— Тебе не обязательно…
Макс прервал готовящееся возражение:
— Какая кухня тебе нравится? Китайская? Индийская? Гамбургеры?
Со смущенной улыбкой Элли сдалась:
— Фиш-энд-чипс [5]. Сто лет не ела.
— Здесь за углом небольшой торговый центр, примерно пять минут ходьбы. Там найдется хлеб, молоко и прочие основные продукты. Напиши список, я схожу туда и принесу все, что тебе может понадобиться сегодня.
Но Элли больше не хотела соглашаться на его помощь:
— Пять минут ходьбы — это не проблема. Я разберу вещи и отдохну, а потом опробую тот слинг, что сегодня купила, и возьму Мышонка на ее первую прогулку.
Смешно, но Макс чувствовал себя так, как будто его отстранили от чего-то важного. А чего он, собственно, хочет? Сопровождать Элли и Мышонка по магазинам, чтобы люди думали, что это его ребенок? Чувствовать отцовскую гордость? Это пора прекращать.
— Я, пожалуй, пойду на работу. Время, на которое я договорился о подмене, заканчивается. Пришли эсэмэску, если тебе понадобится что-нибудь еще, кроме фиш-энд-чипс, к вечеру. У тебя же есть мой номер?
— Конечно. — Элли снова улыбнулась. — Иди, Макс. Там ты понадобишься.
А здесь, получается, нет? Хорошо. Еще на один шаг ближе к тому, чтобы сбросить с себя ту ответственность, которую он взвалил на себя, когда Элли вошла в его жизнь.
Макс быстро вышел. Пока не успел ощутить какие-нибудь еще странные эмоции и не попытался их проанализировать.
Элли смотрела, как отъезжает его внедорожник, оставляя пустым пространство перед ее блоком. И в ее душе тоже. Теперь она с малышкой осталась одна. Действительно одна. Нет кнопки, чтобы вызвать помощь. Врачи и санитары не ходят по коридору через определенное время, нет привычного рабочего шума госпиталя. Макс, конечно, потом вернется, и Элли должна показать ему, что хорошо справляется. Что заслуживает тех усилий, которые он приложил, чтобы ей помочь.
Следующие несколько часов она действительно справлялась хорошо. Она разобрала вещи и разложила их по комнате, что заставило ее почувствовать себя хотя бы чуть-чуть как дома. Она застелила колыбельку красивыми одеяльцами с вышитыми по углам маленькими желтыми уточками. Убрала детскую одежду в шкаф и положила подгузники и влажные салфетки рядом с мягкой подстилкой для переодевания. Когда Мышонок проснулась, Элли накормила ее, искупала и переодела в новую одежду, подаренную Максом на день рождения. Она пронесла малышку по комнате, показывая на каждый предмет мебели и объясняя, для чего он нужен. Когда малышка захотела спать, Элли уложила ее в новую колыбельку. Затем Элли сама упала на кровать и крепко заснула.
Ее разбудил громкий звук телевизора у соседей. Сперва она не поняла, где находится, и собиралась перевернуться на другой бок и снова заснуть, но потом вспомнила и побрела в ванную, чтобы умыться, надеясь, что это поможет ей окончательно проснуться. А то Мышонок скоро проснется и чего-нибудь захочет, или, чего доброго, появится Макс с ужином. Но холодная вода не очень помогла. Ноги были свинцовыми, в глаза словно насыпали песка, голова ничего не соображала. Она отбросила мокрые пряди челки и вытерла лицо насухо. Ей давно пора подстричься. Может, стоит вообще все это состричь — расчесываться сейчас не было никаких сил. Уронив полотенце, Элли посмотрела в зеркало, чтобы обдумать этот вариант, и — о господи, она выглядела просто ужасно! Она похудела гораздо сильнее, чем обычно бывает после родов, из-за своей болезни. Волосы были безжизненными, как сухая трава, а растянутая кофта, которая помогала скрывать беременность, сейчас просто-напросто на ней висела. Она была похожа на уличного ребенка. На бездомную. Уверенная молодая мать должна выглядеть совершенно иначе. Она смотрелась жалкой, и на какой-то момент ее охватило отчаяние.
Она ведь действительно была бездомной. Будущее представляло собой пропасть неизвестного. Даже здесь она не под своим именем и не может позволить себе не скрываться. Пока она не уедет из страны, она постоянно будет бояться разоблачения. Того, что Маркус снова ее найдет. Что случится что-нибудь, что разлучит ее с ненаглядной малышкой.
Наверху хлопнула дверь и снова послышался настойчивый стук. С улицы было слышно, как завывает сирена, знаменуя какое-то экстренное происшествие. Напряжение передалось Элли — в панике она выскочила из ванной. Как она могла оставить Мышонка одну хоть на секунду? Закрыла ли она входную дверь перед тем, как уснуть? Сердце ее колотилось, она стояла у колыбельки и смотрела на невинное личико мирно спавшего ребенка. Чтобы подавить желание немедленно схватить ее в объятия, Элли крепко сжала руками себя саму. Горячие, горькие слезы потекли по лицу.
Ей хотелось оказаться где-нибудь в другом месте. Почувствовать себя здоровой и полной сил. Но больше всего ей хотелось верить, что она сама и ее ребенок в безопасности. Ей… был нужен Макс. Когда он рядом, все кажется гораздо лучше. Он придает ей сил. С ним она чувствует надежду, жажду жизни, защиту.
Словно бы для того, чтобы подчеркнуть разницу жизни без Макса, шум над головой усилился. Послышался грохот, затем зловещая тишина и следом — крик боли. Потом раздался женский визг, и одновременно с этим что-то большое и тяжелое свалилось на землю рядом со стеклянной дверью Элли. Визг продолжался, но благодаря какому-то чуду Мышонок не просыпалась. Элли подбежала к двери, чтобы удостовериться, что она заперта, но, когда она раздвинула шторы, чтобы добраться до дверной ручки, она в ужасе ахнула. Темный предмет оказался не мебелью, выброшенной с балкона, как ей сперва показалось. Растянувшись ровно на том месте, где днем стояла машина Макса, лежал мужчина — одна нога выгнута под странным углом, рука в татуировках под головой. Элли видела, как из офиса выскочил менеджер — пожилой мужчина — и уставился на тело, открыв рот. Женщина наверху продолжала кричать.
Все словно бы замерло. Мужчина на земле не двигался. Менеджер тоже. Элли распахнула дверь:
— Вызывайте скорую! — закричала она. — И полицию!
— Не-е-т! — Крик со второго этажа обрел членораздельность. — Это несчастный случай! Я не хотела! О господи… Найджел…
Элли услышала, как женщина выбежала на балкон, всхлипывая.
— Найджел, только не умирай!
Он что, умер? У Элли кровь застыла в жилах. Ей не хотелось, чтобы перед ее дверью, за которой спит невинный младенец, лежал мертвец. Менеджер снова скрылся в своем офисе — возможно, пошел звонить в полицию и скорую. Другие постояльцы начали появляться из своих блоков, но все они не понимали, что делать. Возможно, она была единственной, кто умел оказывать первую помощь. Еще раз взглянув на спящего ребенка, Элли вышла и закрыла дверь за своей спиной. Минимум, что она могла сделать, — это проверить, в каком состоянии дыхательные пути, и защитить шею от повреждений, пока скорая в пути. Она присела на корточки возле распростертого тела и тронула мужчину за плечо:
