Она поняла все сразу же. Расшифровала его взгляд правильно, потому что уже в следующую секунду не сдержалась и залепила ему пощечину. А затем заорала:
— Как ты можешь? Как, Дамир? Мы столько лет прожили, старались, я все для тебя, ребенка хотела родить, а ты… ты просто вышвырнешь меня из дома, как ненужную собачку?
Его глаза потемнели, в груди поднялась злость, которая буквально разрывала его изнутри. Он едва сдержался, чтобы не ударить в ответ. Нельзя. Как бы сильно не хотелось, но на женщину он руку никогда не поднимет.
Дамир встал, слегка покачнувшись. Сделал к Наташе шаг и одним движением впечатал ее в стенку. Силу рассчитал с трудом, но все же понял, что больно ей не сделал. Физически, по крайней мере. О моральной стороне он думать не стал.
— Теперь да, Наташа. Ты права, вышвырну на хер, как собачонку, потому что ты совсем границ не видишь. Решила, что можешь с легкостью залепить мне по морде и тебе ничего не будет? Нихрена. Чтобы сегодня же тебя здесь не было.
Он отпустил ее, отпихнул от себя. Отошел на несколько шагов назад. Кожа не щеке жгла, но хуже было внутренне. Они столько лет вместе прожили, а ее настоящую он увидел только сейчас. Тогда, пять лет назад, она казалась ему застенчивой, скромной, нежной. Девушкой-мечтой, за которой хотелось ухаживать. А теперь пелена с глаз спала и он увидел волчицу в шкуре овечки, которая умело манипулировала им и делала вид, что так и должно быть. Нихрена не должно. И не будет!
Глава 21
Дамир не появляется несколько дней. Вообще не дает о себе знать. Даже не звонит и не спрашивает, как там его сын, не просит встречи. С одной стороны я даже рада этому, а с другой… Кирилл ведь спрашивает. Волнуется, где же его папа и почему он не приехал вчера и сегодня. Эти дни я только и слышу вопросы, где же папа и когда он приедет.
Все, что могу ответить сыну — не знаю.
Звонить Дамиру сама и уточнять не собираюсь. Даже ради сына. Не хочу, чтобы это выглядело со стороны так, будто я напрашиваюсь. Он хотел поиграть в папочку, вот пусть и думает о чувствах ребенка.
Не знаю, совпадение это или нет, но стоит мне подумать о нем, как на экране появляется его номер. Несколько мгновений мне требуется, чтобы подумать, отвечать или нет, но в итоге трубку я все же беру.
— Вы дома?
Никакого тебе здравствуй, или привет. Сухой, я бы даже сказал скупой вопрос, который за секунду выводит меня из себя. Если он думает, что может запросто звонить и приезжать, когда ему вздумается, то он ошибается.
— Во-первых, здравствуй, — с едва скрываемым раздражением произношу я. — Во-вторых, нет, мы не дома.
— Здравствуй, Варя, — как-то устало произносит он. — Я подъехал к вам, хотел подняться увидеться с сыном. Вы где? Я могу приехать?
— Я иду в сад за Кириллом.
На остальные вопросы не отвечаю. Злюсь теперь уже на себя, потому что стоило мне услышать этот уставший и одновременно какой-то растерянный тон, как пыл поубавился. Не хотелось тыкать его носом в недочеты, даже ссориться не хотелось, а вот утешить… очень даже.
Быстро подавляю такие нелепые желания. Еще чего, утешить! Жена у него для утех есть, вот наверняка из-за нее такой потерянный. Не дала, видимо, вот он и…
— Варя… — звучит в трубку настойчивое.
— Да? — растерянно.
— Скажешь адрес?
Пришла моя очередь вздыхать. Хочется сказать, чтобы ждал нас у подъезда, но вместо этого я называю адрес детского садика.
— Минут через десять буду. Дождетесь?
Его спокойный и, вместе с тем, какой-то обреченный тон, заставляет меня испытывать чувства, о которых в отношении его я должна забыть.
— Дождемся, — бурчу я и отключаюсь от греха подальше.
К детскому саду мне остается пару минут ходьбы, которые я растягиваю, чтобы потом не стоять с сыном на жаре и не ждать Дамира. Сегодняшний день особенно знойный. Температура под сорок, солнце совсем не щадит. Глядишь, и сгорим за те минуты, что подождем его у выхода.
В итоге, растягиваю время так, что стоит мне зайти в группу, как на телефон приходит сообщение от Дамира:
“Жду вас у входа”
Я сглатываю, прячу телефон в карман и раскрываю объятия для сына, который летит ко мне на всех парах. Довольный, что я пришла за ним. Соскучился и хочет домой.
Я быстро переодеваю Кирилла и сообщаю ему, что на улице его ждет сюрприз.
— Папа? — быстро уточняет он.
Ну вот и какой это сюрприз, когда ребенок так отчаянно ждет отца? А ведь я действительно думала, что Кириллу хватает меня. Возможно, хватало, но сейчас, когда в его жизни появился мужчина, это сильно изменилось.
— Увидишь, — решаю не говорить сыну заранее. Держу интригу.
На улицу мы выходим, держась за руки. Но стоит нам подойти к выходу из сада, как Кирилл бросается вперед, оставляя меня позади.
— Папа! — кричит во все горло. — Папа плиехал.
Дамир подхватывает сына на руки, улыбается, хотя до этого стоял хмурый и невеселый.
— Привет, бандит. Вижу, ждал меня.
— Очень ждал, — соглашается Кирилл. — Тебя долго не было.
— Решал дела. Но теперь обещаю, мы будем видеться чаще.
— Плавда?
— Чистая правда.
— А как часто?
— Каждый день.
Во время этого разговора я стою в стороне и понимаю, что мне о ежедневных встречах, конечно же, никто не сказал. Вот прямо сейчас Дамир просто ставит меня перед фактом, прекрасно зная, что я не откажу, потому что этого хочет сын.
— Садитесь в машину, — говорит Дамир. — Я купил автокресло, чтобы возить Кирилла.
Мы забираемся в машину, я пристегиваю сына в автокресле и не без удивления отмечаю тот факт, что Дамир подумал даже об этом. Значит, ехал к нам не спонтанно и предполагал, что возможна вероятность поездки. В прошлый раз автокресла в его автомобиле не было, а вот сейчас я могу не переживать о безопасности сына.
— Тоже пристегнись, — кивает Дамир на ремень безопасности, после чего защелкивает свой.
Я быстро выполняю его просьбу. Совсем не хочется ему подчиняться, но я понимаю, что он прав. Так безопаснее. И от этой заботы мне почему-то становится только хуже. Я ведь привыкла уже, что постоянно в чем-то неправа, что-то делаю не так. Когда он недоволен, мне проще на него злиться, а когда такой…
Всю дорогу домой мы едем в полной тишине. Кирилл с удовольствием смотрит мультики на планшете, а я украдкой бросаю взгляд на Дамира. Не сразу, но все же понимаю, что он зол. Или раздражен. Не могу сразу определить, но что-то определенно не так. По телефону я приняла это его состояние за растерянность, но это была не она.
Мне не по себе. Все же, Дамира, который пять лет назад шептал мне нежные слова больше нет. Сейчас передо мной взрослый мужчина, которого я совсем не знаю. Однако он отец моего сына, и я не могу игнорировать этот факт. Не могу с ним не встречаться, не могу попросить вначале узнать его получше. У меня нет такой возможности, потому что он хочет общаться с сыном уже сейчас. А я с ужасом понимаю, что совсем не знаю его.
Пять лет назад я ехала к нему глупой влюбленной дурочкой, которая считала, что лучше него мужчины на свете нет. Я нарисовала его в уме таким, каким хотела. Идеальным, внимательным, обходительным и нежным, мужчиной, который с трепетом относится к женщине и умеет доставить удовольствие. И он был таким! В тот вечер и ночь, когда мы впервые увиделись. Это на утро я поняла, как слепа была. Заблуждалась, замечталась и получила реального Дамира. Жесткого, циничного человека, которого не заботят чувства других.
Каким он стал сейчас, я не знала. Да и по правде, не хотела знать. Мне было страшно увидеть его разным. Добрым, внимательным, заботливым, как сейчас. И сукиным сыном, которому хочется съездить по морде, каким он был пару дней назад. Я отворачиваюсь к окну и чувствую, как в горле появился ком.
Еще две недели назад я жила беззаботной жизнью и планировала с сыном отдых на море, а уже сейчас все кардинально изменилось, потому что то, чего я боялась, случилось. Дамир узнал о сыне и теперь требует постоянных встреч с ним. Отчасти, я понимаю, к чему идет, но всякими силами противлюсь этому. Я не могу, да и не хочу общаться с отцом своего сына, как лучшие друзья. Да и не смогу после всего, что между нами случилось.
