лампочек. Калеб не против, потому что как только за нами закрывается дверь, он набрасывается на меня. Слышится грохот, и мы на несколько секунд замираем.
– Это пустые корзины для белья, – шепчу я.
– Ага. – Калеб вновь меня целует, затем резко подсаживает на что-то.
Это оказывается стиральная машинка.
– Напомни мне, – тяжело дыша, шепчу я, стягивая с себя трусики. – Мы уже занимались здесь сексом?
– Нет, – отвечает Калеб.
Он приближается ко мне, и я понимаю, что он уже избавился от одежды. Его горячий член прижимается к моему бедру. Я откидываю голову назад для поцелуя в шею. Затем я нахожу его и направляю в себя.
Наверху спят мои родители, моя младшая сестра со своей подружкой, а мы с Калебом решили именно в эту ночь заняться сексом в прачечной. Не в те дни, когда были абсолютно одни и у нас была целая куча времени заниматься сексом где угодно. Нет, именно сегодня.
Но боже мой, я совсем не против. Он входит в меня сначала медленно, но я, дергаю вперед бедрами, призывая не медлить. Калеб начинает движение и задает быстрый темп. Он такой горячий, он такой сильный. Его толчки приносят невероятное удовольствие. Я обхватываю его шею одной рукой, а второй опираюсь на машинку. Он держит меня за талию и двигается именно так, как нам обоим нравится.
Это уже не работа, которую он должен выполнить хорошо. Он наслаждается. По-настоящему. Это мой Калеб, мой муж, по которому я так скучала.
Я впиваюсь ему в губы поцелуем и стараюсь не поддаваться вперед бедрами уж слишком яростно, чтобы не сбить его темп. Затем он замедляется, и я пользуюсь этим. Я кладу руку на его мокрую грудь.
– Что такое? – шепчет Калеб. – Что-то не…
Я закрываю ему рот ладонью, затем спрыгиваю с машинки и поворачиваюсь к нему спиной.
– Не осторожничай.
Он целует меня в лопатки и моментально входит сзади. Я держусь за машинку и наслаждаюсь тем, что он делает со мной. Невероятно.
– Ты скоро, детка?
В ответ я вскрикиваю и кончаю. Мои ноги трясутся.
– Хорошо, – бормочет он и продолжает входить в меня.
Калеб кончает мощно. Он врезается в меня все сильнее и сильнее, затем прижимается к моей спине грудью и выдыхает. Я чувствую его в себе, его пульсацию. Я наклоняюсь еще ниже и расслабляюсь.
Не хочу возвращаться в спальню.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
тогда
– Меня подставили!
– Мисс Джонс, видели именно вас. Мы не делаем исключений, все кто там находился, немедленно покидают общежитие.
– Это несправедливо. Вы должны разобраться.
– Этот спор может длиться бесконечно. На вашу учебу это никак не повлияет. Скажите спасибо и на этом. Что касается проживания, увы, как я уже сказала, исключений мы не делаем. У вас есть два дня.
Я в ужасе смотрю на коменданта и на всю комиссию, рассевшихся за длинным столом. Мне не верится, что это со мной происходит. Вечеринка в эту субботу вышла из-под контроля, это да, но так происходит довольно часто. Гораздо реже по поводу этого начинаются разбирательства, но еще реже то, что кого-то могут выгнать.
Не знаю, как такое могло произойти. Я была на этой вечеринке, к моему несчастью. И когда с третьего этажа полетели осколки стекла, я стояла на пожарной лестнице на втором этаже с Кети Гибсон, которую рвало. Мне нужно было смыться в тот же момент, но я не успела. Видимо, мне показалось, что волосы Кети гораздо дороже, чем крыша над головой. Уж очень мне не хотелось, чтобы она их запачкала рвотой. Кто же мог подумать, что так выйдет.
Выйдя из кабинета, я несколько секунд восстанавливаю дыхание. Не помню, чтобы подобное случалось в стенах этого кампуса. Конечно, я здесь не так долго, но все же… очевидно, что администрации общежития надоело терпеть вечеринки или разбитое окно было последней каплей. Ужасно, что я оказалась в этой заварушке.
И тут на меня накатывает паника. Боже мой, что мне сказать родителям? Где мне теперь жить вообще? У меня есть всего два дня, чтобы что-нибудь придумать. Но что? Что я придумаю? Как я вообще умудрилась вляпаться в подобное?
В голове начинают крутиться шестеренки. Родителям говорить не стоит, им вообще не сообщат, так как я уже совершеннолетняя. Я могу пожить у тети, но тогда они точно узнают.
На телефон приходит сообщение от Райана:
моего кореша выперли, а я впервые радуюсь, что не попал на вечеринку. как ты там? все на ушах стоят.
– Дерьмо, – сквозь зубы цежу я.
Интересно будет посмотреть на его лицо, когда он узнает.
* * *
У Райана отвисает челюсть. Вполне ожидаемо.
– Да ты шутишь!
Я вздыхаю.
– Если бы.
– Почему ты не убежала?
После моего рассказа про волосы Кети, Райан смеется. Я не могу его винить, но все же пинаю его по ноге.
– Ай. Ладно, прости, – Райан прочищает горло. – И что теперь ты будешь делать?
Я указываю на него пальцем.
– Не вздумай проболтаться своей матери. Тогда узнают мои.
Он демонстрирует, как закрывает рот на замок.
– Я – могила, но черт возьми, Никки, ты…
– Да, я облажалась, – я кривляюсь, но тут же со стоном кладу голову на руки. – Поверить не могу, что это со мной происходит.
Мы сидим в закусочной, которая находится за пределами кампуса. Комиссия была вчера, сегодня я собрала свои вещи. Сирша рыдала так, словно меня отправляют на войну во Вьетнам. Позже мне позвонил Райан и пригласил перекусить. Но он никак не ожидал от услышать, что меня выперли из общежития.
– Но ты же можешь снова заселиться? – не унимается Райан, жуя огромный сэндвич. – Типа, подать апелляцию через месяц или что-то такое? Слушай, в прошлом году выселили моего знакомого. Тайрона, помнишь того чувака,
