Я рефлекторно обратила внимание на перебинтованное запястье.
— Как ты говорил — жить буду.
Шатен ухмыльнулся и бережно взял мою руку. От его горячих ладоней по телу прошлась волна мурашек, заставившая выпрямиться и набрать в легкие больше воздуха.
— Перед приходом Сары надень кофту с рукавами. И желательно, когда она будет дома, старайся не носить футболки, если хочешь, чтобы наша тайна действительно осталось тайной. Сегодня уж потерпи, а завтра я сменю бинт и по новой обработаю рану.
— Ладно.
Пальцы Кеная соскользнули с моей конечности, после чего я сложила руки на груди.
— И еще, Селия…
— Да?
— Завтра… будет эмоциональный день. Очень. Я прошу тебя… сегодня прошу, чтобы ты хорошенько подготовилась к нему.
— Кенай, — ухмылка, — мне не нужна подготовка.
— Селия, — вкрадчиво произнес он, — я очень прошу тебя. Просто… я не знаю, какая будет твоя реакция на это, но, поверь, потом тебе станет легче. Намного легче.
О чем это он?
Что будет завтра?
И стоит ли мне волноваться?
— Может быть, ты посвятишь меня во все подробности? А то я уже начинаю погружаться в море раздумий, — отрезала я, сместив брови на переносице.
Кенай измученно выдохнул, опустив взгляд.
— К сожалению, не могу.
Когда мы плюхнулись на диван в гостиной, то принялись болтать обо всем, что в голову придет. К великому удивлению, мои губы не покидала радостная улыбка, а в мыслях пока не было того, чтобы побежать в комнату, взять лезвие и продолжить полоску раны. Кенай пару раз шутил над мужчиной в телевизоре, который возился с папоротниками, и не разрешал мне переключать канал, так как его забавлял этот. Я иногда сдерживала смех, слыша очередную шутку, но чаще всего хохотала, закрыв рот ладошкой, а другой хватаясь за живот.
— С такими темпами, он скоро сам превратится в растение, — подметил парень, имея в виду «садовника».
Я ухмыльнулась.
— И почему мы смотрим эту фигню?
— Потому что… — он возвел глаза к потолку, дабы раздумывая, затем вновь посмотрел на меня, — потому что я всегда мечтал научиться сажать папоротники.
Я засмеялась, как и Кенай.
— Серьезно?
— А по мне не видно? — парадируя голос и замученное лицо старичка из телевизора, сказал парень.
И снова мы засмеялись. Шатен, охая и вытирая слезы под глазами, не мог успокоиться, впрочем, как и я. В отличие от меня, его слетающие с губ звуки с трудом походили на человеческий хохот, отчего я сгибалась в три погибели, не в силах вернуться в нормальное состояние. Так мы с ним просидели довольно долго, разговаривая о любимых телепередачах, пока нас не прервал звонок.
— Прошу прощения, — произнес Кенай, прислоняя телефон к уху. Как только он это сделал, голос на конце провода неожиданно и громко раздался, что позволило не только парню его хорошенько услышать.
— ГДЕ ТЕБЯ ЧЕРТИ НОСЯТ, БРАУН?
Я напряглась, разглядывая, как Кенай с ошарашенным лицом отодвигает средство связи немного дальше от себя, чтобы в случае чего не оглохнуть.
— Эээ… — его карие, округленные глаза обратились ко мне. — Разве это важно?
Следующая комбинация слов, которая прогремела так же не тихо из смартфона, заставила меня впасть в ступор из-за излишка нецензурности. Парень, что-то бормоча в ответ, резко подскочил, навсегда стерев с лица следы улыбки.
— Чтоб тебя, Брэд! Почему позвонил так поздно?! Я же опаздываю!
— А Я ТЕБЕ НЕ БУДИЛЬНИК, МАТЬ ТВОЮ!
Засуетившись, Кенай сказал своему (как ни странно) лучшему другу, что скоро будет, затем, в спешке засунув телефон в карман, оглядываясь.
— Я дико извиняюсь, но мне пора на работу. Я немного… опоздал, кажется.
— Это я виновата, — начала я, поднимаясь с пола и разминая ноги. — Прости, что доставила тебе мороку и…
— Да ты издеваешься?! — ухмыльнулся он, направляясь к двери. — Нисколечко! Мне наоборот было сегодня эм…
Я вопросительно подняла бровь, сложив руки на груди.
— Довольно необычно, — наконец, закончил Кенай, расплывшись в улыбке. Он вышел на порог, не отрывая от меня глаз. — Ну, что ж, завтрашний день, я чувствую, будет продуктивным.
— Посмотрим, — робко улыбнулась я и взялась за золотистую ручку.
— И, пожалуйста, Селия, как я уйду, не пытайся даже…
— Я дала тебе шанс, Кенай, — вкрадчиво произнесла я, перебив шатена. — Помнишь? И не собираюсь тебя лишать его.
Я не могла говорить чистую правду парню, так как не была по-настоящему уверена, что точно останусь жить. Мое желание умереть лишь стерлось наполовину, а не совсем…
— То есть, это значит, что ты больше не натворишь… глупостей? — поинтересовался он.
— Вроде того, — со смятением отрезала я.
Ну, конечно…
— Тогда, до завтра?
— Да.
Победно улыбнувшись, Кенай побежал за ограду, запинаясь о мелкие камни.
— Желаю, чтобы твой босс тебя не убил! — образовав воронку из рук вокруг рта, крикнула я.
Мой новый знакомый в спешке кивнул, затем скрылся за поворотом. Закрыв дверь, я плюхнулась в кресло, с трудом веря в то, что произошло недавно.
Я чуть ли не совершила суицид.
Нашла, кажется, друга.
И за какой-то жалкий промежуток времени потерялась в своих мыслях и желаниях окончательно.
Невероятно.
Черт побери, это просто невероятно.
* * *
Когда приехала Сара и разогрела еду из «Taho», мы поели, и, посмотрев немного телевизор, разошлись по комнатам. Я приняла душ, потом начала расчесывать волосы, сидя на пуфике. С тетей я была немногословна сегодня. Перед ее приход надела кофту, как посоветовал Кенай, состроила свое фирменное выражение лица «я-Селия-Фрай-и-моя-жизнь-полное-дерьмо» и лишь спросила, какие у нее дела на работе. Я не стала посвящать Сару во все «приключившееся» со мной. Ей не нужно знать, что я чуть ли не отправилась на то свет. И про Кеная пока тоже не нужно знать.
Возможно, когда-нибудь, если еще буду в этом мире, я и решусь рассказать тете про своего нового знакомого.
Но не сейчас…
Достав лезвие, спрятанное в шкафу за толщами вещей, я упала на кровать, разглядывая его. Я до сих пор не верила, что один парень, спасший меня вчера от кучки придурков, не дал мне умереть сегодня. Он появился совершенно неожиданно в моем доме, как и в жизни, занял значительное место в моих мыслях. А всего за каких-то два дня.
Два. Никчемных. Дня.
Интересно, что будет дальше?..
Кенай, увидев меня в луже крови, не убежал куда-то, не ушел, не бросил меня одну, а остался…. Остался и вопреки всему стал обрабатывать рану, хотя я того не желала. А потом, когда он узнал, какая трагедия у меня случилась, выразил сочувствие и сказал, что в гибели моих родителей никто не виноват, включая меня. Парень говорил со мной так, словно сам однажды переживал подобное…
