не в её юрисдикции.
На столе остывала еще один чашка чая, однако Мартин продолжал стоять в дверях. Если он чувствовал неловкость за утро, то это, конечно плюс. Майя перевела взгляд на безжизненно повисший пакет в его руках, и снова заглянула в лицо.
– Это мне?
Жених немного ожил. Стремительно посмотрел на эмблему магазина, шагнул вперед и положил пакет на стол.
– Да… – неуверенно пробормотал он, но тут же откашлялся. – Да, конечно, – голос стал твёрже. – Держи. Как прошла фотосессия?
О чёрт. Майя уставилась в чашку, по телу прошла незаметная волна дрожи. Тема, на которую лучше не говорить вообще. И даже не вспоминать. Маленькая глупость, которую нужно затолкать в дальний угол памяти и вытаскивать на поверхность очень редко в моменты ностальгии. Майя вытянула руку, защипнула пальцами магазинный пакет и подтянула к себе. Рука даже не дрогнула, слава Богу.
– Нормально. Всё как всегда.
Будто он знает как это «как всегда». Однако сейчас это даже хорошо. Мартин кивнул, оседлал свободный стул, схватил чашку. Снова пауза. Снова эта гнетущее, мучительное молчание.
– Ну так как, мы идем по магазинам? – подала голос Чарли.
Майя перестала изучать пирожные в пакете.
– Не знаю, – она повела плечом. – Я хочу лечь и поспать.
– Да брось, – глаза подруги лихорадочно блеснули. – Выспишься замужем. Пойдём!
Может она и права. Похоже, ничего хорошего не выйдет, если оставаться с Мартином дома: натянутая между ними струна готова была порваться в любой момент. Лучше сбежать ненадолго и взять себя в руки уже наверняка. А еще нужно купить эти дурацкие часы, ради которых пришлось подарить частичку себя другому человеку.
– Ладно… – Майя отодвинула чай и резко поднялась со стула. – Только мне нужно переодеться.
Она бросила последний взгляд на собравшихся и прошла мимо, к выходу из кухни. Пусть обсудят наедине свои милые женские секреты. А она пока смоет с себя остатки запаха чужого мужчины. Перепрыгивая через ступеньки, Майя поднялась наверх, вошла в спальню, вытянула из шкафа лёгкие джинсы с высокой талией и свежую майку. Нашла носки, о которых забыла утром и проходила полдня в кроссовках на босу ногу. Сбросив с себя старую одежду и надев новую, метнулась в ванную.
В очередной раз за сегодня холодная вода остудила лицо, шею и ключицы. Остатки косметики стекли с глаз, обрисовав круги панды. Всё для того, чтобы не быть «бледной мышью» в кадре. Майя отмотала кусок бумажного полотенца, оторвала от рулона и приложила к глазам. С силой отёрла их, уничтожая остатки прошлого. Наступив на рычаг на мусорном ведре, замахнулась чтобы, выбросить скомканные полотенца.
И остановилась. Прямо в замахе.
В ведре, поверх других таких же полотенец и остального мусора лежала маленькая квадратная упаковка. Яркая, малиновая, с нарисованными «копьём Марса» и «зеркалом Венеры». С названием «Долгое удовольствие» поперек рисунка. Такие же коробочки валяются в прикроватной тумбе с той стороны кровати, где спит Мартин.
Видимо, очередная пачка закончилась. Правда, когда успела, неясно. В их жизни не было столько секса, сколько коробок хранилось в тумбе. И такого «романтичного утра», какое пытался запечатлеть Томми на фотосессии, тоже давно не было. В жизнь давно и прочно вошла рутина. Майя невесело хмыкнула, бросила поверх коробки два комка бумажных полотенец и отпустила педаль ведра.
Один из комков метко попал в коробку, и перед тем, как крышка захлопнулось, взгляд успел выхватить в груде ватных дисков и палочек для ушей нечто инородное. Крышка громко стукнулась о ведро. Но Майя не убрала ногу. Она так и замерла, опираясь на пятку, с поднятым носком.
Какого хрена?
Она присела на корточки перед ведром, нажала ладонью на педаль, крышка снова поднялась. Перед глазами появился некачественно зарытый кусок латекса. Майя сдвинула брови, поджала губы. Рука сама потянулась и подняла малиновую коробку. Липкое, неясное чувство забралось под одежду и начало впитываться в кожу.
Под коробкой оказались два презерватива. Использованных.
Жизнь становится интереснее с каждой минутой…
Ладони Майи покрылись холодным потом, в ушах зазвенело, перед глазами поплыли круги. Малиновый квадрат выпал из пальцев. Майя качнулась назад и села на пол. Уперлась локтями в колени, обхватила голову руками и уставилась прямо перед собой. Мысли в голове заметались со скоростью шарика для пинг-понга.
Что же здесь делала Чарли?
Она так настойчиво хотела выяснить время возвращения Майи домой… Четыре сообщения, девять звонков, взлохмаченные волосы и этот дурацкий чай. И пирожные, за которыми помчался Мартин. Он же никогда не бегал ради Майи за пирожными. Майя вообще редко ела что-то подобное…
Но этого не может быть…
Этого не могло случиться на самом деле. Это же какое-то дурацкое совпадение. Разве нет? Чарли первая назвала их с Мартином пару «Эм-энд-Эмс», потому что это якобы забавно. Первая порадовалась кольцу на пальце Майи, поддерживала всегда…
Что из всего этого неправда?
Майя оттолкнулась от пола и подскочила на ноги. Голова закружилась от резкого движения, и пришлось опереться о раковину и закрыть глаза.
Что из всего этого правда?
Она открыла кран, налила полную ладонь жидкого мыла и принялась с яростью оттирать руки до самого локтя. Ополоснула, ударила по смесителю, вылетела вон из ванной. Остановилась на пороге спальни и осмотрела её новым взглядом. Кровать всё еще была разобрана и взбита с самого утра. С утра? Вряд ли. Возможно, если присмотреться, получится найти в подушках светлые длинные волосы. Но Майя не стала этого делать.
Она медленно спустилась по лестнице и замерла у подножия. Прислушалась.
Мартин и Чарли о чём-то тихо говорили в кухне, но слова звучали неразборчиво. Похоже, у «подружек» действительно появились общие секреты. Приобретенные в одной постели. Интересно, ссору с Майей они успели обсудить тогда же? Во время первого раза или второго?
На ватных ногах Майя прошла к выходу, взяла с полки мини-рюкзак, надавила на дверную ручку. Этот звук остался незамеченным. Она постояла секунду, снова прислушалась, но к ней действительно никто не вышел. Обсуждение в кухне захватило их полностью. Майя просочилась в щель и тихо прикрыла за собой дверь.
Тёплый воздух высушил всё еще мокрые руки мгновенно.
Майя спустилась с крыльца, забросила одну лямку рюкзака на плечо и побрела по улице.
Ей нужно подумать. Спрятаться где-то, сесть и подумать. Но при этом пойти абсолютно некуда.
Хью откинулся на спинку крепко сбитого стула и вытянул ноги. Запрокинув голову, положил на лоб мокрое полотенце, закрыл глаза. Глубоко вздохнул. Полотенце приятно остудило горячую кожу.
Час до закрытия бара. Как
