— О… Какая ты большая, крошка, — протягивает незнакомец, разглядывая мой живот. — Эй, парни, это чья жена пришла навестить нас? — кричит он, хватая меня за руку и таща в беседку.
— Не надо, отпустите меня, пожалуйста, — тихо прошу я, но меня никто не слышит.
— Посмотрите, какую крошку я нашел? Спорим, она тайно пробралась к Чаровским, чтобы увидеться с Ромкой? — гогочет парень и выпускает мою руку.
— Ты уж реши, кого нашел, Смирневский? — среди мужского смеха раздается женский голос. — Жену или тайную любовницу Чаровского? — больно бьет меня словами незнакомка.
Я неосознанно делаю шаг назад, чуть не падаю на ступеньках. С трудом удерживаюсь на ногах и поднимаю взгляд.
Лучше бы я этого не видела…
На коленях моего Ромы сидит длинноногая красотка, целует того и шарит руками по его обнаженному торсу. Да и сам бывший друг не отстает от подружки. Одной рукой он прижимает блондинку к себе, вторую — запускает ей под короткую юбку.
Сердце стреляет от боли. Что это? Почему?
— Нет, мы такую не знаем, — зло усмехается блондинка, с насмешкой глядя на меня. — Правда, дорогой.
— Рома, — внезапно охрипшим голосом зову я его. — Нам надо поговорить, — зачем-то добавляю я.
— Ты кто? — смотрит на меня Роман Чаровский и словно не видит.
— Кира, — шепчу я, не чувствуя слез, что катятся по моим щекам.
— Извини, я не знаю тебя, — говорит мой некогда идеал.
Мир плывет перед глазами, боль пронзает мое сердце. Я, пошатнувшись, едва не падаю.
— Тише, малышка, — подхватывают меня чьи-то руки. — Не обращай внимания, Чаровский сегодня просто пьян. Зря ты пришла.
— Зря, — с трудом говорю я.
— Давай я тебя провожу, — предлагает незнакомец, протягивая мне руку.
— Спасибо, я была бы благодарна за помощь, — дрогнувшим голосом произношу я и опираюсь на руку мужчины.
Мы идем прочь от беседки, а в голове так и звучит голос Романа: “Я не знаю тебя”.
Нет! Хватит! Надо прийти в себя. Мне нельзя нервничать.
— Успокойся. Роман не стоит твоих слез. Подумай о малыше, — говорит мужчина, когда мы выходим за территорию Чаровских.
— Вы правы… — шепчу я, едва передвигая ноги. — Я хотела сказать Роме нечто важное…
— Не сегодня точно, — категорично выдает незнакомец.
— Скорее всего, уже никогда… Ему это ни к чему, — грустно улыбаюсь я.
— Роман наверняка пожалеет… Но все имеют право на ошибки.
— Спасибо вам за помощь…
— Меня зовут Юрий Калинин. Когда-то Рома помог моей девушке. Можно считать, что я сейчас вернул ему долг, — произносит мужчина, продолжая поддерживать меня под локоть.
— Еще раз спасибо, Юрий.
— Вы как сюда приехали? Может, вам вызвать такси?
— Нет, меня ждет папа. Вон его машина.
Около автомобиля нас встречает взволнованный отец.
— Кира, наконец-то. Не стоило мне отпускать тебя туда, — тревожно говорит он, оглядывая меня с ног до головы. — Все в порядке?
— Почти. Мне помогли, — дрожащим голосом шепчу я.
Кажется, только сейчас папа замечает моего спутника.
— Вы Роман Чаровский? — требовательно спрашивает папа.
— Нет, я Юрий Калинин. Просто помог вашей дочери в трудную минуту, — спокойно отвечает мужчина, передавая меня папе. — Всего хорошего, Кира.
***
четыре с половиной года спустя
Время пролетело незаметно. Сначала мне пришлось уехать из Москвы в Тюмень, где на тот момент жил папа. С его поддержкой я спокойно родила малыша, окончила местный универ и даже устроилась на свое первое место работы.
Но год назад я была вынуждена съехать от папы — его молодая жена была не сильно рада нам с Егоркой. Три месяца мы жили у бабушки в Лесном. Но и оттуда мы в итоге уехали.
Как я решилась вернуться в Москву, сама не знаю. Возможно, сказалось то, что тут у меня квартира, доставшаяся в наследство от мамы. Да и Егор растет умным мальчиком, и мне хочется дать ему самое лучшее образование.
Устроила сына в садик. Нашла работу в банке, как я думала, на хорошую должность. Даже коллектив казался неплохим. Пока не сменился управляющий нашего отделения. На место доброго пожилого дядечки пришел карьерист и сухарь, ненавидящий детей.
И как результат — мне срезают зарплату. Не представляю, как мы проживем на эти деньги, что я увидела в ведомости.
— Полина Васильевна, почему у меня зарплата в этом месяце меньше, чем в предыдущем? — спрашиваю свою непосредственную начальницу.
Женщина поджимает губы, окидывает меня пренебрежительным взглядом.
— А ты, Новикова, больше на больничном торчи. Феликс Аркадьевич вообще сказал, что еще один больничный — и ты можешь распрощаться с местом в нашем банке.
Нет. Только не это. Я не могу сейчас лишиться работы!
— Но у меня ребёнок. Я же сообщила об этом, когда устраивалась к вам. Пожалуйста, войдите в мое положение, — прошу я Липовскую, но, кажется, все безуспешно.
— Нам нужны работники, а не трутни, которые только и делают, что на больничных сидят. Тебя приняли на хорошую должность в один из лучших банков страны. А ты работать не хочешь! — гневно говорит начальница, скривив губы в усмешке.
— Но я всё выполняю… — пытаюсь оправдаться, но меня никто не слушает.
— Этого мало. Сколько ещё девочкам заменять тебя? Мне это совершенно не нравится. Так что, считай, тебя предупредили. Тебе решать, работать в полную силу или нет. Забудь о больничных. Отныне они не для тебя.
— Полина Васильевна… — но и сейчас меня грубо обрывают:
— Хватит, Новикова, — прикрикивает начальница, вставая со своего места и возвышаясь надо мной.
Ну да, я невысокого роста. С природой не поспоришь. И сейчас мне не очень уютно, когда Полина Васильевна стоит надо мной, выговаривая за надуманные промахи.
— Помни, владельцы ЧарКомБанка не терпят бездельников, — пафосно заявляет женщина.
— Будто вы лично знакомы с ними, — сгоряча вырывается у меня.
— Да как ты смеешь? — гневно сверкает глазами начальница, шипя сквозь зубы. — Ты пожалеешь о своих словах, Новикова. Я не обязана перед тобой отчитываться, но все же скажу. Меня приглашали в особняк Чаровских. У них шикарный дом в четыре этажа. Таких, как ты, туда не пускают, — жалит меня женщина и добавляет: — Можешь считать, что ты уже уволена.
Вот же стерва! Шикарный дом в четыре этажа! Раньше у Чаровских был трехэтажный особняк. Я не раз в нем бывала. Не думаю, что Чаровские куда-то переехали за четыре с половиной года, что мы не виделись с Ромой. Но это было словно в другой жизни.
Остаток дня я усиленно думаю, что мне делать. Опять искать работу?
Как назло, сынишка в последние месяцы часто простывает. Как пошли в новый садик, так и началась эта свистопляска. Неделю ходит в детский сад, три мы сидим дома. Постоянные насморк и кашель успели надоесть не только мне…
И вот как итог этих проблем — требование начальства забыть о больничных.
— Кира, ты опять засиделась сверх положенного времени. Твои все уже ушли, — говорит Маргарита Миронова, подходя к моей рабочей перегородке.
С Марго я подружилась с самых первых дней работы в банке. Она одна из немногих, кто принимает меня и поддерживает на новом месте.
— Да есть о чем подумать, — грустно произношу я.
— Что-то случилось? — спрашивает у меня девушка.
— Липовская пригрозила мне увольнением, — тихо говорю я, тяжело вздыхая. — Даже не знаю, что и делать.
— За что? Ты же больше всех работаешь, — удивляется подруга.
— Но я больше всех сижу на больничном, — копирую я тон начальницы. — А то, что я делаю свою работу дома, никого не волнует.
— Не переживай. Надо верить, что все образуется, — поддерживает меня Марго.
— Не знаю… Только что я могу сделать? Егорка никак не может привыкнуть к новому микроклимату в группе. Меня и саму беспокоят его постоянные болезни.
— Полечить малыша. Поговори с Татьяной Тимуровной. Должны были еще остаться места на бесплатное лечение в клинике доктора Калинина. У них хорошее детское отделение. Я сама там Олю не раз лечила. У них даже есть замечательный санаторий с дневным пребыванием.
