Марк поднял руки, показывая, что не лезет больше. А вот папа точно не собирался выходить из игры.
— Элизабет, прошу, сядь и закончим этот разговор, — процедил он сквозь зубы.
— Нет. Я не собираюсь ничего заканчивать.
— Тогда обсудим позже.
— Ты, как всегда, скажешь, что некогда, а осенью отправишь меня в Торнвуд, как бандероль.
— И это будет правильно.
— Нет, не будет. Почему тебе все равно, чего я хочу?
— Мне не все равно, но всему есть предел. Почему ты такая упрямая?
— А что, мне не в кого?
Отец глянул на маму, а она прятала глаза, не поддерживая ни его, ни меня. Вообще, пожалуй, только Стерн отваживался спорить с моим отцом. А мама была запасным вариантом. Она скажет свое веское слово позже. Наедине. Я очень надеялась, что это слово будет за меня.
— Кто из нас троих упрямее — большой вопрос, — нейтрально проговорила мама. — Лиз, пожалуйста, давай и правда все обсудим позже.
Черт, и она тоже на его стороне? Почему? Я думала, мама мне поможет.
Меня накрыло духом бунтарства. Я была в отчаянии, зная, что вдвоем родители точно вывернут мне руки. И даже Марк не поможет.
— Я хочу учиться в России, — повторила я.
— Ты хочешь не учится, а бегать за Климом Стерном, — выпалил отец, словно булавкой к подушке приколол.
Я охнула от его грубости. Слезы все же брызнули из глаз. Не позволю видеть им мою слабость. Откинув стул, я убежала из столовой, закрыла за собой дверь, прижалась к ней. Замерла. Они продолжали разговор, а я стояла и слушала.
— Нет, Бен, не ходи. Оставь ее, — попросила мама.
— Какого черта, Кэти? Я не собираюсь оставлять все в подвешенном состоянии. Лиз права только в одном: лучше поговорить здесь и сейчас. Иначе она так и будет продолжать цепляться за иллюзии.
— Если бы я сказал такое Алекс, она бы со мной сто лет не разговаривала, — поддержал маму Марк. — Так что лучше не доставай ее сейчас, Бени.
— Может ты с ней поговоришь, Марик? — ласково обратилась мама к другу семьи.
В этой просьбе я прочитала намного больше. Мама согласна с отцом, но не хочет меня ранить. Она знает, как я ценю и уважаю Марка, поэтому сделает так, что именно он мягко и аккуратно отговорит меня. Горло сдавило.
Они все любили меня и желали добра, но себе я хотела совсем другой участи. Я оказалась в ловушке. Выход из нее был только один. Я не хотела такого развития событий, но, видимо, придется.
Не дослушав ответ Марка, я помчалась прочь из дома к саду. Мрачные падубы следили за мной, как папины шпионы.
Бегать я никогда не любила. Наверно, потому что отец сам каждое утро носился по саду, как бешеный пес. Я обожала его. Он был моим любимым папочкой, кумиром, идеалом. Ровно до тех пор, когда лорд Торнтон научился мне отказывать. Я думала, он умеет быть жестким только с моим старшим братом. Но — нет. Оказалось, что его принцесса тоже не всевластна.
Не убежав далеко, я запыхалась и перешла на шаг. Впереди уже виднелась моя любимая беседка. Раньше я часто здесь играла. Родители любили устраивать барбекю в этой части парка. Дойдя до беседки, я присела на скамью.
Давным-давно отец вырезал на ней первые буквы имен его и мамы.
Б+К.
Он обвел их в кривенькое сердце. Даже злясь на него изо всех сил я не могла не умилиться в тысячный раз этому простому проявлению чувств. Мои родители иногда до сих пор, как подростки, целовались тайком. Мы с Себастьяном давно привыкли к их внезапным проявлениям чувств. Я тоже мечтала о большой любви, крепком браке и служению своей нации. Родители воспитали это во мне собственным примером.
Но что делать, если нацию я выбрала другую, а мой собственный отец стал преградой на пути к большой любви. Разумеется, как истинная Торнтон и настоящая русская, я буду бороться.
— Доброе утро, леди. Можно свами познакомиться, — проговорил Марк по-русски, выходя из-за деревьев.
Я захихикала, как всегда, смущаясь из-за его шутливых заигрываний.
— Мне придется все рассказать Марьяне, — пригрозила я, поддерживая игру.
— Боюсь, Мари знает, что я от тебя без ума.
— И как она к этому относится?
— Она меня регулярно бьет, но это не помогает.
Я не сдержалась и захохотала в голос. Жена Марка действительно иногда была излишне эмоциональна. Я пару раз становилась случайной свидетельницей их споров. Они дискутировали очень бурно, но потом страстно целовались. Марк обожал Марьяну. Как и дядя Алан. Я не всегда понимала, как они так гармонично и счастливо живут в браке втроем, но британская сдержанность никогда не позволяла спросить. Отец всегда говорил, что не надо изучать чужое счастье, каким бы причудливым оно не казалось.
Не сразу, но я поняла смысл его слов. В аристократических кругах брак отца, лорда Торнтона, с Катериной Король, просто девушкой из России, почти все считали неприличным, возмутительным. В век толерантности любой мезальянс в нашем обществе до сих пор злил матерых снобов.
Мы с Марком сидели молча, смотрели на пруд. Он пару раз вздохнул, словно собирался начать разговор, но не проронил ни слова.
Пришлось заговорить первой.
— Я знаю, что они прислали тебя меня успокоить и отговорить.
— Я не собираюсь этого делать, — тут же выпалил Марк.
— Большое спасибо.
— Пожалуйста, принцесса.
Я нахмурилась и стрельнула в него глазами.
— Ой, не надо так смотреть. Больше не уду тебя так звать.
— Спасибо, — процедила я сквозь зубы.
Марк повернулся ко мне и спросил:
— Откуда у тебя такая любовь к России, Лиза?
Я пожала плечами, сама не очень знала ответ на этот вопрос.
— От мамы, наверно?
— Твой брат точно также наполовину русский, но едва ли может связать пять слов.
— Себастьяна растили наследником, а я всего лишь маленькая принцесса без титула.
Марк усмехнулся.
— Я не очень разбираюсь в ваших титулах, но очно знаю, что Бен не оставит тебя без наследства.
Моя бровь поднялась, рисуя на моем лице ехидное любопытство.
— Даже если я сбегу в Россию?
Марк не нашелся с ответом, но предупредил:
— В любом случае я тебе не советую рисковать всем ради Клима.
А вот это уже интересно.
Теперь и вторая бровь полезла на лоб. Я изумленно спросила:
— Ты сейчас будешь рассказывать, какой твой сын придурок, недостойный меня?
— Клим не придурок, Лиза, но он вряд ли готов взять за тебя ответственность. Сейчас во всяком случае. А ему придется, если ты…
Он не договорил.
— Если я — что? Договаривай, Марк. Если я побегу за ним, да?
Стерн посмотрел на меня очень серьезно. Его слова мне не понравились, но он хотя бы говорил со мной, как с взрослой.
— Уверен, тебе действительно интересна история России, Лиза, но Клим тоже веская причина. Разве нет?
Я задрала нос и честно ответила:
— Да. И что с того?
— Ничего, дорогая. Но боюсь, он видит в тебе только друга. Возможно, даже сестру.
Разумеется, я была в корне иного мнения, но не собиралась спорить с Марком.
— Пусть так. Мне будет приятно учиться в одном университете с братом.
Марк продолжал смотреть на меня внимательно, едва ли купившись.
— Клим хороший друг, хотя и немного безответственный.
Мне стало весело. Я обожала, когда Марк говорил о Климе. Он вроде бы осуждал промахи сына, но при этом слишком гордился им.
— Почему он безответственный?
— Он не признает правила, делает, что хочет, — попался Марк в мою ловушку.
- Как и ты, — отметила я между делом.
— Ммм, в какой-то степени. Ты же знаешь, что его выгнали из Шотландской школы за драку. Даже твой отец не смог уговорить директора.
— Да, я слышала. А тебя, кажется, выгнали из Итона.
— Это была случайность.
— Ты случайно соблазнил медсестру. Тебе было шестнадцать.
Марк даже вскочил.
— Откуда ты знаешь?
