Он был как мужчина.
— Давай, вставай с постели, — уговаривала я.
Он потянулся, зевнул и спрыгнул с кровати. Затем я услышала его рычание, сопровождаемое громким лаем, которое напугало меня. Он пригнулся и смотрел куда-то позади меня, я повернулась и увидела Алека облокотившегося на дверной косяк, с удивлением смотрящего на меня и Шторма.
— Ты назвала своего несуществующего парня кличкой собаки? — спросил он, не скрывая легкий смешок в своем голосе.
Какой позор!
Я почувствовала, как краснею. Я хотела умереть, когда меня поймали на лжи, но теперь все стало еще хуже, потому что Алек знал, кем, на самом деле, был Шторм.
— Заткнись, Алек! — проворчала я.
— Ты восхитительна, — засмеялся он.
Опять?
— Мне двадцать три, я не восхитительная.
— Ты восхитительная двадцатитрехлетняя девушка, котенок, — подмигнул он.
Я поджала губы и посмотрела на Шторма, когда он зарычал.
— Эй, хватит, он наш гость.
Я посмотрела на Алека, когда он опустился на колени. Не смотря в глаза Шторму, он вытянул правую руку, как будто предлагал что-то.
— Иди ко мне, Шторм, — сказал Алек и легонько посвистел.
Он это серьезно?
— Он не подойдет к тебе, он ненавидит всех, кроме меня.
Алек проигнорировал меня и продолжил звать Шторма. Я сложила руки на груди и со вздохом откинулась на спинку кровати. Алек все пытался подозвать собаку ближе к себе, и в тот момент, когда я собралась прекратить этот спектакль, Шторм внезапно сделал колеблющийся шаг в его сторону и перестал рычать.
У меня отвисла челюсть, когда осторожный шаг перешел в медленное движение. Подойдя к Алеку, он понюхал его руку и зарылся носом в его ладонь, затем позволил мужчине погладить его по голове.
Он фактически позволил кому-то, кроме меня, трогать его.
— Не могу, блин, поверить в это! — удивилась я.
— Что? — спросил Алек, не отводя взгляд от Шторма.
— Он не любит никого, кроме меня, это странно.
Алек пожал плечами.
— Я умею обращаться с животными.
Я смотрела на него с недоверием.
— Ты заклинатель собак?
Он взглянул на меня и снова оглянулся на Шторма, но прежде я заметила веселье в его глазах.
— Нет, я просто знаю, как себя вести с животными. Ты видела, как я опустился до его уровня, и не смотрел прямо в глаза, когда предложил ему руку? Он почувствовал, что я не угроза, поэтому позволил мне погладить его.
Я усмехнулась.
— Эйдин тоже не угроза, она знает его с тех пор, как он был щенком, но он ненавидит ее.
— Она его тоже ненавидит? — спросил Алек насмешливо.
Это чертовски верно.
Я кивнула.
— Да, они дерутся все время.
Алек захохотал.
— Как могут драться женщина и собака?
Я почесала шею.
— Ты будешь удивлен на что готова пойти женщина, чтобы поспорить с кем-то...
Он улыбнулся и покачал головой, так что пряди волос выпали из его собранного хвоста.
— Ну, он чувствует, что она не любит его, и решил, что не будет любить ее в ответ. Он может распознать любят его или нет, собаки очень умные.
— Я знаю это, Шторм очень умный.
Алек посмотрел на меня.
— Полегче, мама-медведица.
Я прикусила щеку изнутри, чтобы не улыбнуться.
— Смотри, давай я тебе покажу остальную часть этой квартиры размером с контейнер, чтобы ты мог устроиться, пока я уберусь перед приездом мамы.
Алек согласился, поднялся на ноги и взмахнул руками:
— Давай начнем экскурсию.
Я прочистила горло. — Ну, это моя спальня.
Он огляделся вокруг, остановив свой взгляд на кровати, которая занимала почти все пространство в комнате.
— Королевская? Мне нравится.
Я одарила его пристальным взглядом.
— Шторм спит со мной, поэтому мне нужно столько места, сколько я могу получить.
Он приподнял брови.
— Звучит так, будто тебе нужно...
Я вытянула руку вперед, давая Алеку знак замолчать.
— Что бы ты ни хотел сказать, это что-то грубое, я уверена, и вынудит меня ударить тебя, так что держи это при себе и позволь мне закончить с экскурсией.
Алек ухмыльнулся и жестом закрыл рот на замок.
— Следуй за мной, — прощебетала я.
Я прошла мимо него, остановилась через семь шагов и открыла дверь ванной комнаты.
— Это ванная. Я одержима чистотой, поэтому оставляй ее такой, какой она была, когда ты сюда заходил или я сделаю тебе больно, понятно?
Он склонил голову, огляделся вокруг и посмотрел на меня.
— Я буду держать ее чистой, но мне любопытно: как бы ты мне причинила боль? Я не уверен, что ты сможешь физически сделать мне больно... твои руки крошечные.
Они не крошечные!
Я нахмурилась.
— Не надо недооценивать меня, плейбой, я могу быть опасной.
Ложь, я и мухи не обижу.
Алек облизнул свои пухлые губы.
— Понял, ты можешь превратиться из котенка в дикую кошку за полсекунды.
Я подмигнула ему. — Отлично, так мы разобрались с этим?
Он улыбнулся, и я не смогла не пялиться на его рот.
— Ты когда-нибудь носил брекеты? — спросила я.
Алек провел кончиком языка по своим жемчужно-белым зубам, и я захотела сделать то же самое своим языком.
Успокойся девочка.
— Да, когда был ребенком мне пришлось носить толстые металлические брекеты два года. Отстой, но это того стоило.
Я вздохнула.
— У тебя очень красивая улыбка. Не знаю, нравится ли мне она... кажется неправильным кому-то иметь такую улыбку.
Я не пыталась флиртовать с ним, я просто была честна.
Алек бросил на меня пристальный взгляд, прежде чем в его больших голубых глазах появились искорки веселья.
— У всех моих братьев красивые улыбки, это досталось нам от отца. У Доминика, Кейна и у меня есть ямочки, они у нас от мамы. Ямочки Доминика видны, когда он разговаривает, настолько они глубокие, но мои видны только, когда я улыбаюсь. У Кейна есть ямочка только на одной щеке, когда он улыбается, но ты можешь увидеть ее только с близкого расстояния, потому что через нее проходит шрам. Говоря о Кейне, у него улыбка, которую не стоит упускать, она меняет его лицо.
Я проигнорировала комментарий о шрамах Кейна, потому что не хотела быть грубой и спрашивать, как он их получил.
Хотя я подумала о его улыбке и прикусила нижнюю губу.
— Я уже заметила это. Он кажется пугающим, когда не улыбается, но, когда он улыбается... Боже мой, он потрясающий. Я не верю в секс на одну ночь, но если он мне улыбнется...
— Он не улыбнется тебе, — отрезал Алек, в его глазах, как и на лице, не осталось и тени веселья.
Я нахмурилась. — Почему это тебя заботит?
— Котенок, когда ты находишься в моем присутствии, я не хочу слышать от тебя разговоров о моих братьях. О любом из них.
Когда я нахожусь в его присутствии?
— Кем, черт возьми, ты себя возомнил? Иисусом?
Алек пожал плечами.
— Я, возможно, самый близкий человек к Иисусу на земле, котенок.
Что. За. Хрень?
— Ты тщеславный кусок дерьма! Как ты смеешь сравнивать себя с...
Я замолкла, когда Алек расхохотался, он согнулся пополам, хлопая левой рукой по своему колену и опираясь правой о стену для равновесия.
— Твое лицо! — Алек проревел сквозь смех. — Видела бы ты свое лицо!
Я ненавидела его.
Я не знала его настолько хорошо, но ненавидела его, и позволила ему переехать ко мне.
Я официально потеряла свой чертов разум!
Гримасничая, я обернулась. — Сбавь тон и следуй за мной.
Алек продолжал смеяться, пока шел за мной по узкому коридору.
Я вошла на кухню, объединенную с гостиной, и остановилась.
— Здесь сразу и кухня и гостиная, потому что нет разделяющей стены. Это маленькая квартира с одной спальней, но она мне подходит.
Я оглянулась на Алека, который осматривался.
— Из-за тебя она кажется еще меньше, — проворчала я.
— Прекрасно, она маленькая, но мы используем это в свою пользу, — засмеялся он.
