Его родители к ровесникам не пускают? Секта какая-то… типа старообрядцев или староверов? Что вообще подросток один с собакой делает в лесу ночью? Я-то понятно, а он… Не нравится мне все это. Надо быстрее выбираться на дорогу, пока меня их «Ку- клукс-клан» не завербовал. Женят на Захаре, и не выберусь больше к маме и людям.
— У тебя телефон, — только дошло, что парень подсвечивает кусты вокруг смартфоном. — Можно мне позвонить? Я… потеряла свой. Мне нужно маме сообщить, что со мной все в порядке.
— Не выйдет позвонить, — насупился парень, освещая фонариком стенки оврага. — Зона тут.
— Какая зона? — похолодела я, понимая, что мои худшие опасения насчет клана старообрядцев сбываются.
— Аномальная, какая еще, — нехотя буркнул парень. — Разряжаются мобильники в три раза быстрее. Иная электроника не работает, или показывает неверно. Машины ни с того, ни с сего глохнут. Особенно которые из новых моделей.
Он осветил по дуге кусты, росшие вверху, на краю оврага. Я шлепнула по рукаву, отгоняя надоедливую мошкару. Не заметила, чтобы Захар мучился от нашествия комаров.
— Так вот же у тебя телефон в руках и светится, — кивнула я на девайс. — Значит, батарея работает.
— Этот сломан давно. Я его только из-за фонарика ношу. Мощный очень и удобно. — Он резко потушил свет, и в мою сторону прилетело флегматичное объяснение:- Заряд беречь надо. Включу, когда пойдем.
Я и не спорила, лишь поежилась, когда темень снова обступила со всех сторон. Лакки завозился на моих кроссовках, поскуливая. Нога ныла, раны и царапины саднили. Хотелось пить и спать. Мелькали мысли остаться на ночлег тут, обнять пса, чтобы согрел, и выспаться, плюнув на все. Но пережитый страх отгонял сонливость, требуя добраться до безопасного жилья, желательно своего.
— Если аномальная зона, то что тогда здесь делаешь? Это же опасно, наверно.
Я уже представила себе этого парнишку, начитавшегося фантастики, этаким горе-сталкером, ищущем ценные артефакты в зоне. Начитаются, наиграются в игры, и тянет их в опасные места. Но Захар удивил.
— Опасного тут ничего нет, кроме людей. Те разные бывают. А зона, она просто зона. Мало, кто о ней знает. Списывают на случайный фактор, — он поскреб пальцами затылок в задумчивости. С такой стороны проблему зоны он не видел. — Дядька бы сюда не поехал, если что не так. Мы тут рыбу ловим. Я, брат мой старший Игнат и дядька наш Прохор Зубов. Уже три дня тут, — обстоятельно и медленно обрисовывал мне ситуацию Захар. Наличие еще двоих взрослых мужчин насторожило. Мне, считай, повезло, что Лакки выбрал самого младшего и простодушного. Мало ли чем те двое дышат. Пока я размышляла, Захар продолжал просвещать, пользуясь свободными ушами: - Речка отсюда в двух шагах. Шиворонь. Рыбы там много. Не слыхала?
— Нет, я не любитель рыбалки. Я больше люблю грибы собирать.
Грибы и ягоды собирала с самого детства добровольно-принудительно. Бабуля обожала походы в лес. Но не просто бесцельное блуждание с любованием природных красот, а с выгодой. И пока корзинки и ведерки не наполнялись черникой и грибами, мы из леса не уходили. Ноги отваливались от усталости, тело зудело от укусов мошкары, живот сводило от голода, но нормы должны быть выполнены. Ягоды собирали мы, а бабушка искала грибы. Ее аргумент, что черника укрепляет зрение, не обсуждался. Тот факт, что очки носим все трое с глубокой молодости, и чернику едим постоянно, ее веры в лечебную силу этой ягоды не поколебал. Терпеть не могу чернику в любом виде.
— Чудно с твоей фамилией и не любить рыбачить, — хохотнул парень, не скрывая насмешки. — Так ты грибница, значит. От своих отстала. И как, много в этом году лисичек?
— Ни одной не нашла, — покачала головой. Мысленно поставила Захару двойку за такт. Я битый час перед ним хлопаю себя по голым рукам, а он не предложил куртку. — Захар, ты не выведешь меня к дороге. Мне нужно поймать попутку до ближайшего поста ГАИ.
Снова повисла пауза, и я немного занервничала. Парень молчал, и это напрягало. Успокаивая себя, гладила пса. Пожалуй, это был единственный парень, которого я сейчас не боялась.
— Зачем тебе попутка? Сейчас много всяких катается. Мало ли нарвешься еще. Игнат тебя отвезет утром прямо к дому. Ты же в Москве сейчас живешь, грибница?
— Сейчас живу и учусь в столице, — прояснила для него ситуацию. — Попасть домой было бы здорово, — кисло улыбнулась я, не видя в этом ничего здорового — А твой брат… Игнат не будет против?
— Не будет, — от внезапного появления еще одного из клана Зубовых я вздрогнула.
Лакки извинительно заскулил. Я же напряглась, не зная, чего ожидать от нового гостя. Мне хотелось договориться с Захаром. — Захар, тебя только за смертью посылать, — продолжил гость. — Дядя волнуется. Сначала пес сбежал, потом ты. — Тут же вспыхнул свет обычного фонарика, освещая сначала меня, пришлось прикрыться рукой от слепящего света. Луч метнулся на Лаки, поднявшего голову и завилявшего хвостом, перескочил на Захара, как и я, отвернувшего голову: — Ну, ясно с вами. Я бы тоже не торопился.
— Ну, все теперь… — разочарованно выдал Захар. Я услышала, как треснула сломанная им ветка. Когда луч упал на него, Захар со злостью срезал с молодой сосенки веточки ножом. Он скривился и отвернулся в сторону. — Игнат, не слепи, — огрызнулся младший. — Это Маша Ершова. Студентка, грибница и заблудилась в лесу. И ее срочно нужно доставить домой в Москву.
— Нужно, значит, доставим, — отозвался Игнат. Свое лицо он ни разу не осветил, и я понятия не имела, как он выглядит. По голосу, приятному баритону, дала бы лет тридцать. Но, как успела убедиться с младшим братом, это в случае с Зубовыми не всегда работает. — А почему такая срочность? Вы в порядке, Маша?
А по мне, страшно красивой, не видно в каком я порядке…
По голосу догадалась, что парень подошел ближе и присел прямо передо мной. Совершенно бесшумно. Вот как он подкрался, что мы не услышали. Да что мы, даже Лакки(!) Он тоже выключил фонарик. Наверное, берег заряд.
Вгляделась, пытаясь разглядеть абрис фигуры. Но ночь, как на зло, выдалась безлунная, и облака затянули звезды, угрожая небольшим дождиком. Говорить вот так, когда он тебя видел и разглядел, а ты его нет — жутко. Человек-невидимка какой-то.
— Я могу посмотреть на ваше..
— Документы? — подсказала темнота голосом Игната.
— Тоже не плохо. Но сначала посветите на лицо… себе, — попросила я.
Темнота насмешливо хмыкнула мягким голосом Игната. Фонарик вспыхнул, освещая лицо… Наверное, когда-нибудь Захар тоже станет похожим на брата. Я очень надеюсь на это, пусть красивых парней будет больше. Всегда представляла русских богатырей такими: косая сажень в плечах, русые, слегка вьющиеся волосы, большие светлые глаза, красивый излом темных бровей и чувственный абрис губ. Небольшая русая борода только подчеркивает широкие скулы и упрямый подбородок. Не хватает кольчуги. Вместо нее камуфляж, как у брата. Вот только у него пуговки трещат на широкой груди.
И почему он Игнат? Ему бы Святогор подошло больше.
Потерла озябшие плечи, мечтая о большой кружке чая с медом и лимоном и… черничным вареньем. Даже на него согласна уже.
— Налюбовались? — Он поднялся, быстро стащил куртку с плеч и накинул на меня. — Извините, сразу не додумался. Прошу вперед. Дойдем до машины, и я отвезу, куда скажете в пределах Московской области.
Я вспыхнула и отвела взгляд. Поняла, что смотрела слишком уж пристально и долго, для «просто убедиться». От волнения слишком быстро вскочила и охнула, наступив на поврежденную ногу. Скривившись, пережидала приступ боли.
— Маша, что? — ко мне кинулись оба брата.
— Ногу повредила, когда бежала от ... - прикусила язык, не став распространятся чужим людям о похищении. Я вроде как грибница-потеряшка.
Мои ноги в изорванных джинсах осветили, оценивая объем ущерба.
— Держи, — старший Зубов отдал брату фонарик. — Едем сначала в больницу, потом домой. — Он повернулся к брату. — Предупреди дядю. Объясни ему все. Фонарик отдай Маше, она будет освещать дорогу.
