— Каким образом ты хочешь добраться до дома? Я уверен, что не позволю тебе взять мой грузовик, — сказал я ему, а в ответ получил ухмылку Брэди. Придурок.
— Уэст заберет меня. Он все равно должен привезти Мэгги домой, — ответ его был несносным. С тех пор, как Уэст стал встречаться с кузиной Брэди Мэгги, он стал благодетелем, совсем, как Брэди. Поэтому парню иногда можно было выпить.
— Ты конкретно разрушил всю нашу романтику с Кимми. Я не могу затащить девушку в свой грузовик, когда ты за рулем, — меня это привело в бешенство.
— Ты должен бы поблагодарить меня. Ты забыл о той драме, что устроила тебе Кимми в прошлый раз, когда вы остались с ней наедине в твоем грузовике?
Он был прав. Оставаться с ней наедине было не просто. До этого я должен был уладить ситуацию с Сиреной, чтобы она наконец-тооставила меня в покое. Я только хмыкнул в ответ. Мне не нравилось, когда он был прав.
— Да пофиг, — пробормотал я.
Брэди ухмыльнулся, да мне и не надо было смотреть на него, чтобы в этом убедиться, я просто был в этом уверен.
— Кто это? — спросил он, и все его веселое настроение улетучилось, когда он замедлил движение.
Я посмотрел на него, чтобы понять, что привлекло его внимание. Проследив его взгляд, я увидел кого-то, кто решил обойти один из домов, что стоял на принадлежащей нашей семье земле, с задней стороны. На улице было так темно, что я не смог разобрать кто это был. Отсюда, из машины, фигура была лишь просто тенью. Пожав плечами, я откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Я был выжат, как лимон. Может Брэди был прав, что мне не следовало сегодня самому садиться за руль.
— Вероятно это мисс Эймс. Знаешь, она часто работает допоздна, — ответил я и зевнул.
— Разве это не безопасно для мисс Эймс, вот так, бродить в темноте? — спросил он.
Ох уж этот хороший парень Брэди. Я клянусь, иногда он сводил меня с ума этим своим ублюдским дерьмом.
— Она делает так, сколько я себя помню, Я уверен, с ней все будет в порядке.
Мисс Эймс была нашей кухаркой и уборщицей. А также она была моей типа второй мамой, её дублером. Когда моей матери нужна была помощь или консультация, она всегда обращалась к мисс Эймс. Она мне нравилась больше собственных родителей. А потом я понял, что я тоже ей нравлюсь больше, чем своим собственным родителям, так что это было взаимно. Поскольку мой старший брат Ретт был и оставался любимым чадом моих родителей, мисс Эймс давала понять, что для неё лучшим был я. А еще она была старой, но жесткой леди, и я знал, если вы её повстречаете в темноте, то лучше бы вам быть к этому готовым. Она могла быть агрессивной. И если в детстве я брал на себя слишком много, она всегда выигрывала битву.
— Может мне стоит остановиться и проверить её. Убедиться, что она доберется до дома в безопасности, — в его голосе все еще слышалась обеспокоенность.
— Если ты остановишь грузовик, я клянусь, самостоятельно дотащу свою задницу до дома, — предупредил я его.
Брэди единственный, кто настоял на том, чтобы подвезти меня до дома. Мы почти были у дома, и моя кровать была так близко. Я просто хотел вернуться домой. Кроме того, к тому времени, как он доберется до мисс Эймс, она уже войдет в коттедж. Окажется в безопасности. Как и всегда.
— Ах ты ж, маленький кусок дерьма, — проворчал Брэди и продолжил путь до моего дома.
Я не принял в расчет его комментарий и не обиделся на него. Не в первый раз он так меня называл. Частенько так называл меня мой отец. И когда отец это говорил, я знал, что он имел это ввиду. Я ненавидел его. Ненавидел себя. Потому что, я хоть и носил фамилию Лоутон....Я не был его сыном. Я был лишь результатом маминых проделок. Человек, которого я называл отцом, не был моим биологическим папой. Когда моему старшему брату исполнилось восемнадцать месяцев, у моего отца обнаружили рак простаты, и, хотя опухоль была удалена, его детородная функция никогда больше не работала.
Брэди припарковался в нашем шестиместном гараже, заглушил мотор, а затем бросил ключи мне.
— Ступай в кровать. Уэст написал мне, что они едут прямо за нами. Я выйду и встречусь с ними.
Я не был идиотом. Он собирался—таки проверить, как там дела у мисс Эймс. Я кивнул и поблагодарил его нехотя за то, что он в целости и сохранности доставил меня домой. Проходя мимо дверей кабинета моего отца, я слышал, как он разговаривал по телефону. Опять деловой разговор. Он всегда работал. Ранило только одно, что у него никогда не оказывалось времени на меня. Все изменилось в тот день, когда он назвал меня незаконнорожденным ублюдком, мне тогда было двенадцать. Этого было больше, чем достаточно. Я не хотел быть таким, как он. Его жизнь была полна гнева и горечи. Его беспокоило лишь то, как окружающий мир видит его и внешнюю оболочку его семьи. Он был всем, чем я быть не хотел. Я ненавидел этого человека. Я никогда не винил мою маму за то, что она ему изменила. Я никогда не видел, чтобы он хоть как—то проявлял к ней свою привязанность. Она всего лишь была трофеем в его руках. Он больше путешествовал, чем находился дома.
Тогда, как парни, например, Уэст, думали, что нет ничего лучше, чем любить девушку, я знал гораздо больше. Любви не существовало. Это было мимолетное чувство, которое тебя запутает, и, в конце концов, уничтожит. Ты не мог доверять людям. В тот момент, когда ты любил их, они обладали достаточной силой, чтобы причинить тебе боль. Ни одна женщина не тронет моё сердце. Я был слишком умен для этого. Я любил свою мать, но ей удавалось меня игнорировать, не принимая во внимание то, когда она хотела похвастаться мной, как призовой лошадкой, большую часть своей жизни. Еще я любил своего отца, тоже, да тоже, и искал его одобрения, до тех пор, пока в один прекрасный день я понял, что никогда его не заработаю. Ретт был его золотым ребенком. Сыном, которым он хвастался. Сыном, который во всех отношениях был его. Я знал, что мне было бы лучше без всех них, однако, моё сердце до сих пор стучит, даже когда оно распадалось на кусочки, осознавая, что я, возможно, что-то пропустил в своей жизни. Моя жизнь будет полна приключений. Это было моим жизненным планом. Я никогда не буду привязан к одной девушке. Я буду путешествовать, узнавать мир, и уберусь к чертям из этого Лоутона. Никогда не полюблю никого и никогда не буду ранен.
Как только я добрался до своей комнаты, то оглянулся и посмотрел на дверь спальни моей матери. Они с отцом жили в разных комнатах. И никогда не спали вместе в одной. По крайней мере, сколько я себя помню. Может быть, только однажды, когда дом был новым, у них и была одна спальня на двоих. Я не был уверен, что вообще хочу знать об этом. Дверь её спальни была закрыта, и я точно знал, что она не проверит, благополучно ли я добрался до дома. Потому, что ей было все равно. Им всем было все равно. Единственный, кто заботился обо мне, был я сам. Конечно, мне нравилось думать, что мисс Эймс тоже было не наплевать на меня, но чем старше я становился, тем все больше её разочаровывал. Это был лишь вопрос времени, прежде чем она станет ненавидеть меня. А мне и так было нормально. Я знал, что я всегда могу доверять себе. Что я всегда и делал. Поэтому, все остальные могли катиться в ад.
Я находилась на тонущем корабле.
ГЛАВА 3
УИЛЛА
Я почти подошла к коттеджу, после своей вечерней прогулки, однако решила пойти и посмотреть, сохранился ли тот домик на дереве, когда услышала хруст листвы за спиной. Я замерла.
— Эй, — мужской голос окликнул меня, — Что ты тут делаешь? Это частная собственность, и этот дом принадлежит не тебе.
Мое сердце забилось в бешеном ритме, когда я попыталась сопоставить детский мальчишеский голос с глубоким голосом, что услышала позади себя. Был ли это Гуннер? Готова ли я столкнуться с ним лицом к лицу?
— Тебе лучше ответить или я звоню в полицию, — предупредил парень.
Я видела свет фар машины, в миле, по дороге, что вела к дому Лоутонов несколько минут назад. Они ехали так медленно, и я подумала, что мне придется объясняться. Я не думала, что кто-тобыл в курсе, что я вернулась.
