него.
Но из милого, слегка избалованного материнской любовью мальчишки, Стас резко превратился в трудного подростка. И что бы Алина не делала, он разносил все ее старания в пух и прах. Хамил ей и учителям в школе, забросил тренировки каретэ, связался с плохой компанией. И чуть ли не ежедневно Алину вызывали в школу, жаловались соседи, вызывали в комиссию по делам несовершеннолетних. Все понимали их ситуацию, но ребенок выходил из под контроля, Алина не справлялась, и никто не мог ей помочь.
***
— Алин, может его в спецшколу какую-нибудь отправить? — Татьяна была самой близкой подругой и была в курсе проблем с братом. — Ну он ведь тебя совсем доканает.
— Тань, ты в своем уме? — Алина не разделяла взглядов коллеги. — У нас и так отношения не «айс», а так он меня вообще возненавидит. Попробую еще поговорить.
— Говорила уже. Сто, нет, тысячу раз. Алин, ему нужна приличная порка. Мужика бы тебе хорошего, — Татьяна мечтательно закатила глаза, — и тебе хорошо и братцу твоему взбучка не помешала бы.
— О нет! — замахала руками Алина. — этого говна я наелась с лихвой. Больше никаких мужчин в моей жизни. Справлюсь сама.
Но так Алина думала ровно до того момента, пока ей не позвонили из полиции.
— Здравствуйте, — сказал совсем не дружелюбный голос на противоположном конце провода. — Вы Осипова Алина Витальевна?
— Да, — голос Алины задрожал. Она была уверена, что ее братец снова вляпался. Только вот куда на этот раз?
— Осипов Станислав Витальевич это ваш брат? Вы его опекун?
— Да. С ним что-то случилось? — Алина была обеспокоена. Снова это дурное предчувствие.
— Ну как сказать. — голос явно не предвещал ничего хорошего. — в общем вам нужно срочно приехать в отделение. На месте и разберемся.
Сердце ухнуло вниз. Теперь дело уже дошло и до полиции. Это просто дно.
День не задался еще с утра. Сначала недовольный клиент, которому срочно понадобилась машина, которую он заказал всего неделю назад. И как назло доставка задерживалась. Такого раньше не случалось. Потом какая-то курица чуть не разбила машину прямо в салоне. И как только таким убогим права дают? Или папики покупают? Один хрен — на дороге таким тупым не место. Но возрастные ловеласы готовы на все ради молодого тела. И скупают тачки, украшения и квартиры, лишь бы иметь постоянный доступ к молодому мясу. Тем более если оно так легко готово отдаться за материальные блага.
Всю свою жизнь презирал таких баб. Пользовался конечно, но никогда ничего ни кому не обещал. Все мои любовницы всегда знали свое место. И их, и меня устраивало такое положение вещей. Хотя мой друг постоянно убеждал меня, что есть на всеете та единственная, которую я еще не встретил.
Эх, Андюха, знал бы ты сколько их прошло через мои руки. Ну не только руки, конечно, но тем не менее, счет я давно не вел. Но в одном был убежден совершенно точно — продается каждая! Только цена у всех разная.
— Привет, Игорян! Как сам? — ближе к обеду звонок друга напомнил мне, что я сегодня должен быть вечером в назначенное время в определенном месте. — Не забыл, что я жду тебя сегодня вечером.
— Да как тут забудешь! Ты напоминаешь мне каждый день уже на протяжении недели. Да и не такой уж я и гавнюк, чтобы забыть про день рождение лучшего друга.
— Да ладно тебе, не обижайся. Я же знаю что ты работаешь, как не в себя. Поэтому и звоню.
— Не переживай, я буду вовремя.
Андрей мой единственный настоящий друг. Мы вместе служили, не одну горячую точку прошли. Много нам всего пережить пришлось, что и вспоминать страшно. Но одно событие мы вспоминаем ежегодно. Его второй день рождения.
Всякое было, но несколько лет назад, нам пришлось совсем туго. Война она и есть война. Очередное задание, ранение. Я тогда Анрюху на руках нес несколько километров. Успел. Доставил медикам и с тех пор мы как братья. А тот день он считает своим вторым днем рождения. И отмечаем мы его всегда только вдвоем. Больше не с кем — пацаны из нашего отряда навсегда остались ТАМ. Мы никогда не говорим вслух о тех событиях, но ребят всегда вспоминаем. И только. Остальное под запретом.
Его жена, Софа, уж очень не любит наши такие посиделки. Хотя я склоняюсь к тому, что она просто меня недолюбливает. Ну а за что ей меня любить-то. «Не за горами сорок, ни семьи, ни ребенка, ни котенка. Циник и кобель» — это самые приличные ее высказывания, те которые может пропустить цензура. Хотя то, что я в свое время спас шкуру ее благоверного, дает мне сто очков и безлимит на посещение из семейного гнездышка в любое время. Хотя я и не злоупотребляю. У них семья, а я действительно циник и кобель.
Но сегодня тот самый день, когда мы можем напиться во имя спасения, и нам никто не будет мешать. Поэтому ровно в шесть я паркуюсь во дворе элитной двадцатиэтажки. Парковка забита битком — вечер пятницы же. Поэтому приткнув свой Мерс практически у въезда во двор спешу подняться в квартиру, гремя пакетами с элитным алкоголем.
— Соня, здравствуй. Рад тебя видеть, — приветствую супругу, обращая внимание на небольшую дорожную сумку у входа.
— Еду к маме. Катюшу забираю с собой. — отвечает на мой немой вопрос проницательная женщина. И как ей удается всегда быть на шаг впереди меня? — так что сегодня будете предаваться воспоминаниям и разврату в гордом одиночестве.
— Ну какой разврат, Софа? Что ты такое говоришь? — в коридоре появился виновник торжества и ржал как мерин. — Посмотри на меня. Я же сама надежность и порядочность.
— Ну к тебе то как раз вопросов нет, дорогой. А вот к нему, — шутливо ткнула в меня своим пальчиком, — просто масса.
— Сонь, ну когда уже ты будешь мне доверять, а? — в той же манере спросил я ее.
— Когда ты женишься! — абсолютно серьезно сказала. Припечатала просто. — Кааать! — крикнула она в глубь квартиры, — я долго буду тебя ждать?
— Да иду я! Здрасьте дядь Игорь. — Катюха, дочка Андрея и Сони вышла с большим рюкзаком.
— Ты опять все свои чечки с собой тащишь? — устало оглядела мать нехилый багаж дочери.
— Ну а что мне там еще делать? Вас с бабушкой слушать? Или телек смотреть?
Катерина просто потрясающе рисовала. Она просто болела этим — везде и всегда в ее руках был карандаш и блокнот. Поначалу
