В обед в палату зашла заведующая отделением, Антонова Людмила Юрьевна. Она остановилась на расстоянии и безэмоционально поинтересовалась состоянием ребёнка, даже не глянув в сторону детской кроватки, и моим. Я постаралась вежливо ей ответить, что всё в порядке, никак не выдавая своих настоящих чувств. Строгая женщина была в очень хороших отношениях с семейством Богатырёвых.
Антонова собиралась выйти из палаты и уже держалась за ручку двери.
– Елизавета Андреевна, что мне ответить Игорю? – спросила она сухо, впервые за всё время обратившись ко мне по имени-отчеству. Даже не смотрела на меня, словно разговаривала со стеной.
Я не стала уточнять на какой вопрос требовался ответ. Это было понятно без слов. Значит, Игорь звонил ей ещё раз, чтобы узнать, собираюсь ли я писать отказ. Тупая боль грязными когтями царапнула душу.
– Моё решение не изменилось. – Я сама не узнала свой голос.
Заведующая замерла на какое-то мгновение. Медленно повернулась и посмотрела на меня, будто ошиблась. Я не могла видеть её взгляд – на линзах в позолоченной оправе отсвечивали блики.
– Хорошо, – ответила она, как мне показалось, изменившимся тоном и вышла за дверь, оставив меня наедине с разбитыми вдребезги чувствами.
Только вот жалеть себя я буду потом, а пока нужно решить, кто, а главное – куда, заберёт нас с дочкой. Всё, что я приготовила для своей малышки, осталось в доме Игоря. С собой я взяла только самое необходимое для пребывания в больнице. И даже если он вдруг решит привезти вещи, я их не приму – пусть отправляет в дом малютки, в который хотел сдать свою дочь! Необъяснимая злость придала мне силы. Осталось запрятать подальше свои чувства и предупредить бабулю, что я скоро к ней приеду.
Глава 2
Я очень пожалела, что не взяла с собой в роддом конверт для новорождённых, отделанный нежно кремовым кружевом, и специальный комплект на выписку, который приготовила для этого радостного события. Он мне так нравился. Я доставала его и восхищалась им чуть ли не каждый день… Проводила руками по крохотным вещам и представляла, как одену в них свою дочь.
– Так не терпится примерить? – Игорь обнял меня со спины и положил тёплые ладони на мой живот. Тёплое дыхание коснулось моей шеи, и я склонила голову мужу на грудь.
– Очень, – призналась от всего сердца. – Хочу взять её на руки…
Стараюсь отогнать непрошенные воспоминания. Моя мечта сбылась. Я могу держать свою дочь на руках и любоваться ею сколько угодно.
Мы так и не поженились. Родители Игоря были не в восторге, что мы встречаемся, не считали меня достойной их сына. Но мой любимый меня убедил, что им придётся согласиться с его решением, а он никогда от меня не откажется. Его слова согревали лучше летнего солнца. Я чувствовала себя любимой, нужной и такой счастливой. Помню как перенервничала, когда обнаружила задержку, а две полоски на тесте для определения беременности ввели в шок. Я очень боялась признаться Игорю в том, что забеременела. Не говоря уже о том, что моя мачеха чётко сказала, что не пустит меня на порог, если я «залечу». Но Игорь отреагировал совершенно по-другому. Мы в этот же день подали заявление в загс, о чём и сообщили вечером его родителям, придя к ним на ужин.
Это был первый раз, когда я встретилась сразу со всей семьёй Игоря. Мать, отец и младший брат – Илья. Мама, Елена Сергеевна, после того, как Игорь сообщил, что у нас через два месяца свадьба, на несколько секунд потеряла дар речи, но очень быстро взяла себя в руки. Станислав Егорович отнёсся более спокойно. Официально, если не сказать, сухо поздравил нас с принятым решением. И только Илья оказался самым честным, искренне назвав брата дебилом.
Я не помню, как вытерпела тот ужин, который стал для меня настоящей пыткой. Я ни кусочка не могла проглотить от волнения. Елена Сергеевна расспрашивала меня о наших с Игорем планах, которых, кстати сказать, ещё и не было, а Илья не упускал момента вставить свои едкие комментарии. Причём замечаний несовершеннолетнему отпрыску никто из родителей не делал. Но Игорь меня успокоил, пообещав, что встречаться с его семьёй часто не придётся. Я же очень надеялась, что у меня всё-таки получится найти с ними общий язык.
Мы с Игорем жили в его большой трёхкомнатной квартире, подаренной ему родителями на двадцатилетие. Для меня, всю жизнь прожившей в одной комнате вместе с бабулей, это казалось чем-то нереальным. Не могло быть всё так хорошо. Видимо я сама, своими сомнениями, их и накликала. Бабуля всегда говорила: «Чего боишься – то и получишь». Вот не верила я родному человеку. А зря.
Я с трудом осознавала, что моя свадьба не выдумка, не сон и не плод моих фантазий. Видимо «до не верила». Сначала Елена Сергеевна убедила меня не торопиться с покупкой платья. Она оставила заявку в свадебном салоне, где мне обещали всё подобрать за неделю до назначенной даты. К этому времени как раз придёт новая коллекция, уверяли меня. Хотя для меня и старая была ничем не хуже, но спорить я не стала. А заметив, как после моего согласия посветлело лицо будущей свекрови, испытала умиротворение, что смогла доставить человеку небольшую радость. Я стала слишком сентиментальной и списывала всё на беременность.
Прошло около месяца, когда Игорь вернулся домой угрюмый. На мой вопрос, что случилось, он ответил, что Елена Сергеевна собирается лечь в больницу. Моя будущая свекровь решила сделать лазерную липосакцию подбородка и заодно подтяжку лица, чтобы на свадебных фотографиях выглядеть моложе и красивее. На восстановление после процедуры необходимо всего две недели, и она уверяла, что обязательно успеет помолодеть ко дню нашей свадьбы. Тем более, что у неё в запасе был ещё целый месяц. Но что-то пошло не так, и потребовалась повторное, уже хирургическое, вмешательство.
Мы с Игорем навестили её в частной клинике. Елена Сергеевна выглядела очень несчастной. Её лицо было почти полностью забинтовано, открытыми оставались глаза, нос и рот.
– Игорёшенька, мне так жаль, но, кажется, вашу свадьбу мне придётся пропустить, – жалобно произнесла она.
Я как могла, старалась успокоить бедную женщину, заверив, что мы перенесём дату регистрации. Игорь был не в восторге, но с моим предложением согласился. Елена Сергеевна даже прослезилась, поблагодарив меня за доброту.
К тому моменту, когда мама Игоря полностью восстановилась, стало заметно моё пикантное положение. Скрыть живот на шестом месяце оказалось невозможным. К тому же у меня отекали ноги, и я очень сильно уставала. Елена Сергеевна осторожно предложила отложить нашу свадьбу, пока не родится ребёнок. О простой регистрации речи быть не могло. Всё-таки свадьба старшего сына Богатырёвых – это грандиозное событие, о котором будет точно известно в определённых кругах. Мама Игоря приводила огромное количество доводов, что ничего страшного не случится, если мы зарегистрируемся уже после рождения ребёнка. А сейчас мне будет сложно провести весь день на ногах, и не дай бог возникнет угроза выкидыша, ведь подготовка будет занимать много времени и сил. Я не стала уточнять, как они собираются потом объяснять тем же своим друзьям о появлении ребёнка. Меня больше пугала угроза выкидыша из-за постоянного напряжения. Поэтому регистрацию мы отложили до рождения малыша.
А теперь о ней можно забыть. Я горько усмехнулась. Моя свадьба всё-таки оказалась несбывшейся мечтой, сном, фантазией, как я себе и представляла. Хотя Игорь сдержал своё слово – меня он не бросил.
Он просто отказался от своей дочери.
***
Экран айфона засветился. Это первый входящий после звонка Игоря. Мачеха. После вчерашнего мне ни с кем не хотелось разговаривать, а особенно с ней. Но это совершенно не волновало новую жену моего отца, и мне пришлось принять вызов.
– Да? – ответила неохотно.
– Спишь что ли? Время уже двенадцать часов!
– Ты что-то хотела? – грубо прервала я нотации о правильном режиме дня.
– Я звонила Елене. – Мачеха с такой интонацией назвала имя матери Игоря, что меня передёрнуло. – Это правда?
