не задумывалась, что её могут впечатлить мужские руки, что будет их с таким жадным интересом рассматривать.
У Стаса они были шикарными, хоть в рекламе элитных часов снимайся – Мара любовалась. А ещё эта выступающая косточка на запястье… боже, только от одного её вида Мару бросило в жар.
Решив выбросить скромность в окошко, подняла взгляд выше, мазнула по аккуратно подстриженной и уложенной русой бороде. В барбершоп, что ли, зашёл? Потому что вчера она была длиннее и гуще…
Такие мужчины, как Стас, в редких случаях позволяют себе неопрятность и потерянность, и то в самые тёмные моменты жизни, при свете дня они блещут, как обложки глянцевых журналов.
Но борода Стасу шла, добавляя остроскулому лицу брутальности. И без неё он был мужественным, но сейчас… ох, ещё одно очко в его пользу. Мара никогда не любила бородатых, но от Стаса требовать побриться ей бы в голову не пришло. Слишком уж привлекательным он стал, хотя куда уж больше?
Ехали в полной тишине, и она ощущалась тёплым уютным одеялом. Не хотелось нарушать покой праздными разговорами, неуместными вопросами, пустой болтовнёй – хотелось молчать и наслаждаться.
За окнами серой лентой вилась дорога. Мара разглядывала домики у обочины, флигели, покосившиеся заборчики. Улыбалась, завидев овечью отару, – невысокий коренастый мужичок в тёплом бушлате сердито размахивал тонким прутиком, о чём-то беседуя со своими мохнатыми подопечными. Одна овечка так трогательно тёрлась о бедро пастуха, что Мара чуть не разревелась от умиления.
– Так что за место, в которое ты хотела меня отвести? – первым не выдержал Стас и улыбнулся одними глазами.
– Ещё чуть-чуть, – махнула рукой, и Стас в ответ кивнул.
Ехали ещё минут десять, пока справа не показалась узкая гравийка, по которой по указанию Мары повёл машину Стас. Там, чуть вдалеке, виднелось поле, а на нём уложенное в аккуратные кубы сено.
Поле простиралось перед ними жёлтым озером. За ним виднелась густая зелень хвойного леса, и Мара почти захлебнулась от красоты пейзажа. Обо всём забыла, впитывая в себя красоту, сама ею становясь.
Стас замер, дышать забыл, и лишь моргал. Не мог понять, где находится и что его ждёт?
Мара успела пожалеть о своём решении. О чём только думала? Стас наверняка привык к другому: элитному, праздничному и нарядному, а не к прогулкам по осенним полям, но Марьяна очень хотела, чтобы этот мужчина расслабился. Отпустил напряжение. Оно – Мара чувствовала, – сковало его ледяным панцирем. Отогреть бы.
– Я очень люблю это поле, – мечтательно заметила Мара и смахнула с лица прядь волос.
– Чем оно особенное? – спросил Стас, и Мара могла поклясться, что мыслями он был сейчас где угодно, только не рядом.
– Наш с Варькой дедушка работал на нём, сеял-веял-собирал урожай. Он вообще, кажется, умел в этой жизни всё… – очаровательная улыбка появилась на пухлых губах, и Мара будто изнутри засветилась. – Мы с бабушкой приезжали к нему, привозили обед, а после валялись в высокой траве, болтали о всяком. А осенью здесь так дивно пахнет… ты чувствуешь запах? Костров, хвои, сена… так много запахов, они все так чудесны. Если бы я только могла собрать все эти ароматы в бутылку и увезти их с собой, сохранить навечно не только в памяти… вот было бы здорово!
– И правда, – глядя на Мару, не мигая, кивнул Стас.
– Пойдём! – улыбнулась Мара и, взмахнув рукой, потопала вперёд, и полы пальто разлетались от быстрого шага.
Стас снова моргнул, провёл рукой по лицу и последовал за Марой, и такое восхищение было в его глазах…
– Подтолкни, – обернувшись, Мара хитро улыбнулась, становясь похожей на маленькую шкодливую девочку. – Я бы могла запрыгнуть, но каблуки…
Остановились возле самого высокого стога сена, Мара похлопала по нему рукой. Стас переплёл пальцы, сложил ладони ковшом. Ничего не стесняясь, забыв о красивом платье и нарядной обуви, поставила ногу и, радостно взвизгнув, подпрыгнула и оказалась на самой макушке. Длинные ноги взмыли в воздух, и зрелище это лишило Стаса дыхания.
Эта женщина его убивала. Медленно и изощрённо.
– Скидывай пиджак и забирайся! – выкрикнула Мара, глядя на Стаса сверху вниз, сверкающая от переполняющего её счастья.
«Неужели запрыгнет?» – подумала Мара, смелая и шальная, пьяная от осеннего воздуха и своих эмоций.
Ведь глупость: привести такого мужчину, в его идеальном костюме и пальто, в начищенных до зеркального блеска туфлях, на обычное поле, убранное на зиму, украшенное высокими стогами. Но Стас удивил: усмехнувшись, будто вызов принял, оставил у подножия сенной горы кашемировое пальто, пиджак. Отойдя на несколько шагов, ослабил узел галстука и, разогнавшись, буквально взлетел вверх.
«Это не одно очко в его пользу. Это целая тысяча!»
– Ты делал это раньше? – удивилась Мара, когда Стас, повозившись, устроился рядом с комфортом.
– Делал, – признался Стас, снимая с плеча сено. – И мечтал сделать вновь. Только не думал, что встречу женщину, которая меня на такую авантюру подобьёт.
– Я провоцировала.
– Я это понял. Думала, не сдюжу? – опираясь на локоть, Стас протянул руку к Маре и коснулся её щеки тёплыми пальцами.
– Я не думала, что решишься, – подтвердила Мара, ни капли не раскаиваясь в своём неверии.
Стас хмыкнул и, согнув ногу в колене, покачал ею, совершенно расслабленный и свободный. Живой и настоящий в этот момент.
– Но я решился… и что ты будешь с этим делать?
– Не знаю, – пожала плечами и расплылась в улыбке. – Ты так лихо запрыгнул…
– Опыт! – назидательно поднял вверх палец и, подмигнув Маре, усмехнулся. – Знаешь, сколько таких стогов мы с Димкой обскакали в детстве? Не сосчитать.
– Поклонский тоже прыгал по полям? – натурально изумилась Мара, не веря, что важный и серьёзный Дмитрий на такое способен.
– А то!
Замолчали, глядя в синее небо, но Стас первым нарушил тишину:
– Я вчера сидел в баре и думал: вот бы здорово было вновь оказаться на таком вот поле… Ты волшебница?
Мара моргнула. Стаса пальцы гладили её по щеке, скользнули мимо виска к уху, обрисовали контур раковины, пощекотали мочку. И всё это время так смотрел на неё, что Маре показалось: сейчас
