***
– Тебе понравилось? – спрашивает Клим, когда мы выходим из здания, являющегося историческим наследием, в котором проводилась выставка.
– Да, очень понравилось! – искренне отвечаю я, всё ещё находясь под впечатлением от выставки. – Твой знакомый – настоящий талант.
– Семья считает его бездельником, который не хочет работать, а занимается только пачканием бумаги.
– Вот как? Но ведь это тоже труд! – возражаю я.
– Я и не спорю. Надеюсь, эта выставка принесёт ему хоть немного пользы.
– Посетителей, конечно, мало, но отзывы все хорошие. Ему нужно было сделать больше рекламы, а лучше – привлечь журналистов.
– Я предлагал, но он наотрез отказался. Он и на выставку не хотел соглашаться.
– Такой стеснительный?
– Нет. Больше неуверенный. Спасибо, что оставила отзыв, – благодарит Клим.
Это самое меньшее, что я могла сделать. Но для себя решила, что выложу свои снимки в сеть. Только Климу говорить ничего не стала, чтобы зря не обнадёживать. Ведь тут никогда не угадаешь, как зайдёт реклама. Да и зайдёт ли вообще.
– Ириш, давай посидим в кафе? – предлагает Клим, показывая на уютный дворик в стиле замка.
– Клим, это не кафе, а ресторан!
– Да? – наивно тянет брат Киры. – Не знал. Я читал о нём отзывы, вроде неплохо.
– Неплохо?! – искренне удивляюсь я. Вот чудак! Ресторан находится в десятке лучших в городе.
– Давай проверим? – по-мальчишески подмигивает Клим. – Говорят, что там зал оформлен в стиле Средневековья!
Если бы сейчас с нами были девчонки, они бы уже прыгали, хлопая в ладоши. Не понимаю, за что Кира его вечно ругает?
– Хорошо, – даю себя уговорить.
И Клим, наверное, первый раз за всё время, берёт меня за руку, до этого он совсем меня не касался. Лёгкое прикосновение заставляет задержать дыхание, но Клим тянет меня к входу, совсем не замечая моей растерянности.
– О, боже! – восклицаю, стоит нам переступить порог элитного заведения.
Клим прав: здесь совсем другая атмосфера, словно мы шагнули в другую эпоху. Интерьер, мебель, витражи – всё выполнено в стиле замка эпохи короля Артура. Даже манекены с доспехами выглядят, как настоящие рыцари.
Клим уверенно ведёт меня к свободному столику.
– Ты забронировал заранее! – осеняет меня. Не думаю, что благодаря исключительной везучести единственный столик оказался свободным.
– Ну… да. – Клим обезоруживает меня своей искренней улыбкой. – Хотел произвести впечатление.
– У тебя это получилось.
– Позволь? – Клим отодвигает массивный стул с высокой спинкой, помогая мне сесть.
– Девочки были бы в восторге. – Я всё ещё не могу прийти в себя, разглядывая роскошное убранство.
– Здесь есть гостиница. Номера выполнены в таком же стиле, – добавляет Клим, но я пропускаю мимо ушей его замечание, сквозящее двойным смыслом.
Даже столовые приборы больше похожи на произведения искусства, чем на обычные вилки и ножи. Я с неподдельным интересом разглядываю узоры литья, выполненные на рукоятях. Это бесподобно! Фантазия тут же подкидывает картинку: за столами сидят дамы в длинных платьях с двухслойными рукавами, расклешёнными от середины локтя и создающими эффект крыльев, бряцают кольца кольчуг на доблестных рыцарях...
Немного отмираю, когда официант, одетый вместо униформы в одежду простолюдина, приносит заказ, и замечаю, что Клим не отрываясь смотрит на меня. Тушуюсь под его пристальным взглядом, который мне всё время кажется таким знакомым, словно я давно его знаю.
– У меня нет слов, – произношу, пытаясь оправдать своё состояние. – Спасибо.
Получаю лёгкую улыбку вместо ответа. Клим пододвигает фужер, напоминающий стеклянный кубок на металлической подставке.
– Попробуй.
Так вот почему он был таким настойчивым, когда отговаривал меня ехать на машине!
Беру фужер и подношу к лицу. Не могу точно определить букет. Вишня, чёрная смородина, горький шоколад и, кажется, корица. Вкус играет на губах, расцветая полным ароматом. Клим не отпускает взгляд. Облизываю губы и вижу, как взгляд мужчины темнеет. Не выдерживаю и опускаю ресницы. Не хотелось бы увлечься братом своей работодательницы!
То ли от глотка вина, то ли от впечатления сердце стучит, как сумасшедшее. Мне только аритмии сейчас не хватает! А ведь ба всегда перед сном принимала красное вино. Мама её постоянно ругала за это, но бабуля твёрдо стояла на своём: «Пара глотков полезна для сердца!»
Решила воспользоваться её советом. Не оставлять же вино, в конце концов! Даже думать боюсь, сколько оно стоит.
Клим рассказывает смешные случаи из их с Кирой детства, и я совсем не замечаю времени. Смеюсь над очередной забавной историей, когда взгляд случайно натыкается на Вадима. Мой бывший муж идёт сюда.
Улыбка медленно сползает с моего лица. Клим сидит к нему спиной, и из-за высокой спинки его не видно, но он сразу замечает смену моего настроения и поворачивается назад.
Брови Вадима ползут вверх.
– Какая неожиданность! – ядовито произносит он. Ни разу не слышала у него такого сарказма в голосе. – Шелест, помнится, кто-то говорил, что никогда и близко не подойдёт к моей жене.
– А я к твоей жене и не подходил, – поднимаясь, парирует Клим.
Глава 20
Клим и Вадим знакомы?!
Смотрю на обоих. Взгляды мужчин буравят друг друга. В них столько неприязни, словно столкнулись не просто два противника, а два злейших врага.
– Как вы удобно устроились, – зло язвит Вадим. – Что, Клим, так понравилось детей делать?
– Бархалей, заткнись! – Клим закрывает меня собой.
– Вадим, что ты такое говоришь? – спрашиваю я и тоже встаю.
– Святая невинность! – голос бывшего мужа сочится ядом. Он мажет по мне злобным взглядом, полным ненависти. – А я-то, дурак, поверил! Ведь какой спектакль устроила!
Хмурюсь, совершенно не понимая, что он имеет в виду.
– Бархалей! Заткнись! – рычит Клим.
– С чего это я должен заткнуться? Ты же не заткнулся! И как тебе она? Так понравилась, что не мог отказаться?
– Бархалей! Идиот! Рот закрой!
– Ещё скажи, что она ничего не знает? – ухмыляется Вадим.
– Она. Ничего. Не. Знала, – чеканит Шелест.
И тут до меня доходит, о чём говорит Вадим. Перевожу взгляд с Вадима на Клима и не могу поверить, что это правда...
«Клим – не первый встречный», – всплывает в памяти.
Внутри всё опускается, и уже знакомое чувство, когда земля под ногами осыпается, а ты летишь в пропасть, затапливает душу. Смотрю на Клима в надежде, что он опровергнет эти слова, но Клим молчит.
– Ты с самого начала знал, – говорю ему безжизненным голосом то, что отрицать уже бессмысленно. – Знал… и ничего не сказал. – Слова звучат тихо и обречённо.
Не хочу верить, что Клим мог так со мной поступить. Чувствую горький вкус разочарования, молча отступаю назад и иду на выход. Здесь мне делать больше нечего.
– Ира! Постой!
Клим ловит меня за руку.
– Не прикасайся ко мне! – Вырываю руку. Кажется, ещё чуть-чуть, и меня накроет, настолько я близка к истерике.
– Ира, послушай!
– Не подходи ко мне! – ставлю перед собой руки.
– Хорошо. В чём я, по-твоему, виноват? Что ты мне понравилась?
– Ты бы мог мне сказать, – шепчу, глотая обиду.
– И как ты себе это представляешь?
– Не знаю. Но ты должен был сказать, – медленно проговариваю каждое слово, глядя в его глаза.
– Я не смог, – слышу признание.
– А смеяться надо мной смог? Ведь всё это время ТЫ ЗНАЛ! – Понимание этого разрывает на части.
– Ира, да, я знал, но не смеялся! И не смеюсь! Это правда!
– Я тебе не верю.
– Ира, я не мог сказать, – сокрушённо произносит Клим. – Поверь, прошу.
Качаю головой.
– Не смей больше приближаться ни ко мне, ни к моей дочери.
– Ира!
– Нет, Клим, – отрезаю я. – Не нужно идти за мной. Это ничего не изменит.
Клима задерживает охранник, а я выхожу на улицу. Летняя жара обжигает и без того горящее лицо. Я не знаю, куда иду. Маршрутное такси распахивает двери, подъехав к остановке. Сажусь в него, даже не посмотрев номер. Это сейчас неважно, главное – уехать. Маршрутка отъезжает, и я вижу, как Клим выбегает из ресторана. Отвернуться не хватает сил. Я гляжу, как Клим смотрит по сторонам. На какое-то мгновение его взгляд останавливается на маршрутке, в которую я села, но стёкла затонированы, и он не может меня видеть.
