Школа. Славное время. Мэдди на вею жизнь запомнила тот день, когда Хауи удалили с поля и на подачу вышел Брент. Забив мяч, он швырнул биту на землю и поцеловал стоявшую неподалеку Маргарет Зрленмейер. Уже тогда Мэдди следовало крепко задуматься, но она решила отомстить, и в результате очутилась в Пойнте, на заднем сиденье «шевроле» Кей Эла. Она хотела отплатить Бренту, а вместо этого получилось черт знает что. Первый сексуальный опыт оказался не слишком приятен, но в общем и целом они недурно провели время. Лучше всего ей запомнилось, как они смеялись до упаду. Старый добрый Кей Эл. Может быть, Трева права и ей стоило переспать с ним и расквитаться с Брентом.
Перед ее мысленным взором возникло лицо Кей Эла — настоящего, живого Кей Эла, которого она встретила вчера днем. Он показался ей таким уравновешенным, уверенным в себе и… основательным. Кей Эл Старджес — солидный основательный гражданин. Настоящий мужчина. Впрочем, каким бы мужчиной он ни был, Мэдди и не подумает вновь заниматься с ним любовью. Вряд ли Кей Эл остался тем же отчаянным сорвиголовой, каким был в семнадцать лет; к тому же супружеская измена — не ее стиль. Ее стиль — добропорядочность. Мэдди Мартиндейл, Прелесть и Умница. Измена — дурной вкус. Мэдди надеялась, что Кей Эл скоро уедет из города. У нее и без того хватало неприятностей.
Мэдди начало клонить ко сну, и это казалось намного приятнее тех ощущений, которыми было наполнено начало нынешнего дня. Может быть, теперь ей удастся взглянуть на жизнь с другой стороны. Хотя где она, эта другая сторона?
Что ж, по крайней мере Брент успешно ведет дела в строительной компании. Брент понимает толк в торговле. И он хороший отец. Даже если этот сукин сын завел любовницу (что было вполне вероятно), Мэдди и представить себе не могла, как она будет с ним разводиться. Неужели ей хватит решимости выгнать из дома отца Эм, а потом позволить ему проводить с дочерью лишь один вечер в неделю и каждое второе воскресенье? И если учесть, что Брент почти все свободное время торчит в кегельбане… Мэдди представила себе Эм в крохотных кроссовках, бродящую в поисках отца среди толпы мужчин с толстыми животами и легкомысленными надписями на рубашках. Бр-рр.
Или он торчит в кегельбане не все свободное время? Может быть, Трева права и Брент бывает вечерами в другом месте? Проведя еще несколько минут в размышлениях, Мэдди отправилась в дом позвонить Треве и одолжить у нее машину — вновь разговаривать с матерью, от которой она только что отделалась, Мэдди не хотела.
Вместо Тревы трубку взял Три.
— Я сижу с девчонками, — сообщил он. — А мамы нет. Она ушла.
Пришлось все же звонить матери.
— Я хочу на некоторое время попросить у тебя машину, — сказала Мэдди. — Совсем ненадолго. — Выслушав лавину вопросов, она дождалась, пока мать выдохнется, и вышла из дома, помахав рукой миссис Кросби.
Десять минут спустя Мэдди припарковала «аккорд» матери у кегельбана и прошлась по стоянке. Она немного отупела от воздействия лекарств, и прогулку пришлось совершить дважды, однако «кадиллака» Брента она так и не нашла. Зато, к своему удивлению, Мэдди обнаружила у самого входа желтый «санберд» Тревы и золотистый «сатурн» Хауи, притаившийся в углу рядом с сияющим красным автомобилем с откидным верхом. Именно на такой машине должен был ездить нынешний Кей Эл.
Автомобиля Брента нигде не было. Отлично. Значит, он солгал. Вот так сюрприз.
— Мэдди?
Мэдди резко обернулась, вглядываясь в сумрак вокруг. У входа в заведение стоял мистер Скотт, хозяин кегельбана.
— Я узнал звук машины вашей матери, — сказал он. — Вам что-нибудь нужно? Вы хорошо себя чувствуете? Я слышал об аварии. Чем могу помочь?
— Я в порядке, мистер Скотт, — ответила Мэдди. — Спасибо за заботу, но я чувствую себя нормально.
Того и гляди появится кто-нибудь еще и поинтересуется, чем она здесь занимается. Мэдди забралась в «аккорд». Действовать в этом городе скрытно не было никакой возможности. Даже ночь, казалось, имела уши.
Кей Эл сидел в зале кегельбана у стойки бара, обитой мягким оранжевым пластиком, и наблюдал за окончанием трагедии, которая показалась бы ему интересной, если бы не затрагивала двух симпатичных ему людей. У другого конца стойки сидел Хауи Бассет, классный бейсболист, которого Кей Эл вспоминал с чувством уважения, а неподалеку от него, отделенная от Хауи одним табуретом, — его жена Трева Хейнс, лучший на памяти Кей Эла вожак школьной команды болельщиц и лучшая подруга Мэдди. На их лицах было написано такое уныние, что можно было не сомневаться — уже к завтрашнему утру весь город будет говорить об их грядущем разводе.
— Все это чертовски неприятно, — пробормотал Винс, обращаясь к своей пивной кружке. — Хауи отличный малый.
— Про Брента Фарадея этого не скажешь, — отозвался Кей Эл, и Винс, кивнув, промолвил:
— Редкая сволочь.
После целого дня методичных поисков Брента во всех местах, где он мог быть, Кей Эл по чистой случайности обнаружил его на соседней с Винсом дорожке кегельбана, где Брент играл со своим отцом, Норманом Фарадеем, бывшим почетным мэром Фрог-Пойнта. При появлении Кей Эла Брент, казалось, не на шутку струхнул. Кей Эл приветственно взмахнул рукой и уселся в кресло, наблюдая за Винсом, который тем временем сколачивал команду. Кей Эл не видел смысла расспрашивать Брента в присутствии Нормана; к тому же было ясно, что Брент нипочем не согласится отойти в сторонку до окончания игры. Одна за другой к Кей Элу подошли три женщины, которых он знавал еще в школе, и предложили ему по бокальчику пива, чтобы отметить его возвращение домой. Когда он спровадил третью, Винс сказал:
— Я начинаю завидовать тебе, дружище.
— Они не в моем вкусе, — ответил Кей Эл, продолжая краешком глаза следить за Брентом.
— Знаем мы, какие у тебя вкусы, — протянул Винс. — Теперь она замужем.
Кей Эл пропустил слова Винса мимо ушей, с любопытством наблюдая за Брентом и его папашей. Норман то и дело подзывал к себе людей и во всеуслышание заявлял, что, мол, неплохо бы избрать его сына мэром Фрог-Пойнта на следующий срок. Брент пожимал руки, но, услышав очередное предложение, неизменно качал головой. Кей Эл то и дело слышал, как Брент говорил:
— Нет. Нет. Благодарю вас; руководящие посты меня не привлекают.
Толстокожий Норман лишь отмахивался и подзывал очередного знакомого, чтобы втолковать ему, каким хорошим мэром будет его сынок. Если бы не застарелая неприязнь, Кей Эл, пожалуй, посочувствовал бы Бренту.
Как только закончилась игра и Брент с Норманом направились к стойке, Кей Эл схватил Винса за локоть и двинулся следом. Заказав по пиву, они наблюдали за ходом беседы, которую вели отец и сын. Судя по тому, как Брент мотал головой, он начинал терять терпение, но папаша не обращал на его протесты ни малейшего внимания.
