такой, точно не вхожу в ее планы, – вздохнул Кори. – Прости, что вывалил все это на тебя. На самом деле я впервые говорю об этом. Довольно запутанно, я знаю.
– Ты пытаешься поступить правильно.
– Думаешь, это все, что в моих силах?
– Я не знаю, – пробормотала я.
– Мне кажется, что я давно не принимал правильных решений, – вытянув шею, он посмотрел мне прямо в глаза, и я почувствовала теплоту в его взгляде. – Эй, прости, что наговорил тебе гадости о твоих деньгах и о нежелании иметь детей. Я перегнул палку. Я просто чувствую, будто…
– Что? – тихо спросила я.
– Будто я знаю тебя очень давно. Немного странно, правда? Но именно поэтому я только что почти сто часов говорил о дерьме, что происходит у меня с Джорджией. Обычно я так не срываюсь. С тобой легко найти общий язык, Александра.
Он снова улыбнулся своей удивительно очаровательной улыбкой, хотя эмоции в его глазах были гораздо глубже, чем глупая ухмылка. Я чувствовала, как они затягивают меня, покуда то, что я видела, не стало моим собственным отражением в карих бархатных глубинах, и та я, что находилась там, сильно отличалась от той, с кем я боролась в зеркале каждое утро. В отражении его глаз я была мягче, теплее.
Я села и неохотно высвободилась из его объятий. Мои руки сжались на коленях, когда слова вырывались наружу.
– У меня есть сомнения.
Кори нахмурился.
– По поводу чего?
– По поводу замужества.
Пауза.
– Так.
– Может, я просто волнуюсь. А может, и нет. Просто иногда мне кажется, что мы с Дрю обручились, потому что так было логично, а не потому, что мы… – я глубоко вздохнула. Чувство вины быстро сменилось облегчением, когда я высказала, что было у меня на душе. – Мы вместе с колледжа, – добавила я уже спокойнее. – Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе. Я тогда только разорвала серьезные отношения, а Дрю был рядом, не давил, просто был моим другом, – я покачала головой. – Я так ясно теперь это вижу, даже тогда… Даже тогда он действовал медленно и в нем совсем не было страсти. Я думала, он дает мне время пережить мой разрыв. Но после того, как мы стали парой, страсти все еще было… недостаточно.
Кори приподнял бровь. Мое лицо пылало.
– Я думала, что редкое проявление нашей… страсти объяснялось тем, что мы оба заняты. На самом деле я не ставила под сомнение наши отношения. Они были чем-то само собой разумеющимся как для всех, так и для нас самих. У нас были общие цели… Мы оба получили высшее юридическое образование в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе. Помолвка была чем-то вроде неизбежного решения или деловой сделки. Это не его вина. И не моя. В ту ночь, когда мы обручились, мы обсудили наши жизненные цели и заключили соглашения, как, например, решение не заводить детей, а затем он надел это кольцо мне на палец так, будто для него это было все равно что взять ручку и подписать контракт. Я улыбнулась и сказала: «Да». Мы кратко поцеловались, а потом он заявил, что ему нужно завершить кое-какую работу перед сном. Так что я… – я остановилась и взглянула на внимательно слушающего Кори. – Поверить не могу, что рассказываю тебе об этом.
Слабая ухмылка снова появилась у него на лице.
– Я тоже.
– В любом случае тут особо нечего добавить. Я легла в постель и ждала его. Ждала и ждала до тех пор, пока не уснула. Думаю, он вышел из домашнего офиса к двум. На следующее утро мы встали и занялись своими делами, словно ничего не изменилось. Думаю, так и есть, за исключением того, что теперь нужно планировать вечеринку по случаю помолвки и свадьбу. Это отвлекает меня от работы, но не более того.
– Погоди, погоди, погоди, – произнес Кори. – Ты хочешь сказать, что у вас не… Я имею в виду, он не… даже после того, как вы обручились? Вы… когда-нибудь?
Мое молчание было достаточным ответом, и он тихонько присвистнул сквозь зубы.
– Он что, сумасшедший?
– Нет…
– А я думаю, что да. Быть вместе, и не… – он безнадежно махнул рукой. – Господи, Алекс, ты прекрасна. Умна. И невероятно сексуальна…
– Ты считаешь меня сексуальной? – поинтересовалась я.
Я ничего не могла с собой поделать. Может, со стороны это выглядело жалко, но от Дрю я сто лет не слышала ничего подобного. Я почувствовала, как по спине пробежал трепет.
– Ты шутишь? Ты сногсшибательна. Если бы мы с тобой… Я имею в виду, если бы мы были… – Кори прислонился к стене и рассмеялся. – Ты можешь попросить меня заткнуться и положить конец страданиям. Сейчас самое время.
Я не засмеялась. Я даже не улыбнулась. Странная, глухая боль, существование которой я отказывалась признавать, кровоточила во мне, точно старая рана.
– Я не хочу, чтобы ты молчал, – сказала я ему. – Приятно это слышать. Я так давно не слышала ничего подобного, ко мне давно никто не прикасался, и у меня не было близости ни с кем на протяжении нескольких месяцев. Я постоянно занимаюсь йогой и убеждаю себя в том, что это помогает снять напряжение. По большей части это правда. Но также я занимаюсь ей потому, что так пытаюсь сохранять контакт со своим телом. Вдохнуть в него жизнь, разогнать кровь, потому что я чувствую, что живу только в своей голове, а мое тело кажется таким холодным и пустым. Если это имеет значение.
– Да, – проговорил он хрипло. – Я понимаю.
Я моргнула. Низкий, хриплый голос Кори вывел меня из этих странных раздумий. Я никогда не говорила правды – даже Лайле – до этого момента. У меня не было слов, чтобы описать мучительное чувство сожаления каждую ночь, когда я ложилась спать рядом со своим женихом, который даже не прикасался ко мне, не считая нежного поцелуя в щеку. Я сказала все это вслух, но не Лайле и не другой близкой подруге, а Кори Бишопу, мужчине, которого я встретила совсем недавно, и стыд, точно узел, скрутился у меня в животе.
– Я не должна была этого говорить. Дрю – замечательный человек. Он – сама доброта и любезность. Любая женщина сочтет за счастье заполучить такого мужчину. Мне повезло с ним. Может быть, я просто эгоистична или избалована, но я хочу…
– Чего? – Кори сверлил меня взглядом. – Чего ты хочешь, Алекс?
За долю секунды у меня разыгралось воображение. Сильное тело рабочего, восхитившее меня в Кори, теперь предстало в обнаженном виде в моем воображении: рельефные и глубокие линии мыщц,
