Маруся вспыхнула сразу вся, целиком, пошла красными пятнами, тонкие пальцы на руле дернулись и сжали кожаную оплетку — с такой силой, словно она хотела сжать посильнее их шеи, а не руль.
Братья переглянулись с наглыми усмешками.
Как всегда — в цель. За все время общения они изучили ее так хорошо, что даже четырехлетний перерыв не помешал мгновенно найти слабое место.
Они хорошо помнили, как пищала Маруся, когда только-только училась водить. Бросала руль прямо на дороге, истерила и кричала на весь поселок, что никогда-никогда больше не сядет в машину.
— А давай мы тебе поможем? — предложил Макар весело, хлопнув ладонью по крыше. — Я припаркую!
— Я сама! — фыркнула Маруся.
Вот еще, доверять свою малышку этим обормотам! Она уже не маленькая, она даже в Риме умудрялась втиснуться на крошечное парковочное место и никого не задеть!
— Ой, помню, как ты «сама» в столб впечаталась! — поддел Никита. - Трезвая!
— Он был посреди дороги! — попыталась оправдаться она.
— И очень незаметный.
— Нет уж, мы лучше, как хорошие братья, все сделаем за тебя, чтобы ты не снесла дом. Нам в нем еще ночевать, — все с той же ослепительной улыбкой хмыкнул Макар.
— Я не выйду! — она щелкнула кнопкой замка.
— А и не надо!
— В смысле?!
Сначала она не поняла, наблюдая за тем, как ленивой разболтанной — морской! — походочкой приблизился Никита и зачем-то встал позади машины.
А Макар — спереди.
И вот тут ка-а-а-а-а-ак поняла! Но было уже поздно.
Автомобиль покачнулся… и чуточку приподнялся.
Они что вообще придумали?!
— Да вы больные какие-то! — заорала Маруся, зачем-то втапливая тормоз. — Поставьте немедленно!
Но «миник» приподнялся еще немножко. Стоящий у капота Макар подмигнул ей.
Он был в шортах и футболке, рукава которой почти лопались от разбухших от напряжения бицепсов. На предплечьях четко прорисовались речные русла жил, лицо покраснело и по нему градом струился пот, но он продолжал тянуть «мини» вверх. Позади послышалось кряхтение Никиты. Они реально собирались перенести ее автомобиль во двор! Прямо с ней внутри!
— Хватит! — Маруся распахнула дверцу и кубарем выкатилась на дорогу.
Макар тут же бросил переднюю часть машины и ловко скользнул за руль.
Никита тоже подмигнул ей, сидящей в пыли, и пошел открывать ворота.
Глупышка даже не подумала что двое, пусть даже очень сильных мужиков, один «мини-купер» при всем желании не поднимут.
Они всегда умели ее обдурить.
Даже в детстве, когда они общались только по велению родителей — их матери дружили.
Маруська была старше на четыре года — огромная разница, когда им шесть, а ей десять!
Разумеется, никаких общих интересов у них не было.
А вот необходимость как-то сосуществовать в одном пространстве — была.
Ох, чего только не придумывали двое шальных близнецов, чтобы выбесить свою великовозрастную подружку! У нее почти не было шансов против них.
Но Маруся без колебаний использовала запрещенный прием «пожаловаться родителям».
Когда мама близнецов и папа Маруськи поженились, и они стали сводными — ситуация накалилась до предела и вялая партизанская война перешла в открытое противостояние.
Как и всех близнецов, Макара с Никитой постоянно путали.
Они не давали людям шанса присмотреться и разобраться — вертлявые и шустрые, вечно в процессе подготовки шалостей, воплощения или получения наказания за них — они редко когда стояли смирно достаточно долго, чтобы дать шанс увидеть разницу.
Когда сначала перед тобой два раскрашенных индейца, потом два пирата в черных повязках через глаз, а дальше — облепленные переводными тату хиппари, рокеры в десяти килограммах железа, панки в рванье, просветленные йоги, загорелые дочерна и изрисованные хной, понимаешь только одно — они оба сумасшедшие!
И хорошо бы держаться подальше.
Различали их только мама с папой, Герман — отец Маруси.
И сама Маруся.
Для нее они всегда были настолько разные, что концепцию схожести близнецов она поняла только годам к пятнадцати.
Макар — эмоциональный и хитрый, более изобретательный, чем брат. У него даже волосы всегда ложились мягкими волнами, а взгляд, казалось, был направлен внутрь себя.
Никита — прямой и резкий, всегда предпочитал простые решения, жесткие волосы стояли торчком, а серо-синие глаза смотрели холодно и равнодушно.
А еще он старше на десять минут.
И все время объясняет брату, что за это время успел набраться ума побольше, чем у него.
Макар легко завел машину во двор, припарковав рядом с низким спорткаром, который им однажды на время подогнала мама, да так и забыла забрать. Никита пошел закрывать ворота, но остановился, глядя на Марусю, которая все еще обдумывала мысль свалить отсюда подобру-поздорову. Можно, в конце концов, местное такси до станции вызвать. Заберет «мини», когда мама вернется.
— Ну ты чего не заходишь? — поинтересовался Никита. — Боишься, что ли нас? Да брось, мы все уже выросли, не будем мы тебе воду в постель наливать.
— И перец в зубную пасту сыпать не будем, — добавил Макар, подходя.
— И клей в тушь лить.
— И…
— Придурки! — фыркнула Маруся, тряхнула головой и гордо прошествовала во двор.
За спиной раздался дружный ржач.
Как есть придурки!
3
Ворота с лязгом захлопнулись, и Марусе стало окончательно некуда бежать.
Да и неудобно.
И стыдно — эти придурки еще решат, что она их правда испугалась.
— Устраивайся, где хочешь, — милостиво разрешил Никита, подхватывая с аккуратно подстриженного газона мяч и резким броском направляя его в сторону брата. — Мы как всегда в мансарде, остальной дом в твоем распоряжении.
Макар мяч поймал, не глядя, прокрутил его на кончиках пальцев и запулил куда-то в кусты малины. Маруся мстительно представила, как он исцарапается, когда будет его доставать.
Когда дом только построили, и родители объявили, что близнецы будут жить на чердаке, Маруся обрадовалась. До тех пор она видела только старые дома, где чердак был пыльным скопищем хлама. Там всегда было темно и скучно, а иногда даже водились крысы.
По ее мнению, свеженазванным братцам там было самое место!
Но на деле оказалось, что ее отец вовсе не планировал ссылать Макара с Никитой в страшное место. Наоборот — в мансарде со скошенной крышей им устроили настоящее пиратское логово.
Окошки там были устроены круглые, как иллюминаторы, спать предполагалось в гамаках или на огромной тигриной шкуре на полу. Повсюду были натянуты сети и развешены канаты, так что мальчишки могли передвигаться по своему логову, не касаясь пола. На улицу выходил небольшой балкончик, где установили настоящий корабельный штурвал и колокол!
А еще у них были деревянные сундуки, окованные железом, подзорные трубы, огромный глобус, в котором можно было спрятаться целиком, пожелтевшие старинные карты, десятка три моделей парусников и клетка с игрушечным попугаем, который мог выучить сотню фраз и повторять их.
Причем близнецы не выглядели счастливыми!
Во-первых, поблизости не было моря, только озеро, и в подзорную трубу можно было максимум рассмотреть как соседи загорают на своих участках.
Во-вторых, они хотели живого попугая, а не игрушечного!
Маруся тогда узнала много неприятных чувств. Зависть, злость, обиду и еще одно, сложное, которое она только спустя много лет смогла назвать — возмущение оборзевшими нахалами! Почему им такие радости, а ей что?
У нее была скучная комната на другом конце дома.
Там, конечно, были куклы — в ассортименте, а также книги о динозаврах, микроскоп и несколько биологических наборов для настоящих экспериментов.
Но это даже близко не походило на то, что получили близнецы!
Тетя Лана что-то уловила в ее насупленной мордочке и к следующему приезду сделала сюрприз — в комнате поставили кровать, как у принцессы. Огромную, с высокой резной спинкой и столбиками по краям и даже с кружевным балдахином! Кроме прочего, он помогал спасаться от комаров.
