собачьим вот это безобразие и возвращай кудельки, – хрипло повелел Кевин, удерживая голову и приблизив губы к самому моему уху.
– А то что? – сипло огрызнулась я, снова поплыв от горячего дыхания и особого аромата, присущего только этому мужчине.
– А то договору о перемирии между нами конец! – злобно рыкнул Саваж, властно врезавшись своим ртом в мой, беспомощно тут же впустивший его беспардонно напиравший язык.
Мои лопатки столкнулись со стеной, а сильное, вмиг адски разогревшееся тело разрушителя моей воли втерлось в мое, создавая сразу же такой полный контакт, что мне впору ощутить себя пойманной в дробящую ребра ловушку. Но вместо этого я будто взмыла ввысь, улетая и с этой тверди земной, и из самой неприглядной реальности, где этот поцелуй не мог быть хорошей идеей ни в коем разе.
Наплевать.
Это мгновение, скольжение, жаркие выдохи, аромат его кожи были невыносимо прекрасны, настолько, что не было и не могло у меня быть сил, чтобы прекратить, оттолкнуть, воззвать к разуму. Бери, гад проклятущий, душу выпивай, ненавижу тебя за это, но бери все равно, бери то, что только тебе хочу, нуждаюсь отдать.
– Мари, детка, как ты думаешь… – ворвался в мой затуманенный мозг голос Дизеля, – может, мне перейти на джинсы с низкой посадкой?
– Какого хрена ты врываешься в кабинет директора без стука? – хрипло рявкнул на брата Кевин, отскакивая от меня словно ошпаренный.
– О, Мари, прости, я вам помешал?
– Да!
– Нет!
Наши возгласы слились в один. Надеюсь, мое «Нет» прозвучало громче. Или хотя бы пронзительнее, чем кевиновское «Да».
– Так, я чего-то не понял… – начал Дизель, переводя взгляд с меня на Саважа.
– А что непонятного? – двинулся он в сторону брата. – В очередь встань! – и злобно зыркнул на меня через плечо: – Мисс Дюпре ведь нравятся очереди за ее зад…
– Тормози! – насупился Ронан, подаваясь навстречу брату. – Соображать надо, что и кому говоришь.
– А ты меня научить манерам никак хочешь, братец? – оскалился Саваж.
– Могу и я, раз ты до таких лет дожил, а различать, как не следует говорить с такой девушкой, как наша Мари, не научился. Она тебе не те сучки, что к нам поскакать без всяких обязательств являлись.
– Ваша Мари? То есть общая?
– То есть не прекратишь – и я тебе врежу! – окончательно набычился Дизель.
– Хватит! – втиснулась я между ними.
– И то верно, хватит, – процедил Кевин и стремительно наклонился к моему уху. – К херам все договоры, ясно?
И, пихнув брата плечом, он вылетел из комнаты, чуть не сбив с ног входящего Ронни.
– Ронан, очень кстати ты зашел. Мне нужен ты и… – тот прищурился вслед мистеру Урагану хамства.
– Де-е-етка, повтори то, что я сейчас услышал – ты нуждаешься во мне? – прямо-таки замурлыкал, как будто и не случилось сейчас только что безобразной сцены, Ронан, подкрадываясь ко мне котярой и протягивая руку для того, чтобы приобнять за плечи.
– Дизель! Да твою мать! – вспылила я, пихая его лапищу. – Вы тут что, виагры все пережрали? Что за беспредел творится на площадке?
– Ой, где беспредел с виагрой? Цыплятки, папочка Ронни всем рассказывает, какие вы у меня молодые горячие жеребцы, а вам виагра требуется? – с негодованием вклинился в этот безумный диалог Ронни.
– Ронни, угомони всех, пока я их не треснула, – завизжала я, сама поражаясь количеству издаваемых мною децибел. – У меня дело! Важное! Мне надо организовать встречу с Ричардом Картингом, а они ведут себя как петухи на бойцовской арене.
– Картинг? – всполошился Ронни. – Мари, солнышко, ты просто прелесть! Как ты вышла на него? Я уже неделю не могу пробиться в его офис! Мне на звонки отвечает какая-то невыносимо сексуальная и столь же невыносимо злобная фурия, каждый раз отмораживая меня и прося перезвонить через несколько дней.
– Эта фурия – моя приятельница Селеста Лебёф, и она только что звонила с просьбой о встрече!
– Мари! Так это же прекрасно! – продюсер захлопал в ладоши. – Давай скорее набирай ее! Я готов встретиться с Картингом хоть сейчас.
– Ронни, прости. Не в этот раз, – отрезала я. – На встречу должны пойти либо мистер Салливан, либо мистер Доэрти! Но кандидатура последнего, судя по всему, не рассматривается. Самоотвод взял.
Ну или, похоже, объявил мне настоящую войну?
Я сто раз пытался дозвониться Юпик. Бесполезно. Похоже, эта мелкая засранка отправила меня в черный список. Совсем попутала, как я погляжу. Если она думает, что я забуду о том, с кем ее видел и так и не получил от нее внятного объяснения ее нахождению рядом с этим уродом Жало, то хрен она угадала. Хоть сто лет избегай меня и прячься, сестрица, – не поможет. И не расскажешь никому. Так-то я по жизни не трепло какое-то, да и последствия могут быть те еще. Тому же Мангусту сейчас только этих головняков не хватало, остальным только намекни, они и на съемки забьют, дежурство затеют и по пятам за мелкой ходить станут или Жало решат отловить и… Короче, могут чего наворотить с психу, как я вон. Родителям ее сдам, не разобравшись, точно попаду во враги по гроб жизни, девчонки – они такие. Злобные, мстительные, коварные, рыжие… Так, не туда.
Хотя очень даже и туда! И все про то! В смысле, кое-кто сам нарвался! Я же хотел по-нормальному. По-взрослому. Ходим такие, ни черта друг друга не замечаем, чисто по делу два слова в день. Никакого рычания, придирок, шпилек и звенящих синих яиц! Никаких аварий на дороге в виде поцелуев и моих чертовых пальцев, лезущих в теплое, тугое, шелковистое… куда не надо, сука! Я, бля, даже извинился! Сам первый пришел. А она мне что? Мало того, что сниться и не подумала перестать, так еще и патлы эти… И так-то было хреново, а стало еще хуже! Глазюки бесстыжие будто ярче прежнего стали и так и зыркают на всех… кроме меня!
Короче, видит бог, я честное слово собирался быть хорошим. Да практически идеальным. Но раз у нас гребаный Дизель уже кое-кем поставлен на пьедестал хорошего парня, то я там тесниться и толкаться жопами не собираюсь. Вернусь на свое знакомое родное местечко главного, единственного и неповторимого засранца! А этот придурок пусть потом воет сколько хочет, когда оттуда навернется!
Потому что эти «домашние девочки» – ухоженные, смазливые, все как одна пекущиеся о своей репутации, все одинаковы. Сначала вознесут тебя, такого вот идиота тупорылого, заставят поверить, что ты лучший, можешь мир перевернуть, стать хоть кем, например,
