– Что ты имеешь в виду?
– Мои мотивы чисто эмоциональные – материнский инстинкт, если хочешь. А твои – рациональные, практические. Я знаю, как это важно для тебя, для Монтеррато, чтобы был наследник. Но я согласилась не из-за этого. Я просто хочу свое дитя. И ничего более сложного.
Закончив свой спич, Лотти с облегчением откинулась на спинку стула, уверенная, что Рафаэля удовлетворит ее ответ. Но ее ждало разочарование – вместо удовлетворения на его лице читалась плохо скрываемая ярость.
Рафаэль слышал свое учащенное дыхание. Он-то думал, что поход в ресторан – хорошая идея, что это поможет им отвлечься. Но он ошибся. Сейчас, рядом с ней, в теплой интимной атмосфере, в этом залитом светом свечей ресторане, ему уже не казалось, что это хорошая идея.
Вечер сразу не задался, когда Лотти вышла в этом тонком платье. То, как оно сидело на ней, облегало ее стройную фигуру, подчеркивая контуры ее груди и бедер и заканчиваясь на уровне колен, открывая эти длинные стройные ноги…
У него перехватило дыхание. Он едва сдержался, чтобы не сорвать с нее платье в тот же момент.
И вот теперь она все еще дразнит его голыми плечами, впадинами ключиц, изящными движениями шеи… Бороться с этим становится все сложнее и сложнее, и единственное, чем он еще может противостоять ей, последнее оружие в его арсенале, – враждебность.
– Просто для справки, – выпалил он. – Ты не единственная здесь, у кого есть чувства и эмоции, Лотти. Несмотря на то что я кажусь тебе бесчувственным бревном, я точно так же сделан из плоти и крови. Возможно, я разумен и практичен, но это не значит, что я чувствую хоть немного менее глубоко, чем ты. Возможно, тебе стоит помнить об этом.
– Да, конечно. – Лотти чувствовала, как у нее горят щеки – будто бы он ударил ее. – Я ничего такого и не имела в виду. Просто пыталась объяснить разницу между нами.
– В этом нет необходимости, – отрезал Рафаэль. – Думаю, она более чем очевидна.
– Да.
Прикусив губу, Лотти боролась с искушением выплеснуть свою боль в злых словах. Как больно осознавать, что в то время, как он вызывал в ней желание и тоску, она пробудила в нем лишь горечь и обиду. Она уже приготовила язвительный ответ – что-то, что могло бы ранить его так же сильно, как ее, – но было поздно. Рафаэль отвернулся и попросил счет.
Рафаэль внезапно проснулся. Он что-то услышал – какой-то шум на вилле. Он вылез из кровати, посмотрел на часы – 2.45 ночи. Натянув джинсы, он на цыпочках прокрался к двери спальни Лотти. Прислушался. Тишина. Похоже, она крепко спала – прошло несколько часов с тех пор, как она легла, отказавшись от предложенного им горячего питья и оставив его в компании виски и в дурном расположении духа.
Вечер снова окончился плохо – как все предыдущие. Как все вечера с тех пор, как она вернулась в его жизнь. Он потерпел фиаско, не справившись с рекомендациями доктора Овейзи – сделать жизнь Лотти в ближайшие две недели как можно спокойнее. Но был один совет, который он мог бы легко воплотить в жизнь. Слишком легко. Он все время держал себя в руках, чтобы не сделать этого, – каждую секунду, проведенную с Лотти. И с каждым днем на вилле Варенна это становилось все труднее.
В доме царила тишина. Возможно, ему все почудилось. Он снова прислушался и услышал какой-то звук, доносящийся из подвала.
В голове сложился четкий план действий. В спортивном зале можно взять гантели и ударить лазутчика по голове, кем бы он ни был. Рафаэль ощутил прилив адреналина и начал медленно спускаться по лестнице. Шум доносился из бассейна – сейчас он слышал плеск воды очень отчетливо.
Грабители не плавают в бассейне, прежде чем обокрасть дом.
Стоя в тени за стеклянной стеной, он увидел очертания тела Лотти, нежащейся в воде. Освещение шло только из самого бассейна, делая воду бирюзовой. Он мог различить только очертания ее рук и ног.
Надо уходить. Он повернулся, и металлическая пуговица джинсов царапнула по стеклу. Рафаэль замер и опустил глаза, как будто это могло сделать его невидимым.
– Кто здесь?
В ее голосе слышалась тревога. Какого черта он прячется в темноте?
– Это я. – Он подошел к двери, открыл ее. – Я услышал шум. Спустился посмотреть, что происходит.
– О… Ты напугал меня.
– Извини.
Он смотрел на ее голову и плечи внизу, на прилипшие ко лбу волосы – в темноте они напоминали водоросли. Дальнейший осмотр показал, что под синью воды Лотти абсолютно голая. Боже.
Он резко отвернулся.
– В любом случае, что ты тут делаешь в такое время? Ты знаешь, что уже почти три часа ночи? – Своей резкостью он попытался замаскировать охватившее его желание.
– Я не могла заснуть. – Лотти оттолкнулась от края бассейна, немного проплыла и обернулась, снова посмотрев на него. – Решила устроить ночное купание.
Эта идея пришла ей в голову после бесконечного ворочания в постели. Их вечер окончился на такой неприятной ноте – они в полном молчании вернулись на виллу, и Рафаэль даже не взглянул на нее, отправившись на кухню за алкоголем. Лежа в кровати, залитой лунным светом из окна, она пыталась понять, в какой момент все пошло не так и почему все время все шло не так.
Лотти слышала, как Рафаэль поднялся наверх, слышала тихий скрип двери в его спальне. Сна не было ни в одном глазу, и она вспоминала проведенное на вилле время: предгрозовую атмосферу, стену, которая росла между ними, которую они возводили сами.
Она не просто жалела о прошлом. Настоящее вызывало еще большее сожаление. Их общение выявило коварную, чувственную сексуальную связь между ними. И они оба боролись с ней. И именно это делало их пребывание под одной крышей таким невыносимым.
Ночная вылазка оказалась неплохой идеей и до странного успокоила ее. Теплая вода ласкала тело и не только смыла стресс, но и обострила чувственность, подарив Лотти ощущение почти беззаботной эйфории. Она находилась в прекрасном месте, в обществе красивого мужчины, и, возможно, она беременна от него.
Вот он стоит совсем близко, на краю бассейна, смотрит на нее. При виде его мужественной фигуры в тусклом свете ламп в Лотти внезапно проснулось безрассудство.
– Что ж, не буду мешать. – Бросив на нее прощальный взгляд, Рафаэль обернулся, чтобы уйти.
– Почему бы тебе не присоединиться ко мне? – Слова сорвались с языка прежде, чем она успела подумать.
Рафаэль обернулся:
– Зачем?
– Просто так, забавы ради, Раф. Предполагается, что мы должны тут как следует повеселиться. Это приказ доктора. – Подплыв ближе, она посмотрела на него со всей возможной открытостью и искренностью.
Забава, радость, веселье… Рафаэль подумал, что именно радостью была полна Лотти, когда он впервые ее встретил. Это была одна из черт, за которые он ее полюбил. Она так сильно отличалась от всех, кого он знал прежде. От женщин, с которыми пытался общаться в Монтеррато. Эти женщины были пешками в стратегической игре, тщательно отобранными, потому что они были дочерями влиятельных и состоятельных людей. Отчасти он именно потому и настоял на учебе в Англии, что хотел избежать этих отвратительных брачных игр.
