диван.
— С грязной жопой?!
— Вообще-то я мылся.
— Вообще-то я не проверяла, — подходит к шкафу и достает оттуда полотенце. Ну, наконец-то.
— Спасибо, — ловлю столь долгожданное махровое чудо.
— Открывай вино. Я скоро вернусь, — игриво произносит Василиса и выходит из гостиной.
Вот что в голове у этой маленькой ведьмы? Красивая зараза. Накидываю полотенце, наконец прикрывая свою задницу. Вот так определенно лучше. Правда, до тех пор, пока я не заметил гондона с моими шортами в зубах. Еще и мотает ими из стороны в сторону.
— Ах ты, падлюка шерстяная, — подлетаю к четвероногому. Пытаюсь отобрать, но он яростно защищает свою добычу.
— Почему еще не открыл вино? — поднимаю взгляд на вошедшую Василису с двумя бокалами и тарелкой каких-то закусок.
— Да я вот играл с этим пушистым чудом. Невероятная у тебя собака. Прелесть.
— С Тошей бесполезно бодаться, он — добрый, но все, что попадает ему в рот добровольно он не отдаст. До тех пор, пока он не съест или не наиграется со своей добычей. Как только он порвет твои шорты — он потеряет к ним интерес, и ты сможешь их забрать, — как ни в чем не бывало произносит Вася.
— Какая чудесная собака.
— У всех свои недостатки, я смирилась. Зато он меня любит.
— А ты куда ходила? Ментов вызывать?
— Я ходила переодеться и взять бокалы, — а ведь действительно Василиса переоделась. — Я с сегодняшнего дня в отпуске. Можно и отметить.
— Ты думаешь я тебе поверю? Что ты мне в бокал подсунешь? Пурген?
— Зачем, если у тебя нет туалета? Чтобы ты в моем обделался? Ну уж нет, все свое оставь при себе.
Поздно, Василисушка, поздно. Не понимаю, чего она добивается, но я согласен остаться и на таких условиях. Открываю вино и разливаю по бокалам.
— Ты реально купил дом? — оба синхронно выпиваем по бокалу и я снова тянусь их наполнить.
— Да.
— Ты точно больной, Петя, — мотает головой, но при этом вижу, что хочет улыбнуться. — И что мне с тобой делать?
— Желательно, любить. Много и часто.
— То есть мне надо тебе просто дать, чтобы ты от меня отстал?
— Нет, конечно. Я могу получить секс в любой момент от проститутки.
— Это смахивает на правду.
— Это и есть правда.
— Помнишь, я сказала тебе при первой встрече, что не люблю богатых властных дядек?
— Еще бы.
— Я не шутила. Там, где водятся большие деньги… короче.
— Да, у меня есть деньги, но я что, должен их выбросить?! Я, конечно, немного ебнулся после встречи с тобой, но не до такой же степени. Я их заработал своими руками. Мозгами. Я не родился с золотой ложкой во рту.
— Ты еще скажи, что из бедной семьи.
— Говорю. Нищенской. Чего ты пристала к этим деньгам?!
— О, чувствую прорезается истинный характер, присущий…
— Лучше помолчи, — прикладываю палец к ее губам.
— Ты мне будешь указывать, что делать в моем доме, сидя в моем полотенце на моем диване? — одергивает мою руку.
— Буду. А знаешь что?
— Что?
— Я тебе, как минимум, нравлюсь и это я даже не про внешность. Чего ты выделываешься?
— У женщин в крови выделываться и выбешивать окружающих, ты не знал?
— Ха, что и требовалось доказать. Ты даже не опровергла мои слова, белочка.
— Буду я еще тебе что-то опровергать. Много чести, — хмыкает, отпивая вино. И тут же меняется в лице, когда рядом звучит уже знакомый мне голос девки, пролившей кофе на мою футболку.
— Сиди тихо. Пожалуйста, — вскакивает с дивана, я вслед за ней. — Умоляю. Обещаешь? — ну совершенно другой человек. Лапонька.
— Обещаю, — с удовольствием произношу я и тут же притягиваю Васю к себе. Целую в засос.
И могу поклясться, если бы не эта девка, диван, а лучше кровать была бы сегодня опробована. И Василиса сдалась бы. Но сейчас я получаю толчок в грудь и злое, произнесенное шепотом:
— Ты обещал!
Мгновение и Вася быстро закрывает дверь. Я же, недолго думая, аккуратно хватаюсь за ручку, и приоткрываю на самую малость.
— Светуль, я не одна, — доносится крайне тихий голос Василисы.
— У тебя что, мужик в комнате?! — а вот это прям голосина.
— Тихо!
— Наконец-то! Господи, давно уже пора тебе прочистить все половые чакры. За это надо выпить.
Еще одна, чакрологичка. Прочистим. Выпьем.
— Ладно, я тогда по-быстрому. Представляешь, я сегодня встретила того красавчика.
— Какого?
— Ну которого мы, к счастью, не добили, — вот же сучка. Как тесен мир. — В общем, мужик при свете дня просто загляденье. Он сразу положил на меня глаз. Я вообще не припомню, когда меня так раздевал взглядом мужик. Номер телефона мне оставил. В общем, сегодня иду к нему, — ах ты, прошмандовка.
— Я бы на твоем месте так не радовалась.
— Почему?
— Его анализы пришли. У него гепатит С.
— Да ладно?
— Да, и ВИЧ под вопросом.
Ай да, Васька, ай да, сучечка моя.
— Охренеть. А с виду такой шикарный.
— Да ну, облезлый какой-то. Ладно, Светуль, мне неудобно сейчас.
— Да, конечно, иди.
— Но ты поосторожнее с этим гепатитным.
Прикрываю бесшумно дверь и пулей возвращаюсь на диван.
— Ну что, я остался засекреченным?
— Остался, Петенька, остался, — сквозь зубы цедит Василиса, усаживаясь ко мне на диван.
— Все нормально?
— Ага, — с одной стороны, мне бы опечалиться от смены поведения Василисы, но с другой — меня не может не радовать ее реакция. — Нормально, — зло произносит она и тянет руку к столу.
Нанизывает на шпажку оливку и отправляет в рот. Вид у нее при этом воинственный. Я не сразу понял, что что-то не так. Каюсь, был увлечен ее ногами. А потом понял, что Василиса подавилась. Ни слова, ни звука произнести не может. И, судя по лицу, вздохнуть тоже не может. Вот тут я конкретно очканул. Вскочил с дивана и подлетел к задыхающейся Васе.
— Сейчас, сейчас, Васенька, я программу видел. Прием Хуймлиха.
Обхватываю ее сзади и, со всей силы сжав руки в кулак, давлю ей на грудную клетку. Ничего. Снова и снова. До тех пор, пока, кажется, что-то не хрустнуло. Блядь, а оливки нет. Я вообще туда жму?! Спустил руки ниже и стал совершать толчки заново. Никогда. Никогда, сука, я так не радовался вылетевшей оливке. Отпускаю Василису, та наконец-то стала дышать и кашлять. И, определенно, пытается что-то сказать, при этом скрючившись.
— Что, зая?
— Хей, — еле слышно произносит она.
— Что?
— Хеймлих, а не хуймлих.
— Да и хуй с ним.
Только не я, только не я, Господи, пожалуйста… Обещаю, что буду самой послушной
