Получилось ли при следующих попытках? Запрещаю себе проверять по базе, потому что воспринимаю чужую боль как собственную.
А мне сейчас дико необходим холодный рассудок.
Я сама выясню, кто та несчастная «счастливица», которой не повезло забеременеть от циничного Адама. И скрою ее.
— Ай, Агата, я не сразу тебя заметила, — вскрикивает Лора, а я едва не выпускаю из рук документы. — Ты зачем здесь? Разве не у матери в кабинете должна быть? — хмыкает с легким налетом ехидства. Все в клинике уверены, что я работаю здесь по блату, а сама из себя ничего не представляю. И даже подруга в меня не верит. Порой даже я сама сомневаюсь в своих силах. Сложно быть дочерью известного врача.
— Поручение выполняю, — выкручиваюсь я, пока Лора переодевается. — Нужно документы подготовить для Алевтины Павловны, — намеренно маму по имени и отчеству зову, соблюдая субординацию.
— А-а-а, к визиту генерального, наверное, готовитесь? Вся клиника на ушах, а он что-то не торопится с нами знакомиться, — тараторит она, поправляя медицинский халат и намеренно расстегивая две верхние пуговички. Глаза закатываю и цокаю предупреждающе.
— Что? Ты вон и так идеальная, а мне уловки нужны, — окидывает меня взглядом.
Опускаю глаза на простую бирюзовую форму, закрытую и скромную, и пожимаю плечами, не понимая, о чем она.
— Мы на работе, не забывайся, — отчитываю строго, и Лора тут же обиженно сжимает губы.
— Макар в город вернулся, — выпаливает, не подготовив меня даже, хотя прекрасно понимает, что для меня это удар под дых. Намеренно бьет! И не останавливается, пока я пытаюсь заново научиться как дышать. Но легкие не слушаются. Замерзают вместе с сердцем. Его осколками. — Говорят, возглавит у нас детскую больницу. Представляешь, какие теперь у тебя связи нарисовались?
Отгоняю прочь мелькающие в воспоминаниях картинки: от милых, трогательных мгновений счастья до… беспросветной тьмы.
Нет, нельзя возвращаться туда. Даже на доли секунды. Иначе стальная оболочка, которой я обрастала все эти годы, затрещит по швам, словно ветхое платье с чердака.
— Говорят, он в разводе. Бывшую с ребенком за границей оставил, а сам на родине теперь практиковать будет, — не умолкает подруга. — Вдруг это как раз ваш второй шанс, как в фильмах, — мечтательно глаза закатывает. Она серьезно?
— Лора, хватит, — цежу ровным тоном.
Знала бы она, чего мне стоит сохранять внешнее спокойствие, когда внутри все горит. Не отболело, не забылось. А я так надеялась, что когда-нибудь смогу смело, с усмешкой посмотреть ему в глаза — и ничего не почувствую.
Лучше нам вовсе не пересекаться. Я не готова. Спустя столько лет. По-прежнему ощущаю себя побитой и беззащитной. Ненужной и… бракованной.
— Я все, что могла, выяснила. Ради тебя же! Завтра еще с девчонками-педиатрами встречусь, — воодушевленно лепечет, а мне хочется бросить в нее что-нибудь тяжелое, чтобы заткнуть. — Конечно, тот факт, что у тебя уже дети есть, может стать проблемой. Еще и тройняшки, — задумчиво тянет.
— Алешка для тебя тоже проблема? — отрезаю коротко и резко, защищаясь.
Стреляю в нее предупреждающим взглядом, и она наконец-то умолкает. Моя подруга порой превращается в жуткую сплетницу. Не различает границ, поддаваясь больному любопытству. Немного остываю, покосившись на стопку медкарт. Там ведь есть и… Лора.
— Я неправильно выразилась, — после паузы проговаривает сипло. — Прости, дорогая, если обидела тебя, — подходит ближе, упирается бедром в край стола. По плечу моему успокаивающе проводит. — Побледнела так, — вздыхает. — Ты ведь толком не рассказывала, что случилось. Расстались и расстались. Студенческая любовь не выдержала испытания временем и расстоянием, — повторяет мои же слова, которые были наглой ложью. Правду я похоронила глубоко в душе. — Я вообще всегда считала, что ты с ЭКО поторопилась…
— Прекрати, — руку ее сбрасываю с себя. — О моих детях никогда не говори подобное, — обнажаю зубы и злюсь невероятно.
Шесть лет она была рядом, поддерживала в трудные минуты, но я готова перечеркнуть все, поставить крест на нашей дружбе, если Лора продолжит в том же духе. Что нашло на нее в последнее время?
— Да я не о малышах же, — тушуется мгновенно, заметив мой гнев. — Я о ситуации. Согласись, нашим детям нужна полноценная семья. У меня вот никак не получается, — с грустью произносит. — А у тебя…
— …и так семья полноценная, — заканчиваю фразу вместо нее.
— Так что с Макаром у вас на самом деле случилось? — вновь жажда информации верх берет. Журналистом Лоре надо было работать, а не лаборантом. Причем в желтой прессе. — Чьи это документы? Зачем? — внезапно внимание переключает на стол.
Пристально в карты всматривается, протягивает руку, но я отодвигаю стопку на противоположную сторону.
— Говорю же, поручение, — пожимаю плечами, а сама лихорадочно думаю, чем настырную подругу отвлечь. — Архивные документы систематизирую, чтобы…
Чтобы помешать одному наглому типу совершить эгоистичный поступок. Но Лоре я ни слова не скажу. Хотя помощь лаборанта, да еще такого ушлого и всезнающего, мне могла бы пригодиться. Но нет. Иначе вся клиника в курсе проблемы Туманова будет. Даже он не заслуживает такой огласки.
Сама разберусь!
— Блин, точно! Генеральный! — Лора освобождает меня от необходимости выдумывать очередную ложь.
На ноги подскакивает, забыв о картах, о Макаре и, кажется, обо мне тоже. Подлетает к шкафу, открывает створку с зеркалом — и себя осматривает. Поправляет макияж, не такой вызывающий, как Лоре хотелось бы, ведь более яркий — запрещает начальство. Покачав головой, все-таки удовлетворенно кивает своему отражению.
Я же пользуюсь моментом. Быстро нахожу карту подруги, складываю ее вместе со своей в нижнем шкафчике стола, заперев на ключ. Решаю уберечь Лору и Алешку от Адама. На всякий случай, хоть подруга, как и я, донора из базы выбирала. Похожего на мужа.
Действую импульсивно, не успевая в документы заглянуть. Оставшиеся истории судорожно запихиваю себе в сумку. Позже в тишине и одиночестве их изучу. Две «неуспешные» возвращаю на полку. Выглядит это, конечно, подозрительно, но времени заметать следы нет. Рассчитываю справиться быстрее, чем кто-то заглянет в архив.
— Агата… — распахивает дверь мать. Врывается без стука и выглядит взволнованной. — Сергеевна, — исправляется, краем глаза заметив Лору. Хмуро сканирует ее, будто проверяя внешний вид, и ко мне вновь поворачивается: — Жду вас в кабинете, Агата. Немедленно! — голос повышает.
Лора подскакивает на месте испуганно, но я и бровью не веду. Киваю и, подхватив сумку с «секретными» данными, спокойно следую за матерью. Я привыкла к ее командному тону.
— Новый владелец нам проверку жесткую устроил, — шипит чуть слышно, пока мы шагаем по коридору. — Не понимаю его, купил клинику и сам же хоронит, — сокрушается, толкая дверь. — Не ожидала от Тумановых такого…
Не успеваю ничего уточнить, как мама
