- У вас температура. Доставайте градусник, - категорично потребовала она.
- Пройдет, - равнодушно ответил Игорь Николаевич.
- Вы обещали меня слушаться, - настаивала тетушка.
- Хорошо, - сказал доктор и нехотя достал из сумки градусник, поставил его под мышку, подержал немного и достал обратно.
- Сколько?
- Тридцать восемь! Сейчас выпью лекарства. – Марина Павловна затормозила и остановилась на обочине. Она открыла дверь, чтобы проветрить машину и дать доктору возможность нормально принять лекарства и немного прогуляться вдоль шоссе. Жара стояла неимоверная, но в машине работал кондиционер, и в салоне было прохладно.
- А давайте по чашечке кофе выпьем, - предложила она и достала термос с чашками. Доктор принял лекарства. – Вот вам бутерброд с сыром, сливки. Тут фрукты в пакете. Перекусите, а то я заговорилась о духовном, и совсем забыла о хлебе насущном. - Они выпили кофе, взбодрились. Марина Павловна открыла капот, проверила уровень масла, заглянула под днище, осмотрела колеса и снова бодро села за руль.
Вдали виднелся небольшой населенный пункт и позолоченные купола храма. «Надо заехать, поблагодарить Бога за все!» - решила она. Доктор сел в машину и потянулся. Они продолжили свой путь и минут чрез двадцать остановились у храма. «Приехали» – сообщила Марина Павловна и достав из сумочки косынку, повязала ее не голову. Они вошли в храм, благоговейно трижды перекрестились и стали осматриваться. В храме было прохладно и пахло ладаном. Марина Павловна написала записочки о здравии и подала свечнице. Та внимательно смотрела на них и узнала доктора, которого показывали по телевизору в «Вестях», приветливо улыбнулась. Прихожане поставили свечи перед образами, помолились усердно, а свечница тем временем сходила за батюшкой и сообщила ему, что в их храме тот доктор со своей тетей, которого из плена освободили в Чечне.
Высокий молодой священник вышел из алтаря. Прихожане подошли под благословение. Батюшка тоже их узнал.
- Из Чечни едете? – спросил он.
- Так, отче! – ответил доктор.
- Слава Богу, что все так обошлось у вас! – искренне порадовался батюшка.
- Спасибо! – поблагодарили путники.
- А это правда, что вас крест спас? – поинтересовался священник.
- Правда! Вот он, - сказал доктор и показал то, что осталось от креста. – Батюшка перекрестился.
- Слава Тебе, Боже наш! Это действительно чудо! Несколько миллиметров в сторону и прямо в сердце мог попасть осколок… Может чаю у нас выпьете с дороги? – любезно предложил он.
- Не откажемся, - согласился доктор, глядя на Марину Павловну, согласна она или нет. Она кивнула:
- Сочтем за честь, отче!
- Меня зовут отец Андрей. Пройдем в трапезную, - пригласил он и направился к выходу из храма. Прихожане последовали за ним.
Трапезная располагалась в небольшом домике рядом с храмом. Свечница закрыла храм и прислуживала батюшке и гостям. За чаем завязалась неторопливая беседа о войне, о Чечне. Батюшка был младше доктора лет на пять. Он закончил духовную семинарию и год назад был рукоположен в иерея.
Так благостно было в этой маленькой трапезной, чистой и уютной, что не хотелось уходить. Батюшка с доктором понравились друг другу, разговорились, как давние знакомые. Игорь Николаевич рассказал ему свою историю, как потерял семью, как пил, как восстанавливался и воцерковлялся.
- А как вы думаете, почему погибла моя семья? Может за грехи мои? – спросил доктор у священника.
- Если вы читали Библию, то там есть одно место, где говорится о том, как упала башня и задавила людей. Среди них были и праведники, а не только грешники. Так и в этом самолете. Погибли и те, и другие…. Но почему Бог попустил, чтобы это произошло, никто не знает. Бог может всякое зло обратить человеку во благо. Родители скорбят об умершем ребенке, и ропщут на Бога, а этот ребенок мог вырасти и стать серийным убийцей, и погубить много людей, которые ему ничего плохого не делали. А умерев в детстве, он спас свою душу от ада, - сказал отец Андрей.
Женщины беседовали между собой. Анна, так звали свечницу, спросила у Марины Павловны, как она не побоялась одна ехать в Чечню.
- Почему одна? Я всегда с Богом в сердце, да и монахи, и старец за нас молятся.
- Это правда. Нам часто не хватает веры, - вздохнула она.
- А доктор мне не родня. Он просто спас меня на операции два года назад, но не будешь же всем говорить, что он мне брат во Христе. Просто не поймут. Поэтому и назвалась тетей, - пояснила Марина Павловна.
- Это подвижничество! – сказала Анна.
- Подвижник из меня никакой, молитвенник – еще хуже, а ради славы Божьей иногда что-то получается сделать, - весело улыбнулась гостья.
- Слава Богу! – перекрестилась Анна. – А можно я вас сфотографирую нам на память? – смущенно спросила женщина.
- Почему же нет? Может, в Питере будете, зайдете к нам… Вот вам визитка с телефоном, - протянула Марина Павловна. Анна достала фотоаппарат и сделала несколько снимков. Вскоре путники благословились на дорожку, распрощались с гостеприимными хозяевами и тронулись в путь. Они обрели себе еще двух молитвенников.
- Как хорошо! – сказал доктор. - Удивительный народ эти священники!
- Еще бы! У них же особая сила таинства священства! Она через возложение рук в нашей церкви передается еще с апостольских времен. Господь возлагал руки на святых Апостолов, а они на других священников и так до сих пор не прервано это, - объяснила Марина Павловна.
- А откуда вы все это знаете?
- Я уже восемь лет изучаю Православие, но так мало знаю и боюсь, что мне всей оставшейся жизни не хватит, чтоб хоть мало-мальски охватить его. Я даже в мужском монастыре целый год жила, чтобы хоть чему-то научиться.
- А почему в мужском? - удивился доктор.
- Не знаю, видно Господу так угодно было. Из женского меня бы на третий день выпроводили…
- Почему? – еще больше удивился Крылов.
- Да я приехала со своим уставом… Три дня ходила, разинув рот от удивления и восторга. Потом дали мне послушание в трапезной мыть посуду. Я мыла, но в душе роптала на то, что профессору могли бы что-то и посолидней найти. Потом смирилась, глядя на монахов, как они это делают. Дальше я начала наводить порядки в трапезной.
Хлеб монастырь закупал в городской пекарне один раз в неделю. За неделю он черствел и никого не волновало, что монахи едят такой хлеб. А я смотрю, что на кухне стоит два жарочных шкафа и они в рабочем состоянии. Спрашиваю заведующую, почему хлеб сами не выпекают. Она отвечает, что некому печь. И с просфорами та же история. Их закупали в Петербурге в лавре. Я взяла калькулятор и посчитала все. Оказалось, что выпекать самим дешевле, и хлеб всегда свежий. А тут следом за мной в монастырь приехала одна женщина, пенсионерка… Таисия Петровна потрудиться приехала во славу Божию. А выпечка у нее просто замечательная. В итоге ей дали в помощь двух послушников, и она стала учить их печь хлеб… Через неделю в монастыре ели свой хлеб и пекли свои просфоры.
