Записывает что-то неразборчивым почерком, перелистывает документы. Делает вид, будто меня не существует.
Да это же вторая Агата! Только старше, закаленнее и ядренее! Как говорится, хочешь узнать, какой станет девушка с возрастом, — посмотри на ее мать.
Как же бесят обе!
Клянусь, я не хотел этого. Договорился на крайний случай. И сейчас бросаю короткий вызов сотрудникам Минздрава, ожидающим внизу.
— Я думаю, вы не будете против, что перед тем как полностью оформить документы и вступить в права владельца клиники — я хотел бы понять, что приобретаю, — начинаю издалека, слегка усмехаясь.
— Нет, но на вашем месте я бы сделала это раньше, — поучительно отмечает.
Точно Агата! Да плевать мне на их клинику. Поэтому и не вникал в дела. Но теперь придется.
— Войдите, — нагло отвечаю на стук вместо Бересневой.
Она задумчиво окидывает взглядом членов комиссии, изучает бейджи — и с прищуром смотрит на меня.
— Это лишнее, — цедит, с трудом сохраняя равновесие. Я же радуюсь маленькой победе.
— Вам есть что скрывать? — не унимаюсь, ощущая в своих руках власть. Но это чувство обманчиво.
— Не вам, а теперь нам, — Береснева поднимается с места. — Проверяйте, — ведет рукой. — Но знайте, что я тоже буду следить за вами, — бросает тихо. С улыбкой.
Комиссия приступает к делу, перебирает документы, уточняет что-то. Я даже не вслушиваюсь в их разговоры с Алевтиной Павловной. Знаю, что вреда клинике не нанесут. Договор был иным. Всего лишь припугнуть.
И в кабинете не хватает еще одного участника шоу.
— А где ваша медсестра? — имею ввиду Агату.
Врач нехотя отправляется за дочерью, а через несколько минут мы остаемся с чертовкой наедине.
Принимаю решение инстинктивно, затаскиваю Агату вглубь кабинета порывисто — и запираю дверь. Себе же хуже делаю, потому что остатки здравого смысла превращаются в фарш, когда я рядом с ней. Но есть одна причина, из-за которой я сегодня иду до конца. Она — моя последняя надежда, на которую легче надавить. Все-таки у меня больше рычагов влияния на младшую Бересневу.
— Мое терпение закончилось, Агата, — усмехаюсь.
Странно, но стоит раз взглянуть на нее разъяренную, как второе дыхание открывается. И моя ситуация не кажется столь безнадежной. А сам я отвлекаюсь. На ее черный взгляд, пылающий от негодования. На губы, двигающиеся нервно, хватая воздух. На ладони, что толкают меня в грудь.
Стоп! Что?
— Агата, — зову предупреждающе, но она оглохла от гнева. Совсем охамела.
Перехватываю тонкие запястья и дергаю на себя. Заключаю упругое, брыкающееся тело в крепкие объятия. Фиксирую, впечатывая в себя, и получаю от этого легкого принуждения какое-то больное удовольствие. Агата замирает, но не сдается. И нравится мне такой еще больше.
— Ты с ума сошел? Маму нервничать заставляешь! Какая проверка? Зачем, ведь это твоя клиника? — ядовитой коброй шипит на меня.
А я одержимо наблюдаю, как распахиваются и смыкаются ее губы. Не вникаю в смысл слов. Лишь по интонации осознаю, что Агата безумно злится, но ее эмоции лишь сильнее меня заводят. Она горячая и душой, и телом. Греет, как печка, пока я вжимаю ее в свой торс. Обжигает.
У меня единственный действенный способ борьбы со стрессом — и вспоминаю я о нем очень не вовремя. Ведь воспользоваться им в кабинете главного врача не представляется возможным.
А жаль…
Еще секунда — и последние мысли выветриваются из головы. Забываю, ради чего я здесь.
Остаются только пухлые губы, к которым я импульсивно наклоняюсь. И запах спелой вишни, что хочется попробовать на вкус. Как тогда в кафе.
— Адам? — Агата вдруг запрокидывает голову назад, уворачиваясь от… поцелуя?
Серьезно? Какого хрена!
Хмурюсь и отпускаю ее. Делаю несколько шагов в сторону, увеличивая расстояние между нами.
Какого черта только что чуть не произошло?
Мало того, что подкатываю к многодетной матери, так еще и целовать ее сам вздумал? Совсем чокнулся!
Табу, мать его! Нельзя сближаться.
Бабы для другого нужны. А мамы — вовсе под запретом! На лбу бы себе закон высечь, ведь с Агатой крышу сносит.
— Проверка закончится, как только ты согласишься мне помогать, — надо бы произнести это увереннее, но голос подводит, предательски срываясь в хрип.
Еще шаг. От греха подальше. Чертовски желанного.
Под ногами что-то шелестит.
— Это что? — опускаю взгляд, а следом приседаю.
Собираю с пола выпавшие из сумки Агаты документы. Мельком мазнув по ним взглядом, застываю, цепляюсь за дату — и переключаю внимание на чертовку.
— Я как раз и собиралась тебе помочь, — выпаливает она встревоженно, но при этом отводит глаза.
Выбрасывает руку к медицинским картам, но я ловлю ее, не позволяя даже притронуться. Пристально сканирую растерянное лицо. Пытаюсь эмоции считать и понять мотивы.
— Да ладно? — тяну недоверчиво.
Просвечиваю Агату будто рентгеном. Но она сохраняет строгий вид.
— Да, но больше нет желания, — дерзко кидает. — Ты ведь маму мою проверками бьешь, — кивком указывает на закрытую дверь.
Не отпуская запястья Агаты, свободной рукой нащупываю телефон — и отправляю комиссию восвояси.
— И как ты хотела мне помочь? — поймав облегченный вздох младшей Бересневой, беру ее в оборот.
Правда, дико воспринимать сам факт, что мне баба помогает. Обычно они только у меня что-то клянчат.
Непривычно. Однако я нуждаюсь в поддержке Агаты. Сам в медицинских шифровках не разберусь.
— Как ты и просил, отобрала карты женщин, которые сделали ЭКО в тот день, — складывает в одну стопку.
По-прежнему в глаза мне не смотрит. Но это к лучшему, ведь я от ее взгляда агатового дурею. А мне дела решать надо. И здравый рассудок остро необходим.
— Значит…
Понимание того, что я приблизился к своему сыну, выбивает воздух из легких. Никогда так не волновался. Ведь каждый из этих детей, чьи матери красуются в картах, может оказаться моим родным.
— Но у меня условие! — вскрикивает внезапно чертовка, и я морщусь. — Даже несколько. Пообещай слушаться меня!
— Любишь командовать? — ухмыляюсь я, а внутренне ликую. Агата поддалась! — Ну, давай поиграем в твою игру, — лгу я, потому что намерен нарушать правила.
— Хорошо, — кивает лихорадочно. Поспешно засовывает документы в сумку. — Я изучу истории дома и…
Вырываю из ее подозрительно дрожащих рук одну их карт, подношу к лицу.
— Нет времени. И случай у меня неоднозначный. Проверим всех по очереди, — пробежав взглядом обложку, хмыкаю довольно: — Вот как раз у потенциальной матери моего сына день рождения завтра. Поедем и поздравим. Что там нужно от малого для теста ДНК? Тайно возьмем и проведем, — прижимаю палец к губам чертовки, предупреждая ее возмущение. Невольно сминаю. И одергиваю руку. — Так, отлично, план есть. Надеюсь, адрес не сменился за
