– Ладно, как его зовут? – спросила я.
Последовало очень долгое молчание. Я испугалась, что влезла не в свое дело, и приготовилась извиняться.
– На самом деле он – это она, – вдруг сообщила Скай.
Разумеется, Ларксдейл в 1986 году уже выбрался из Средневековья, но все же слова розоволосой девушки прозвучали немного пугающе и экзотично. За окном начиналась гроза. Вспыхнула молния, и донеслись первые раскаты грома. Ветер ударил в окно.
– Ох, – сказала я, пытаясь говорить непринужденно. – Как интересно! – Но, увидев ее печальные глаза, добавила: – Это чудесно, я имею в виду.
Скай посмотрела на меня изучающе.
– Что ж, возможно, – сказала она с сомнением. – За исключением того, что я не могу представить ее родителям, а она меня своим, а все остальные… – Скай остановилась, сглотнула и скривила губы. – К тому же этот ублюдок Рэнди оказался прав.
И тут Скай разрыдалась. Это оказалось совсем не так чудесно, как я думала.
Я схватила из коробки бумажные салфетки и, привстав, бросила ей на колени. Она не обратила на них никакого внимания. Некоторые люди просто не любят, когда им пытаются помочь. Обойдя стол и не зная, что делать дальше, я сильно стукнула ее по спине, так, как будто у нее в горле застряла куриная косточка. Скай подалась вперед и уткнулась носом в стол, продолжая плакать. Почему все женщины такие плаксы? Я была в двух шагах от желания поменять пол.
– Ох, – всхлипнула Скай, успокаиваясь.
– Прости, – извинилась я, испытывая облегчение. Крови не было видно, значит, она не разбила нос. – Я расстроилась и не рассчитала силу. Тебе легче?
Она кивнула, потом подумала и еще раз кивнула.
– Я просто не готова к тому, чтобы узнали мои родители, – сказала она, судорожно всхлипывая и глядя на меня. – Понимаешь, я знаю, что они этого не вынесут.
Мысль о том, что у Скай где-то есть родители, была непривычной. Я привыкла считать ее кем-то вроде внучки Марты или родственницей кого-то из членов клуба.
– Не переживай, я никому не скажу, – пообещала я.
– Ох, но я хочу, чтобы ты это сделала, – сказала она, уже совершенно без всхлипываний, своим прежним тоном. – Я не стыжусь этого, просто стесняюсь. И боюсь, что родители этого не вынесут, – добавила она и посмотрела мне в глаза. Так как я молча ждала ее объяснений, она продолжила: – Но я не хотела бы этого скрывать от женщин в клубе.
– Так ты хочешь, чтобы я им рассказала? – уточнила я. – Я большой авторитет по части сплетен.
– Ты сделаешь это для меня? – заулыбалась Скай.
У нее был такой сияющий вид, что я вдруг заподозрила притворство. Но, поразмыслив над случившимся, решила, что это было бы слишком.
– Конечно, если ты этого хочешь, – ответила я, ругая себя за излишне быстрое согласие.
Вечером дома я решила, что Скай сама должна все рассказать. Но я уже дала слово, так что отступать было некуда. Поэтому на следующем заседании клуба, в субботу, я выполнила свое обязательство. Начала я с Марты. Во-первых, потому, что она заслуживала узнать это первой, во-вторых, если бы она приняла это нормально, с остальными мне было бы проще.
Скай опаздывала, так что я успела оповестить всех. Поэтому, когда Скай наконец появилась, никто не обратил на нее большого внимания. Я приглядывалась к ней, пытаясь угадать ее настроение. Очевидно, что мой удар по спине подействовал на нее благотворно. Увидев, что ее новость не так уж испугала меня, она почувствовала себя уверенней и была готова смело глядеть людям в глаза. Женщины оказались на высоте, никто не смотрел на нее как на прокаженную.
Марта подошла к ней, что было вполне естественно после такой длительной разлуки.
– Детка, София сказала, что ты встретила кого-то особенного?
– Вас это не шокировало? – нервно спросила Скай, отводя глаза в сторону.
– Милая моя. Мы все религиозные люди, и я верю, что в основном мы живем праведно, но даже это не дает нам права судить других.
Скай посмотрела на нее с благодарностью, и, увидев это, к ней подошли остальные. Разговор стал общим. Каждая из женщин деликатно дала понять девушке, что ее все любят независимо от сексуальной ориентации и что никто не собирается менять к ней прежнего отношения. Это оказалось не так уж сложно, потому что все давно привыкли к тому, что Скай не такая, как все. В конце разговора Скай сияла прежней уверенностью в себе.
Не все советы женщин были приятными. Когда Скай поделилась опасением, что ее родители разорвут с ней отношения, Дебора презрительно хмыкнула:
– Дорогая, над некоторыми вещами мы не властны. Это надо просто перестрадать.
А когда Скай дрожащим голосом сказала, что, видимо, Рэнди и его друзья были правы, не приняв ее как женщину, все промолчали, кроме Глэдис.
– Мой дед родился в 1871 году, когда нравы были проще, – сказала вдруг она. – Однажды он сказал мне: «Когда кто-то из людей решит, что ты недостаточно хороша для них, стань прямо, расправь пошире плечи и плюнь им в глаза». Это не очень гигиенично, возможно даже, это не по-христиански, но, мне кажется, позиция очень правильная.
– Конечно, – добавила Дебора. – Как сказал Аристотель: «Если они не понимают шуток, пошли их…»
Глэдис вдруг закашлялась и посмотрела на часы.
– Эй, уже десять тридцать! Мы начнем сегодня заседание или нет?
Дебора пожала плечами, Скай кивнула, и на этом обсуждение закончилось. Женщины, сами того не ожидая, стали для Скай настоящей семьей.
И было еще одно обстоятельство, которое вдруг стало очевидным. Женщины обнаружили, что, несмотря на близкие отношения, у каждой из них есть что-то тщательно скрываемое и оберегаемое от остальных. Наступало время перемен.
Последнее меньше всего коснулось меня. Я стала с тех пор признанным исповедником клуба в сердечных делах, что было для меня вполне привычным. Но, надо сказать, мне стало это даже нравиться. Особенно после того, как я поняла, сколь благотворные изменения произошли со Скай. Это была тяжелая работа, но кто-то ведь должен был ее делать? Конечно, бить грешниц по спине, тем более так сильно, пожалуй, не стоило, чтобы они не разбивали себе носы. Надо было искать другие подходы.
Глава 20
ЛЮБОВЬ, СТРАСТЬ И ЗОРРО
Линн, подруга Скай, появилась в клубе через несколько недель. Она была студенткой исторического факультета. Ширококостная, очень серьезная девушка. И заядлая курильщица. Мне она показалась скорее прошлым Скай, чем ее будущим. Но когда я поделилась своим мнением с Долли, та меня чуть не съела. Успокоившись, она сказала, чтобы я не вмешивалась не в свое дело, но я не могла оставить все как есть.
Мне не давало покоя желание утешать и наставлять на путь истинный несчастных женщин. К сожалению, кроме Скай, никто пока не давал мне повода продемонстрировать свои способности, в которые я свято поверила сама. С другой стороны, меня бесконечно тормошили по всяким деловым мелочам, так как я всегда была на рабочем месте. И все твердо верили в мою компетентность. Так что я раздувалась от гордости, сочтя себя Софией Мудрой. К концу того лета я пришла к выводу, что совершенна во всех отношениях – личных, юридических и финансовых.
