— Ты не такая, как все, Моника.
Девушка печально улыбнулась. Действительно, она была не такой, как все, повсюду, куда бы ни приезжала с родителями. Всегда наблюдатель и никогда не участник разноцветного, полного страсти и чувств празднества в человеческом обществе. Моника думала, что в Америке будет по-другому, но по-другому не было. И все же временами, когда Стив находился рядом, не чувствовала себя неприкаянной.
Нерешительно, как бы пробуя, Моника обвела кончиком пальца нижнюю губу Стива. Он отшатнулся от возбуждающего прикосновения, не доверяя своему самообладанию. Она уронила руку и отвернулась, не скрывая обескураженности и обиды.
— Извини. Когда я проснулась и увидела твое лицо в моих волосах… — Голос Моники замер. Со смущенной улыбкой она оглянулась через плечо. — Я неопытна с мужчинами, не умею правильно читать их мысли. Подумала, ты хо…
Она сглотнула, стараясь понять выражение его лица, но понимать было нечего. Там жили только глаза, полыхающие лихорадочным жаром, который он пытался побороть. Заметив, как Стив стиснул челюсти, Моника решила, что он ничего не говорит, чтобы не выдать себя.
Она отвернулась, но обнаружила, что все еще связана с ним волосами, пропущенными меж его пальцев. Пытаясь высвободиться, тихонько потянула их раз, потом другой. Постепенно поняла, что мягкая неодолимая сила тянет ее к Стиву. Когда Моника вновь повернулась к нему лицом, он смотрел на нее горящими глазами.
— Нам надо поговорить, малыш, но не сейчас. Раз, всего лишь один раз в жизни, я хочу узнать, что это такое, когда тебя желают как мужчину. Просто как мужчину по имени Стив.
— Не понимаю, — прошептала она, когда он склонился над ней, заслоняя собой весь мир.
— Знаю. Зато ты понимаешь вот это, ведь так?
И Моника ощутила на тубах сладостную твердость губ Стива. Ласковый нажим становился все сильнее, раздвигая ей губы, подготавливая к нежному проникновению языка. На тихом полувздохе она произнесла его имя. Он услышал и почувствовал, как пламя взметнулось в груди.
— Да? — пробормотал Стив, лаская мягкие губы Моники.
— Ты хочешь сказать…
Его зубы чуть сомкнулись на ее нижней губе, голос девушки оборвался. Но эта ласка продлилась всего лишь мгновение — неожиданно Стив отпустил ее.
— Еще, — попросила она. — Пожалуйста. — И тут услышала, что он смеется. Моника открыла глаза и встретила пристальный взгляд. — Мне не следовало так говорить?
— Говори все, что тебе заблагорассудится, — сказал Стив хриплым, почти грубым голосом. В висках у него барабанила кровь. — Мне нравится слушать, нравится чувствовать, как ты повторяешь мои движения, нравится знать, что ты меня хочешь.
Моника притянула к себе голову Стива, прижалась к его губам. Так же нежно, как это сделал он несколько недель назад, обвела кончиком языка их контур, затем с величайшей осторожностью сомкнула зубы на нижней губе. Но почувствовав, что он задрожал, улыбнулась, медленно отпустила.
— Дрожь — это проявление каких-то чувств, так? — спросила тихо.
Стив прикрыл глаза и начал считать бешеные толчки пульса. Мысль о возможных любовных утехах с девушкой, столь откровенно чувственной, чуть не отняла у него последнее самообладание.
Он опасался шокировать, испугать Монику, прежде чем доведет ее возбуждение до крайнего предела.
— Так ты не?.. — Она коснулась его губ кончиками пальцев.
— Ты хочешь, чтобы я тебя целовал? спросил он, открывая глаза и глядя прямо в аметистовую глубь.
— Да, — выдохнула она.
— Как ты хочешь? Вот так? — Губы Стива скользнули по ее губам. — Или так? — Он ласково лизнул их. — А может, так? — Теплый влажный язык прошелся по контуру губ, потом между ними, пока Моника, тихонько простонав, не открыла рот навстречу глубокому поцелую. — Ты этого хочешь? — прошептал он.
Она почувствовала вторжение его языка, тело ее напряглось. Тая, Моника крепче прижалась к Стиву. То, что начиналось как простой поцелуй, сейчас перерастало в удивительное ощущение. Прильнув к Стиву еще сильнее, она забыла о его предупреждении не доверять ему, и сейчас сознавала лишь одно, что находится в его объятиях, а это оказывается еще лучше, чем ей представлялось в грезах. Когда он ненадолго отпустил ее, Моника протестующе вскрикнула, плотнее обвила руками мощную шею. Ей хотелось еще и еще такого же тепла, нежности.
— Тсс. — Стив ласково куснул ее язычок. — Я никуда не двинусь без тебя. Ты пройдешь со мной каждый дюйм этого пути, даже если я умру от этого. Весь путь до последнего шага.
Он медленно опустился на одеяло, целуя шелковые волосы и рассыпая их серебристым облаком над головой Моники. Глядя ей в глаза, лег рядом и сначала кончиками пальцев, а потом тыльной стороной ладони погладил по щеке. Моника поймала его руку, сначала поцеловала, а потом довольно чувствительно укусила мозолистую ладонь. В ответ Стив счастливо рассмеялся, разглядывая ее рот и изгиб груди под блузкой. При этом глаза его стали цвета горного хрусталя.
— Хочешь, чтобы я поцеловал тебя еще раз? — тихо спросил он.
— Да, — отозвалась она, выдерживая взгляд. — Да, Стив, да! Хочу.
— Куда? Сюда? — Он коснулся ее губ, и Моника улыбнулась. — Или сюда? — Стив обвел пальцами изящное ушко. Она вздрогнула. — Или сюда? — Скользнул пальцем по шее, задержавшись на сильно бьющейся жилке. — А может быть, сюда?
Стив погладил ямочку под горлом и опустил руку ниже. Лифчика на Монике не было. Только тонкая ткань блузки скрывала твердый холмик груди. Сжал пальцами сосок. Она вскрикнула от изумления и положила свою руку сверху, словно удерживая от такой интимной ласки.
— Ты этого не хочешь? — мягко спросил Стив, продолжая играть с соском.
Страсть захлестнула Монику, лишила дара речи. Она лишь тихо простонала и выгнулась навстречу прикосновениям Стива.
— То-то, — пробормотал он, сильнее сжимая сосок.
Он слушал ее сладостные вскрики и чувствовал, как от них еще больше напрягается его тело.
— Скажи мне, чего ты хочешь, малыш. И я тебе это дам. Все до капли, все, что ты только сумеешь вообразить.
— Я хочу… — начала она и тут же умолкла, потому что Стив вновь потеребил жесткими пальцами сосок, вызывая сладостный трепет во всем ее теле, лишая не только голоса, но и рассудка.
Моника оставила попытки что-либо сказать. Удерживая руку Стива на груди, вжалась в его ладонь, чтобы он ненароком ее не убрал. Улыбаясь, Стив выдернул руку, прекратив эту сладкую пытку, от которой пылало все тело девушки.
— Стиви?
— Да? — спросил он.
Его пальцы уже расстегнули первую пуговицу блузки, принялись за вторую, третью. Когда он открыл грудь, Моника изумленно вскрикнула.
