с воинственным видом пошла к обидчику, засучивая рукава. Ох и шоу я тогда устроила!
Заявила наглецу, чтобы поцеловал меня! Встала, еще и ногой топнула. Настоящая роковая красотка. Он сначала и правда едва в кусты не полез, а потом под всеобщие улыбки спустился с байка и чмокнул меня в щеку.
Тогда-то я громогласно заявила, что когда мужчина так целует женщину, значит, он неудачник. А настоящие рыцари целую дам в губы! Хохот до сих пор стоит у меня в ушах.
Вику потом еще долго припоминали, как его уделала пятилетняя девчонка. Мы с ним, как я подросла, лучшими друзьями стали. Он потом первым и пришел в наш дом. Когда все случилось.
Задумалась. Вот так бывает, когда ты перенервничала, и теперь не можешь уснуть, когда очень устала. Сердце билось быстро-быстро. У меня такое прошлое, что никакие Гауфа не страшны. Он даже не понял, какое счастье на него свалилось.
Опять думаю о парне. Трусишка. Что страшного в мотоциклах? Если не лихачить и все уметь, то вообще ничего особенного. А этот трясся как осиновый лист.
Вот бы мама с папой удивились, узнав, что первый поцелуй у меня случится едва ли не на мотоцикле с человеком, далеким от адреналина. Ирония судьбы.
Интересно, они гордились бы мной? Скорее всего, нет. Ни одному из них и в страшном сне не могло привидеться, кем я стану. Поэтому и стала, собственно. Назло.
Потом еще отучиться на какого-нибудь филолога в идеале. Собрать образ, которого они до смерти боялись. Назло.
Эх, глупо это, конечно, но об этом я подумаю завтра. Сразу после того, как стрясу с Гауфа новое оборудование.
Фары моей тачки заморгали в темноте. На меня уже местные бабульки из подъездов косились. Еще ментов, чего доброго, вызовут. Придет такой участковый, и что я ему скажу? Здрасьте, я тут мотоцикл охраняю.
Машина притормозила, и из-за руля, к моему удивлению, вышел Саня Белов. Высокий, худощавый, в очках, немного бледный. Его всегда в нашей компании называли белой вороной.
Называли, если бы он не был нашим с Кутузовым лучшим другом. А мы за такое могли и по башке настучать. Фигурально выражаясь.
– Слово скажешь, убью. Я этого неврастеника не мог за руль посадить. Мне иногда кажется, что вместо девок готов иметь своего нового железного друга.
– Саня, не беси! Где моя ласточка?
Кутузов и прям что-то переигрывал. Хотя я понять его мог. Всего пару часов вместе с новой игрушкой, а уже сперли. И кто! Человек, который подойти к таким вещам боится.
– Вы не трындите, что я побаиваюсь этой штуковины, а я не рассказываю твоим дамам сердца, что им ты предпочитаешь салатовый кусок адреналина. А Саня… Саня может и дальше кататься на моей тачке.
Грозным взглядом прошелся по друзьям. Белов ухмыльнулся и потянул руки к ключам. Пусть катается, он давно хотел, но я не желал, чтобы это как благотворительность выглядело.
Все же финансовые возможности у него ни разу не такие, как у нас. Для меня вообще загадка, откуда он бабки иной раз берет на поддержание нашего образа жизни.
Зато Кутузов словно прилип к своей новой малышке и осматривал ее, подсвечивая себе яблофоном. Ну совсем уже.
– Гауф, а не скажешь, почему мой наипрекраснейший, дорогущий, как крыло самолета, байк в дерьме?!
– А меня больше интересует, куда ты подевал свою таинственную незнакомку, что так ловко оставила тебя с самым важным и интимной прической под ноль.
Белов всегда у нас был парнем тактичным. Матом не ругался, за девушками если и ходил, то как-то весьма избирательно. Хотя мажорни на него внимания и не обращали. Слишком для них простоват. Зато те, кто желал затесаться к нам в компанию и пролезть под меня…
Тут голос подал Мишаня. Я так понял, если что и может оторвать друга от его прелести, то только моя вновь образовавшаяся личная жизнь. Тот вылез из-под своего байка и отрапортовал, вводя Саню в курс дела:
– Короче, Гауф решил замутить с эпиляторшей. Не колется, на каких условиях, но чую, пахнет юриспруденцией.
– Хорошо, не проституцией.
Мы с Кутузовым с удивлением уставились на Саню. Это точно Белов сказал? Наш пай-мальчик? М-да.
– А тебе точно за руль можно? – Я с подозрением к нему принюхался. Миха не отставал:
– Судя по всему, в этом мерседесе волшебное кресло водительское. Из хороших нормальных мужиков оно делает циничных мажоров.
Возмущено уставился на Кутузова. Да что хоть с ними со всеми? Недовольно буркнул:
– Намек понял, не засчитано.
– Ага, а когда девушку свою письдралкой назвал?
– Девушку? Гауф, ты ей что пообещал? Согласилась? Не, ну лицо Ады я видел, там, в принципе, стопроцентное попадание. Да и эффектно ты ее при всех прям. Теперь по тебе еще больше девок сохнет. Прям мечта, а не Гауф.
Саня откровенно ржал надо мной. Твою ж… Только образа танцующего идиота из болливудских сериалов мне не хватало. Не было печали, купила баба порося. Тьфу! Откуда это вообще… Эмма!
– Смотри-ка, задумался. Выбирает новую цель? Что дальше будет, Сереж? Предложение на Эйфелевой башке? Или дирижабль?
– Ну, это для него мелковато, наверное, дирижабль с нарисованной Эйфелевой башней, а мимо он с Эммой пролетает на воздушном шаре.
Друзья заржали, а меня больно кольнуло одно обстоятельство. Недовольно буркнул:
– Это когда ты познакомиться успел с ней? Откуда знаешь, что Эмма.
Взгляд друга я потом долго помнить буду. Эдакий сочувствующие-понимающий. Что и как он там понял, осталось за кадром. В любом случае я был возмущен. Почему-то.
– Вообще-то, тебе эпиляцию целый час делали, Сереж. А у нее, представь себе, бейджик и вышитое имя было на костюме рабочем. Не говоря уже о том, что там штук пять сертификатов о повышении квалификации висело. Чтоб ты знал, твою девушку зовут Эмма Романовна Рвач.
– Рвач?! Серьезно? У эпиляторши фамилия Рвач?! Бу-га-га! Гауф, только ты мог такое отчебучить. Это же для детей можно и двойню бахнуть. Гауф-Рвачи.
Наблюдательный какой. Мишка вон тоже не заметил. И вообще, что смешного? Фамилия как фамилия! И вообще, это моя эпиляторша, и мне ее… Стебать.
Такие противоречивые чувства у меня возникли впервые. Хотя по большому счету и девушка у меня в классическом понимании возникла впервые. Ну как классическом… Спокойно прояснил:
– Так, парни, мотаем на ус. Эмму пока не трогаем, как кидану ее, так пожалуйста, хоть Рвач, хоть грач. Мне эти отношения нужны сугубо для того, чтобы решить проблему с Аделаидой.
