Хотя прошло уже столько лет, эти воспоминания были свежи в его памяти. Как будто вчера любимая девушка объявила, что не любит его и им лучше расстаться. Впрочем, его обиды – дело прошлое. Он сумел пережить их. Все сложилось как сложилось. В любом случае ему повезло больше, чем Насте. Она уже на небесах. Пожила красивой жизнью, как мечтала, только недолго. Вернее, не так долго, как ей того хотелось бы.
А у него все под контролем. План мести, который он вынашивал не один год, постепенно претворяется в жизнь. Первая его часть успешно завершена. Теперь часть вторая. Для ее реализации он выбрал отличное орудие возмездия – умную, обманутую женщину. Такая не подведет. Такая сведет с ума. И пусть Настя смотрит на происходящее с небес и бесится от бессильной ярости! Им там, наверху, все видно? Он несказанно рад. Ей предстоит увидеть, как споткнется о коварный план ее сын. Она станет свидетельницей его падения. И не сможет ему помочь. В этом можно не сомневаться.
Йоги – не самые глупые на свете люди. Если они выработали определенную стратегию пробуждения, то ей нужно следовать без лишних вопросов. Или принять или придумать что-то свое. Андрону не хотелось изобретать велосипед, к тому же ему нравилась философия йоги. Он чувствует себя избранным, когда медитирует. Гордится собой, закаляя тело и душу. Пожалуй, в его окружении никто не может похвастать такой растяжкой, такой гибкостью. За внешней легкостью – годы тренировок, неукоснительное соблюдение указаний личного тренера. Но кроме виртуозного владения своим телом, Адрону нравится философия, без которой занятия теряют смысл. Ему нравится состояние внутреннего равновесия, спокойного созерцания и гармонии с окружающим миром. Все это он получает в достатке, стоит только настроиться и применить свои знания.
Родители всегда с пониманием относились к его увлечениям. Учитель, которого они нашли для Андрона, сумел поддержать в мальчике проснувшийся интерес к йоге, обратить его на пользу растущему организму. Сила духа и тела – две взаимосвязанные составляющие успеха. Вот главное, чему учился Андрон. Уроки не пропали даром. Прошел не один год. Желание самосовершенствования не уменьшилось.
Кто-то воспринимает йогу лишь как необычную гимнастику, кто-то – как возможность приобщиться к экзотике, чему-то неординарному. В самом начале пути для Некрасова была важна жажда новых ощущений. То был долгий процесс познаний себя и мира. Важным было не отделять одно от другого, пытаться найти гармонию. Познание шло постепенно. Никаких скачков. Упорная работа над собой, никаких поблажек. Однако в последние шесть лет Андрон более активно вторгался в этот удивительный мир. Йога стала его вторым я. Она помогает ему концентрироваться на главном, не распыляться по мелочам. Еще один незримый союзник Некрасова.
Маша относится к его увлечению скептически и не желает приобщаться. Сначала он настаивал, а потом смирился. В конце концов, будет ли толк в деле, насаждаемом силой? Во всем должен быть соблюден принцип добровольности. Некрасов вывел его, следуя опыту своей недолгой, но насыщенной событиями жизни. Основная идея – все происходящее имеет смысл и доставляет удовольствие лишь при условии добровольности участия. Маша вздохнула с облегчением, когда Андрон перестал агитировать ее стать в ряды приверженцев философского учения.
С годами Андрон понял, что круг интересов Маши весьма ограничен. Кажется, ей только и есть дело до ее женского календаря. Вот это ее территория. Она скрупулезно отмечает дни прошлых месячных, дни, когда они занимались любовью, вычисляет дни овуляции, строит графики. Андрон уже не пытается вникать в суть ее бесконечных походов к врачам, стенаний о том, что она никак не может забеременеть. Желание иметь ребенка стало для Маши навязчивой идеей, отравляющей ей существование. Некрасову хотелось облегчить жизнь ей и заодно себе. Он попытался объяснить, что ему хорошо и уютно в роли мужа, ей неплохо в роли его гражданской жены, а отсутствие детей – не проблема, ведь они еще так молоды.
– Не переживай, Манюня. У нас все в порядке. Я люблю тебя, ты – меня. Всему свое время.
– Что ты предлагаешь?
– Займи себя чем-то.
– Чем? – Маша искренне удивилась. Она считала себя достаточно занятой.
– Мань, я ведь не контролирую тебя. Ты вольна в своем выборе.
– Я устала от этой свободы.
– Хочешь ограничить ее, родив ребенка?
– Ты не понимаешь меня…
– Когда придет время, ребенок найдет нас сам, – улыбаясь, сказал Андрон. Заметив недоумение на лице Маши, добавил: – Говорят, ребенок выбирает себе родителей. Так что мы пока никому не понравились.
– Я-то стараюсь, – буркнула Маша, очень серьезно восприняв его слова.
– Я тоже.
– Неправда. Ты даже анализ не хочешь сдать.
– Не хочу. – Он взмахнул руками, как будто стряхивая с себя что-то омерзительное.
– Тебе ребенок не нужен.
– Маша, ты снова за свое?
– Ты сам – большой ребенок, избалованный и капризный. Тебя всегда окружали заботой и любовью, но так и не научили любить, – выпалила Маша и испугалась своих слов.
Но Андрон на удивление спокойно воспринял выпад в свою сторону.
– Сейчас ты окружаешь меня своей любовью. – Он притянул ее к себе, обнял.
Андрон не был намерен обижаться. Он действительно всегда был любимым ребенком в семье. Единственным и любимым. Капризным? В чем-то, быть может. Теперь мамы нет. Это она позволяла ему быть слабым. Это она любила его той любовью, которую называют безоглядной. Это она защищала его, боролась вместе с ним с его страхами, помогала взрослеть. Отец всегда был занят. Бизнес, бизнес… Вырвать его из рук этого монстра было делом не из легких.
Андрон не хотел, чтобы его сын вот так же ждал, когда отец снизойдет до общения. Сначала он разберется со своими взрослыми обязанностями, а уж потом будет думать о ребенке. Маша права. Сейчас он сам – большой ребенок. Ему это нравится.
– Твоя любовь, Машуня, создает вокруг меня непроницаемый кокон, в который никому не забраться. Как только ты станешь любить меня меньше, оболочка станет слабой и не сможет сопротивляться вторжению зла.
– И тогда мы расстанемся?
– И тогда мы точно не сможем иметь детей. Потому что вряд ли будем нужны друг другу. Ты ведь не веришь в эти сказки, что рождение детей помогает вернуть любовь?
– Не верю, – солгала Маша.
Она как раз надеялась, что ребенок изменит их отношения. Андрон слишком много работает. Частенько Маша просыпается, когда его уже нет, а засыпает, когда он еще не вернулся. Будь у них малыш, Андрон спешил бы домой. К ней уже не спешит, а к нему – наверняка спешил бы. Наивно? Пусть, ей так легче.
