С тех пор прошло всего семь лет. Или целых семь лет, за которые моя жизнь круто изменилась. Карьера полетела вверх, у меня появилась собственная квартира. Арина, как и мечтала, учится в экономическом университете. И я вылезаю из кожи вон, чтобы у моей любимой сестрички было всё, чего её лишила судьба. Вот только родителей вернуть мне не под силу…
Менять локацию лень. Остаёмся с Волковым в кабинете Шольц, чтобы обсудить его стратегию. Он готовится к непростому процессу. Споры о наследстве всегда кажутся скользкими. Когда человека уже нет, невозможно узнать, как бы он хотел распорядиться своим имуществом или чем руководствовался, оставляя странное завещание, ущемляющее права несовершеннолетних наследников.
В разгар спора в дверь стучат.
– Войдите! – рявкает Эдик на автомате, открывая на ноутбуке очередной документ.
Я настолько увлечён хитросплетениями его дела, что не смотрю на вошедшего.
– Здравствуйте, – раздаётся неуверенный женский голос, и мне приходится прерваться. – Где я могу найти Эльвиру Борисовну Шольц?
– Её сейчас нет, я за неё, – отвечаю резко.
Девушка мне знакома. Вернее, я знаю, кто она такая. Одна из дочерей Виктора Мезецкого. Владельца заводов, газет, пароходов не только в нашей стране, но и за рубежом. Князя, чёрт бы его побрал, кичащегося своей родословной и голубой кровью. А по факту – обыкновенного подонка. Дьявола, который убил мою маму. Чудовища, разрушившего нашу с Ариной жизнь и отнявшего у нас всё и даже больше.
Смутно помню нашу первую встречу с этой девицей. Это был день похорон. Я ушёл с поминок и поехал к Мезецкому домой. У меня не было плана. В голове клубились чёрные мысли, в груди кровоточила рана и болела так, что мочи не было терпеть… Чего я хотел? Сам не знаю… Молодой был, наивный, отчаянный.
Я стоял возле ворот и просил охранника позвать хозяина на разговор. Он отказывался. Подъехал белый понтовый внедорожник. Из него выпорхнула худенькая светловолосая девочка-подросток. Она приветливо улыбнулась мне и поздоровалась прежде, чем исчезнуть за дверьми охраны.
Что она – дочь монстра я узнал позже от Арины, которая училась с ней в одной гимназии. А в тот день я даже толком не рассмотрел и не запомнил её.
Мезецкий так и не вышел. Мне было неимоверно больно. Из-за забора я выкрикивал обвинения и угрозы в его адрес. Надеялся, что у него проснётся совесть? Или что урод выйдет и хотя бы выразит сожаление? Глупый. Когда князю надоело моё представление, он послал ко мне трёх охранников. Очнулся я в больнице и потом долго восстанавливался...
– У меня назначена встреча с Эльвирой Борисовной, – неуверенно повторяет гостья. – Я по поводу работы. Когда я могу её застать?
Работы? Она собирается тут работать? Только этого мне не хватало!
– Возможно, завтра. Но это не точно, – опережает меня с реакцией Волков. – Она перед нами не отчитывается о своих планах.
– А сегодня? Сегодня её уже не будет? Она мне назначила, и мне очень нужно именно сегодня… – девица явно расстроена и растеряна. Хотя кто поймёт этих мажорок? Может, она просто хорошая актриса и пытается давить на жалость, чтобы добиться нужного результата?
Выглядит Мезецкая немного странно. Впрочем, откуда мне знать, как она должна выглядеть, если я видел её всего пару раз в жизни, и то мельком?
– Сказали вам: сегодня – никак! – огрызаюсь в надежде, что она поскорее уйдёт.
– Она не предупреждала вас обо мне? Не оставляла каких-то указаний? Вы можете позвонить ей и спросить? Пожалуйста! Меня зовут….
– Эльвира Борисовна сейчас занята, – перебиваю. – И я не буду беспокоить её даже ради княжны Мезецкой, – выплёвываю раздражённо. – Пардоньте, ваше высочество, если неправильно назвал ваш титул, – откровенно кривляюсь, хотя понимаю, что это непрофессионально.
Я слишком сильно ненавижу её папашу и всё их семейство, чтобы расшаркиваться перед ней.
– Девушка, возник форс-мажор, и директор сегодня уже не вернётся, – коллега пытается быть вежливым и сгладить мою резкость. – Никаких указаний относительно вас она не оставляла, и связаться с ней мы, к сожалению, не можем.
- Так что же мне делать? – спрашивает она, и я явственно слышу в её голосе отчаяние. Но вместо того, чтобы проникнуться её проблемами и предложить найти решение вместе, злорадно ляпаю:
– Что делать? Снимать штаны и бегать!
Смеюсь. Возможно, это радуются во мне две стопки, которые я успел пропустить за здоровье хозяйки, или рвётся наружу моя тайная мстительная натура. Но я испытываю неимоверное удовольствие, наблюдая, как глаза княжны округляются, наполняются слезами, и она выскальзывает из кабинета.
– Вадим, какая муха тебя укусила? – спрашивает удивлённо Эдик. – Когда ты успел стать таким придурком?
– Скажи спасибо, что не придушил её. Она и вся их семейка этого заслуживает, – дёргаю нервно мышь, чтобы “разбудить” заснувший ноутбук.
Звонит телефон, и мне приходится ответить.
– Вадик, я совсем забыла предупредить, – тихим голосом говорит Эльвира. – Ко мне должна прийти молодая женщина по поводу работы. Посади её в комнате для клиентов, напои чаем. Пусть она дождётся Машу, я сейчас ей наберу и дам указания.
Спорить с хозяйкой я, конечно, не могу. Приходится встать и поспешить к выходу, чтобы догнать княжну.
Глава 1
Зоя
Вскоре после событий первого пролога
Мы собираемся на бал. Подумать только, меня берут на бал! По такому случаю мы даже ездили с мамой по магазинам и купили мне новое роскошное платье, а к нему – туфли, сумочку и несколько комплектов очень красивого кружевного белья.
Мама явно была в ударе, ведь раньше она всегда считала, что бельё должно быть не столько красивое, сколько удобное, практичное и натуральное. Поэтому на кружева и пуш-апы действовал запрет, а старшие сёстры не раз получали нагоняй. Мол, вот выйдете замуж – будете носить такое бельё, а в девках нечего кожу портить и привлекать излишнее внимание разных неадекватов.
Трудно было понять, что маму пугало больше – контакт нежной кожи дочерей с синтетикой или страх перед опасными особями мужского пола. Как будто последние сквозь одежду могут увидеть, какое у нас бельё.
Впрочем, после нашумевшего случая с девочкой из нашей школы, которая подверглась насилию и сошла из-за этого с ума, я стала прислушиваться к маминым словам и откровенно побаиваться мужского внимания.
После торгового центра мы поехали в салон, где я никогда раньше не была. Спа, солярий, эпиляция… Мама, кажется, наконец-то заметила, что её младшая дочь повзрослела, и решила научить меня женственности и уходу за собой. Что-то определённо в лесу сдохло, ведь раньше ей до меня было мало дела.
А может быть, она заскучала без старших дочерей и захотела окружить меня любовью и повышенной заботой? Правду говорят, что лучше позже, чем никогда.
Смотрю на себя в зеркало – и не могу налюбоваться. Может, я и “бледная моль” по сравнению со старшими сёстрами, но наложенная визажистом косметика умело скрывает мою бесцветность.
Платье красиво подчёркивает изгибы фигуры. В нём я вовсе не тощая и бесформенная. Выгляжу круто! Даже не верится, что я могу быть такой красавицей.
Сердце колотится – очень волнуюсь. Удастся ли мне вести себя непринуждённо? Не забуду ли что-то из важных правил этикета? Мне вовсе не хочется опозорить отца – иначе он больше никогда меня с собой не возьмёт.
Чувствую себя немного Золушкой. И хотя платье моё в полночь не превратится в рубище, а папин лимузин с водителем никогда не станет тыквой, я всё равно чего-то боюсь.
Мэр отмечает юбилей в огромном роскошном ресторане. Гостей очень много, не меньше, чем было на свадьбе у Илоны, моей второй сестры. Все вокруг нарядные, будто сошли с обложек модных журналов. Папа ходит по залу, выпятив грудь вперёд. Мама держит его под руку, будто приклеенная. Мне очень хочется смотреть по сторонам, разглядывать гостей и всем улыбаться. Но я семеню за родителями, опасаясь потеряться.
