Ты красивая.
Вот. Ничего больше. Всего два слова.
Машина позади меня снова засигналила, и выронив записку, я медленно тронулась вместе с остальными.
***
Я не смогла припарковаться у дома. Конечно, нет. Разве удача могла повернуться ко мне лицом в такой дерьмовой день? Пришлось бежать, почти два квартала, в моих любимых лабутенах — тех, что сама я могла бы себе позволить с первой зарплаты. Или второй. Очень скоро, в общем.
Нужно позвонить в бухгалтерию, чтобы узнать, на что я могу рассчитывать. Все-таки я проработала в Уоллман около месяца, и они должны мне.
Схватив чистое полотенце, я бродила по квартире и вытирала волосы, бросив его на стул, вытащила промокшую газету из сумки. Я сосредоточилась на том, чтобы пролистать сырые страницы, не разрывая их, надеясь, что там есть что-то о занятости или даже объявления типа "Требуется…". Прямо сейчас, я взялась бы за что угодно, даже пошла бы в официантки, как в колледже. Что угодно, лишь бы не клянчить у отца деньги. Чтобы не дать ему повод увериться в том, о чем он уже подозревал.
Тщательно переворачивая страницы, на пол выпал листок. Я подняла его — записка незнакомца, скомкав плотный шар, я собиралась бросить ее в мусор.
Но меня что-то остановило. Я колебалась, снова перечитывая невинные слова, расправила ее, разглаживая пальцами, и положила на кухонный стол, чтобы просушить.
Мне нужно выпить. Обычно я этого не делаю, но признаю значимость крепкого алкоголя в особых случаях.
Я прятала бутылку текилы за пакетом макарон, и, стоило жидкости слегка смочить горло, закашлялась, но я жаждала этого успокаивающего действия. Я чувствовала, как загорелись щеки, одновременно от напитка и воспоминаний последних трех часов — часов, когда в моем мире появилась огромная воронка, в которую меня засосало. С тех пор, как я выходила из себя на публике, прошло достаточно много времени. Последние четыре года, я упорно работала, чтобы обуздать свой характер.
Я снова посмотрела на листок бумаги, раздражаясь, что таинственный незнакомец появился и сбежал, не оставив способа как связаться с ним. Но опять же, когда в последний раз, кто-то делал для меня что-то хорошее, просто так, без причины? Когда в последний раз я делала что-то хорошее? Это было тогда, когда…
И на моих губах, расплылась непрошеная улыбка.
Это было довольно мило. Безумно, но мило. И без сомнений, парень горяч. Может, так даже лучше; я просто запомню это, как интригующее и идеальное столкновение в реально дерьмовый день, а не как случайного парня, который скрылся от меня.
Я знала, что мужчины находят меня привлекательной. Не моя вина, что я подхожу под стереотип глупой блондинки, с большой грудью и длинными светлыми волосами. Но это не делает меня глупой пустышкой. И средний балл 4,0 доказал это. Я надрывала задницу в колледже. И заслужила достойную работу.
Подавленная мыслью, что у меня ее больше нет, я стянула с себя обтягивающую черную юбку-карандаш и промокшую, серую шелковую блузку, сменив их на удобный свитер и старые кроссовки.
Я планировала заказать китайской еды, но зная, что мой банковский счет катастрофически близок к нулю, решила воздержаться и вернуться в местный продуктовый магазин, дабы сохранить пару баксов.
Затарившись здоровой едой, я в последний момент схватила плитку шоколада. Мне хотелось купить бутылку вина, но я рассудила, что 9.99$ — это больше, чем я могу сейчас себе позволить.
На обратном пути я встретила пожилую женщину, которая показалась смутно знакомой. Опустив голову, я поспешила пройти мимо, но тут до меня дошло, что она живет в моем доме. Она пыталась одновременно нести пакет с продуктами и зонтик.
Проклятие!
Я обернулась через плечо, глядя на ее упрямую борьбу. Возможно, это было спонтанное проявление доброты, как у моего таинственного незнакомца, но я вернулась, собираясь предложить помочь донести ее продукты вместе со своими. Ну почему именно сегодня кто-то оказал мне услугу?
— Вам помочь?
Мгновение, она выглядела испуганной, и я почувствовал легкое раздражение, что мой жест неправильно истолковали.
Но ее выражение превратилось в удивленную настороженность.
— Я живу в вашем доме, — сказала я.
Кивнув, она неуверенно улыбнулась.
— Я знаю, дорогая. Я видела Вас. Пыталась заговорить в день переезда.
Я нахмурилась. В самом деле? Я и не помню.
— Вам помочь с продуктами? — снова спросила я, пытаясь не огрызнуться, когда она пристально и близоруко меня рассматривала…
— Спасибо, дорогая, — наконец, сказала она.
Она протянула мне бумажный пакет. Черт, это было тяжело, и неудобно, вместе с моими покупками. И мы пошли в сторону квартиры, двигаясь в темпе улитки, сраженной артритом.
Мои волосы свисали влажными прядями, и я снова промокла до нитки. Почему доброе дело такой тяжкий труд?
Поблагодарив, она улыбнулась, и меня затопила волна удовольствия, которая подогрела мои внутренности. Видите, я хороший человек. Я помогаю старушкам, даже если я безработная, безответственная мечтательница, как всегда говорил мой отец.
На следующий день, я решила прогуляться по парку, надеясь увидеть таинственного незнакомца, но конечно же, его там не было. Я могла бы подумать, что сама его выдумала, если бы не смятый кусочек бумаги, который я вставила в раму зеркала в спальне.
Я сидела на скамейке, затерявшись в мыслях и жалости к себе.
Сегодня приятно припекало солнце, от чего влажная трава шипела и выпускала пар.
Женщина, с малышом и маленьким тявкающим терьером, направилась на детскую площадку.
Я смотрела как она привязала собачонку к столбику качели, зверь мрачно уставился на пустой участок травы, где таинственный незнакомец бросал мячик своей собаке.
Малыш взволнованно вскрикнул, когда мама раскачивала его все выше и выше. Его личико разрумянилось и из одной ноздри показался след от соплей. Но он не обращал на это внимания, как и его мама; они были слишком заняты тем, чтобы быть счастливыми, раскачиваясь в воздухе.
Я подумала о том, что один собачник может знать другого, особенно, если он каждый день появляется в этом парке. Это могло сработать, несмотря на риск испытать унижение при объяснении что, вернее — кого — я ищу.
Когда женщина замедлила качели, я улыбнулась и наклонилась, чтобы погладить грязную собаку. Она зарычала, обнажая острые желтые зубы, и я быстро отскочила. Женщина издала короткий, смущенный смешок.
— Извини. Людо не очень дружелюбный. Он старый и ворчливый. Как и мой свекр, — пробормотала она себе под нос.
— Да ничего страшного, — сказала я, краем глаза поглядывая на собаку, которая обнюхивала мои лодыжки. — Хм, может, вы смогли бы мне помочь? Сюда приходит парень, он около шести футов или, может, немного выше, черные волосы, голубые глаза, с огромной темно-коричневой собакой, типа ньюфаундленд или вроде того. Я не уверена, в общем, с большой и лохматой. Вы случайно не знакомы с ним, то есть, хмм, с ними?
Она понимающе улыбнулась.
— Ага, знакома. Это Коди. — Она прикрыла малышу уши. — Он хорош, если ты понимаешь, о чем я.
— О, я определенно понимаю. — Произнесла я, с заговорщической улыбкой.
Вздохнув, она помахала руками у лица, и снова начала раскачивать сына, более мягко и осторожно.
— Бог свидетель, была бы я лет на десять моложе, и не замужем… — ее слова затихли, а глаза приняли мечтательное выражение.
— Он приходит сюда каждый день? — подтолкнула я ее.
— Не каждый день. Думаю, он только переехал в этот район. — Она улыбнулась. — Но я видела его здесь несколько раз. В основном после обеда. Может, если ты пошатаешься вокруг, то увидишь его.
Я улыбнулась в ответ.
— Наверное, так и сделаю. Спасибо.
В надежде погреться на солнышке и вытянуть ноги, я нашла другую скамейку. Последний месяц я была так занята, что едва ли находила для этого время в солнечном Сан-Диего. Я чувствовала себя бледной и хотела поработать над загаром.
