Ангелина затихает и хлюпает носом. Вот и поговорили! Но я не считаю себя неправым. Я знаю, чего хочу, и готов идти к этому до конца.
15. Ярослав
Я даже рад, что мы наконец достигаем конечной точки нашего маршрута, потому что молчание становится невыносимым, а говорить с Ангелиной прямо сейчас я просто не способен.
Я не хочу думать, что женщина из моего прошлого вернулась, чтобы испортить мою жизнь, которая только начала налаживаться и приобретать новые краски. Разве я позволю себе снова скатиться до того уровня, когда мне придётся переводиться в новый город и спешно подыскивать жильё? Нет, нет и ещё раз нет. Бросить Ритку на произвол судьбы с ребёнком на руках я уже не смогу. Буду рядом, пока она нуждается во мне. И сделаю всё, чтобы она нуждалась как можно дольше. Не могу представить, даже мысленно, перспективу того будущего, где всё закончится, едва успев начаться.
– Если хочешь, можешь остаться в машине, – безразлично предлагаю Ангелине, но она качает головой:
– Ну уж нет. Давно не видела тебя в деле, хочу убедиться, что ты всё так же хорош, а не растерял хватку в своей сытой семейной жизни.
Не ведусь на глупую провокацию. Она успокоится. Я знаю эту женщину. Она примет всё равно в том ключе, в котором мне необходимо, просто ей нужно время.
Я дожидаюсь Власову на улице, жадно вдыхая морозный воздух. Невольно устремляюсь мыслями домой: как там Рита?
Ангелина быстро справляется с сапожками и запахивает шубку на ходу, когда мы идём до невысокой белой калитки с старомодным медным звонком.
– Ты хочешь узнать что-то конкретное? – спрашивает Геля. – Или ты уже знаешь что-то конкретное и хочешь уличить их во лжи?
Я бросаю взгляд на соседний дом – дом Ритки – и морщусь.
– Я хочу проверить одну теорию, Ангелин. Если мои предложения подтвердятся, я непременно тебе скажу.
– А если нет…
– Здравствуйте, майор Власов, Следственный комитет. Это моя коллега, майор Власова. – выпаливаю женщине, недоверчиво поглядывающей с той стороны забора. – Уделите нам, пожалуйста, некоторое время. Нам необходимо задать вам несколько вопросов по поводу расследования гибели Пелевиных.
Женщина внимательно изучает моё удостоверение и распахивает калитку шире, позволяя нам пройти.
– Валентина Андреевна, – сразу перехожу я к делу, едва заняв предложенное кресло, – скажите, пожалуйста, в ваших показаниях говорится, что накануне аварии, в которой погибли ваши соседи, к ним заезжала их дочь, Маргарита, вы видели её лично, общались? Возможно, перекинулись парочкой слов? Узнали, как дела?
– Это было уже достаточно давно.
– И всё же. Это очень важно, постарайтесь, пожалуйста, вспомнить.
– Прошло почти полгода, я не уверена…
– Не переживайте, – мягко говорит Власова. – Мы просто беседуем, не под протокол. Давайте начнём с того, что вы просто максимально подробно вспомните весь день с самого утра, хорошо?
– Давайте попробуем, – кивает женщина. – В тот день мой муж уехал на рыбалку. Рано это было, часов около четырёх утра. Я встала после шести, но не позже половины седьмого, потому что за завтраком я смотрела кулинарную передачу, а она начинается в 6:35. Минут десять-пятнадцать я провела в ванной. Потом спустилась и включила телевизор. Володя вернулся в районе десяти, сразу занялся уловом: разделать, почистить, нарезать, заморозить… он сам всегда занимается рыбой. Пока Володя возился с рыбой, я вышла в сад и начала готовить цветочные клумбы к посадке. Примерно около одиннадцати к соседям приехала красная машина, на такой ездила их дочь. Обычно её сопровождал чёрный тонированный джип, но в тот раз его не было. Я ещё удивилась, что эту кулёму муж отпустил в одиночестве.
– Вы считаете, что у мужа Маргариты были причины для недоверия? – уточняет Ангелина.
– Если вам интересно моё мнение, то я, конечно, озвучу. Рита – избалованный ребёнок, достаточно поздний. Ей потакали если не во всём, но во многом. Я была поражена до глубины души, когда мать сказала, что они выдают Маргариту замуж. Понимаете, именно так, выдают. Обычно как бывает: девочка влюбилась, захотела замуж, родители помогли со свадьбой. А тут… Рита поникшая ходила, а за ней – два амбала. Это, значит, мужнина охрана. Приставил, чтобы глупостей не было. Они весь день болтались поблизости. А ночью сменялись. И как они её упустили?
Я поднимаю глаза на женщину и жду продолжения рассказа. Сейчас Власова узнает то, что не отражается в протоколах, и я переживаю по поводу её выводов.
– Упустили? – Ангелина побуждает свидетеля продолжать рассказ.
– Именно, что упустили. Стерегли как Сидорову козу, а Рита сбежала накануне свадьбы. Тут такой цирк был! Всю территорию обыскали, думали, всё. Не вернётся. Сбежала от злой участи. А она заявилась под утро вся… потасканная. Всю ночь где-то шлялась, гулёна. Вышла из такси пошатываясь, я решила, что напилась с горя девка. Пару раз чуть не завалилась. Ну а там мать из дому выскочила, к Рите подбежала и пощёчину звонкую отвесила. Как давай орать что-то вроде: «Ты нас под могилу подвести хочешь?», а Рита рассмеялась в ответ: «Было бы классно, если бы вы с папочкой умерли! Ненавижу вас! Продать родную дочь, лишить её счастливой жизни… Ради чего? Ради чего, я тебя спрашиваю?!». На улицу выскочил Виктор, гаркнул на жену, дочь за руку схватил и поволок в дом. Наутро приехали парикмахеры, визажисты и прочий персонал. Подали лимузин. Маргарита вышла с своём огромном белом платье, сияющая и счастливая, словно и не было этой отлучки. Кругом шныряли журналисты, свадьбу Туманова и наследной принцессы освещали все местные СМИ, записи торжества крутили по губернскому каналу. Но ни одна живая душа не знала, что невеста хорошенько повеселилась на девичнике в ночь перед свадьбой.
– А вы как об этом узнали? – спрашивает Власова.
– Когда Володя уезжает в командировки, меня мучает бессонница… – рассеянно отвечает Валентина Андреевна. – Вот я и сидела на террасе в кресле-качалке. У меня лаванда в горшках как раз зацвела, и я надеялась, что аромат благоприятно повлияет на нервную систему…
– Ясно.
Геля хмурит брови. Она не торопится рассуждать при свидетельнице, а мне страсть как хочется, чтобы она поделилась со мной своими мыслями.
– Дальше рассказывать? – уточняет бывшая соседка Ритки и получает кивок в качестве ответа. – Так вот, Рита приехала в тот день без охраны, и я подивилась. В доме родителей она провела около часа. За это время я сместилась ближе к заборчику, я вам потом покажу эту клумбу. Понимаете, у нас в посёлке не приветствуются высокие заборы, стиль такой. Вы, должно быть, заметили. А между участками и вовсе стоят короткие штакетники. Так получилось, что я встала ровнёхонько через забор и ряд кустарников напротив Ритиной машины. Как она вышла из дома я не видела, лишь услышала, что хлопнула дверца. И тишина. Я поднялась. Думала, мало ли, расстроилась она, плачет сидит. А она пыталась завести машину, но, видимо, были какие-то проблемы. Рита вышла, и я её окликнула. «Здравствуй, – сказала, – Маргариточка. Давненько ты родителей не навещала.»
– А она? – севшим от напряжения голосом резко спрашиваю я.
– А она сдела несколько шагов в сторону капота и пробурчала: «Здрасьте, тёть Валь! Всё заботы, хлопоты. Семейная жизнь сами знаете какая. Вы извините, машина сломалась, кажется, а мне ехать срочно нужно. Вечером идём с Тумановым на премьеру в театр.» Я вернулась к грядкам, Рита сходила за отцом. Они стояли у машины некоторое время, потом подъехал механик. Рита заметно нервничала, наверно, боялась опоздать. Модницам вроде неё всегда нужно много времени на сборы. Она всё говорила Виктору: «Так не должно было случиться.» А он её успокаивал. Механик попросил прикурить от автомобиля отца, и сосед выгнал из гаража свою машину.
– Странно, почему автомеханик не подкуривал от своей машины? – опережает Власова мой вопрос.
– Так он сказал, что у него электрокар. Видимо, не подходило. Вот он и воспользовался машиной Пелевиных. Рита попрощалась с отцом, крикнула мне: «До свидания, тёть Валь», и умчалась, подняв пыль столбом. А на следующий день в автокатастрофе погибли её родители. С того дня девушка ни разу больше так и не приехала сюда.
