишь? – Сжал его руку на прощание. – Я сделаю всё, только не падай духом. Жди.
– Угу. – Не глядя на него, буркнул брат.
– Пора, – открыв дверь, позвалаработница учреждения.
И Влад заметил, как Костик зыркнул на нее презрительно и тут же ощетинился, точно загнанный в угол волчонок.
В груди снова заныло. Влад с силой сжал зубы.
– Обещаю, слышишь?
– Угу, – снова повторил Костя, встал и ушел.
– Отказ вы не подписали, поэтому мальчик, пока содержится в этом учреждении, не будет подлежать усыновлению, не переживайте. – Спустя четверть часа успокаивала его терпеливая специалист отдела опеки. – Теперь от вас потребуется заявление, но…
– Что?
– У вас должны быть доход, место жительства, справка о состоянии здоровья и отсутствии судимости.
Влад прочистил горло. Если с последними пунктами у него всё было нормально, то над доходом следовало хорошенько подумать.
– Я найду работу. – Решительно заявил он. – Найду.
– Отлично. – Сдержанно улыбнулась женщина. – Тогда мы будем ждать.
– А… – парень сглотнул, – скажите, как долго вы будете оформлять документы на опеку, когда я куда-нибудь устроюсь?
– Не волнуйтесь. Если всё будет нормально, то сразу сделаем временную. Пока будут оформляться все документы, брат сможет жить с вами.
– Хорошо.
Тогда Владу казалось, что он видит, как забрезжил свет в конце тоннеля. Выходя из кабинета специалиста, парень ощущал подъем душевных сил и желание сражаться.
А теперь… теперь он стоял у подъезда собственного дома, исступленно колотил стену и не знал, как войти в пустую квартиру и не сойти с ума от царящей там тишины.
– Похоже, ты сегодня перебрал. – Кто-то мягко коснулся его плеча. Юлька. – Последняя стопка явно была лишней. Отвык ты, Влад, от выпивки в этой своей армии.
Ее рука скользнула вниз по его спине, остановилась на пояснице. Это легкое движение немного расслабило напряженные мышцы парня. Влад шумно выдохнул и обернулся к ней.
Девушка распустила волосы и больше не походила на смешливого, вечно занятого бармена. Теперь ее вид навевал ему воспоминания об их босоногом детстве на побережье: озвонком смехе общих друзей, о шумных играх и веселых забавах. Юлька выглядела такой понятной и родной, что хотелось схватиться за нее, как за спасательный круг, и больше не отпускать.
– Домой не хочется? – Понимающе улыбнулась она.
– Нет.
– Тогда идем ко мне.
3
Будильник трезвонил громко и настойчиво. Ксения пошарила рукой по простыне, проверила под подушкой, затем дотянулась до тумбочки и все-таки нащупала свой смартфон. Чтобы заткнуть его, не понадобилось даже открывать глаза, хватило и привычного движения: коснулась пальцем кнопки сбоку на корпусе, и сигнал затих.
Через восемь минут заорет снова, но девушку это волновало мало – отключать его через ровные промежутки времени, не просыпаясь, она могла хоть до самого обеда.
– Вставай! – Нетерпеливо прокричал кто-то под дверью. – Если ты не успеешь свалить в свою академию, то я тебя не повезу! У меня спа и массаж назначены на это время!
– Пошла ты… – пробормотала сквозь сон Ксюша и почти беззвучно застонала от безысходности.
Чертова Наденька. Бессовестная крашеная тварь. Чтоб ей хребет переломили на этом сеансе массажа! А лучше пусть шею свернут! Стерва…
Ксения перевернулась на другой бок и попыталась открыть глаза. Как же тяжело… И голова шумит. Что это с ней?
Ох!
Пульсирующей болью в висках к ней пожаловали воспоминания о прошлом вечере. Неприятные ощущения вспыхнули молнией и тут же исчезли, а вот картинки неудачного похода в клуб все еще продолжали плясать перед глазами.
