Хлеб монастырь закупал в городской пекарне один раз в неделю. За неделю он черствел и никого не волновало, что монахи едят такой хлеб. А я смотрю, что на кухне стоит два жарочных шкафа и они в рабочем состоянии. Спрашиваю заведующую, почему хлеб сами не выпекают. Она отвечает, что некому печь. И с просфорами та же история. Их закупали в Петербурге в лавре. Я взяла калькулятор и посчитала все. Оказалось, что выпекать самим дешевле, и хлеб всегда свежий. А тут следом за мной в монастырь приехала одна женщина, пенсионерка… Таисия Петровна потрудиться приехала во славу Божию. А выпечка у нее просто замечательная. В итоге ей дали в помощь двух послушников, и она стала учить их печь хлеб… Через неделю в монастыре ели свой хлеб и пекли свои просфоры.
- Ну, так это вы им дали хорошее предложение… - предположил доктор.
- Да, но на этом не закончилось… Вижу я, что на территории монастыря есть большой пруд, а рыбу покупают с Ладоги такую мелкую, дешовую на уху. Я предложила купить мальков и развести карпов. Они стали говорить, что пруд надо чистить потому, что в нем завелась такая рыба, которая ест все живое... Кто-то предложил убить ее электрическим током. Что они сделали, я не знаю, но в Великом Новгороде им пожертвовали мальков карпа и они запустили их в пруд. Теперь есть свои карпы.
- Так это тоже здорово! – похвалил доктор ее идею.
- Но на этом не закончилось, - продолжала Марина Павловна свой рассказ. - Дальше открыли свой киоск и стали продавать хлеб населению. Потом я поехала в совхозную теплицу и выпросила хорошие семена капусты, помидор, зелени и все это посадили, чтобы не покупать на рынке. В соседнем городе я нашла деревообрабатывающий комбинат и договорилась с директором, чтобы монастырю вагонку нестандартную пожертвовали для отделки помещений и келий. Директор оказался человеком верующим и благочестивым… Фамилия у него еще была какая-то немецкая, как у фирмы, выпускающей деревообрабатывающие станки…Вроде Вильгельм, если мне память не изменяет. Общем, щедро он отсыпал из своих закромов отличной вагонки. И в монастыре все так увлеклись этой отделкой. Монахи взялись за молотки и давай благоустраивать свои кельи. Красиво у них получалось… Но это не шло ни в какое сравнение с тем, как мастерски был отделан вагонкой офис у самого Вильгельма! – восхищалась Марина Павловна. – И больше никогда и нигде я не видела такой красоты, - вспоминала она. - Дальше меня удивляло то, что картофель покупали на рынке, когда рядом был совхоз, который ее выращивал и мог легко пожертвовать пару тонн... Общем, я прикинула, что на все эти мелочи за год в монастыре уходят огромные деньги. Да что, собственно, было удивляться, если самому старшему иеромонаху тогда было тридцать два года, а настоятелю и того меньше. Я закидала их всякими идеями, забыв о том, что главная задача у монаха – это молитва, а не огороды и коровники. Когда они от меня устали, то придумали мне новое послушание, и благословили заняться наркозависимыми ребятами. Выделили для этого в далеком скиту, в лесу полуразрушенное двухэтажное здание. Я переехала туда жить и трудится, но каждое воскресенье была строго на службе в монастыре... – Она замолчала и задумалась. Затем словно стряхнула с себя воспоминания тех лет. - Как много пользы дал мне этот год в монастыре! – восхищенно сказала Марина Павловна. – Это была академия жизни…
- А я тогда и вообще ничего не знаю, - обреченно сказал доктор.
- Так изучайте, никто вам не мешает. Вот вы уже молиться научились, исповедоваться, понимаете смысл причастия. У вас уже произошла встреча с живым Богом, а это много значит… Многие люди всю жизнь в церковь ходят, а с Богом так и не встречаются.
- Вот как? А я думал, что все, кто давно и часто ходит в церковь, те встречались с Богом, - удивился доктор.
- Увы! Бог открывается тому, кто сильно жаждет этой встречи, а не просто ставит свечи в храме… - сообщила Марина Павловна и вспомнила, что у доктора прыгала температура в этот день. - Как ваше самочувствие?
- В норме. Я отлично себя чувствую, особенно после посещения храма.
- Отец Андрей усердно за нас молился!
- Откуда вы знаете?
- Я это чувствую. Над нами пространство в небо открывается молитвой, словно его разрывает, - объяснила тетушка.
- У меня такое было в плену, но я не знал, что это такое. Стены и потолок расступились и исчезли, и такой поток света был вокруг, что даже глазам больно стало, - припоминал доктор.
- А это молитва матери, помните, я вам говорила? И молитва монахов!
- А откуда они узнали, что надо за меня молиться? – недоумевал Игорь Николаевич.
- Так я же вам во всех ближайших монастырях сорокоусты на год заказала о вашем здравии. Вот монахи и молятся каждый день во время Литургии и произносят ваше имя.
- Ничего себе, вы все продумали! - восхищенно сказал доктор.
- Да это не я. Это давно существует.
- А если бы вы не заказали, и никто обо мне не молился, то я бы погиб?
- Возможно… Вот за Никитина, Царство ему Небесное, видимо мало кто молился, - вздохнула Марина Павловна.
- Так он и не был крещен…
- Плохо, но он воин… А Церковь за воинство молится на каждой Литургии, потому, что они защищают и Отечество, и Церковь Православную! – Опять зазвонил телефон у Марины Павловны. Она извинилась за прерванный разговор и ответила:
- Слушаю, Ильич! Ты что, скучаешь по мне, что зачастил звонками, - с иронией в голосе спросила она.
- Мы тут все по тебе скучаем! – ответил он уже совсем не строгим голосом.
- О! Давно это с вами случилось?
- После обеда. Нашего шефа вызвал твой однокашник и поблагодарил весь отдел за то, что карту добыли оперативно и на блюдечке поднесли, и что кадры такие вырастили…
- Ой! Не лопните там от гордости, Макаренки! – рассмеялась Марина Павловна. - Не скучно вам в Москве. То нагоняй с утра получаете, то благодарности после обеда вам выносят… Весело!
- Ага! С утра такие тучи носились, а в обед распогодилось. Мы по такому случаю выпили тут за твое здравие и за доктора твоего.
- Спасибо! – улыбнулась она.
- А знаешь, что по нашей наводке еще четыре базы разгромили. Пятнадцать заложников освободили. Есть иностранцы и наши солдатики в основном, - сообщил шеф.
- Спасибо за новость, порадовал!
- Ну, будь здорова! – пожелал шеф.
- Не напейтесь на радостях! – посоветовала она и выключила телефон. – Доктор, новость радостная, - обратилась она снова к Игорю Николаевичу. - Еще пятнадцать заложников освободили на этих четырех базах!
- Да вы что! Боже милосердный, слава Тебе! – перекрестился доктор и почувствовал, как у него мурашки по коже поползли. - Генерала в звании повысят! –предположил он.
