И я не дожидаясь команды от мужа, отталкиваюсь лыжными палками, отправляя себя в незабываемые ощущения.
Ноги и тело сами вспоминают движения, стойку, повороты. И если поначалу я двигаюсь скованно и осторожно, то спустя время полностью расслабляюсь. Даю себе возможность набрать скорость побольше. Ловлю кайф от адреналина. Плыву по снегу словно по воде.
Краем глаза вижу, как рядом нарезает дуги Димыч.
Счастье. Эйфория. Свобода. Лёгкость.
Накапливаю эти ощущения в душе. И стоит только спуститься, как тут же мчу к новому подъёмнику.
Муж от меня не отстаёт.
Спускаюсь так несколько раз. Улыбка не сходит с лица. Отражается в глазах.
И Димыч ловит моё настроение.
Оба светимся от счастья.
Мы действуем в унисон, выписывая восьмёрки на снегу. Словно сговорились.
Но это опять подсознательные сигналы и взаимная настройка…
Поднимаюсь на более сложный склон.
И снова полёт. И вновь непередаваемый кайф.
Но на более крутом участке отвлекаюсь на мужа, залюбовавшись его плавными движениями. Неудачно цепляюсь лыжей за склон и падаю…
Одна лыжа автоматически отстёгивается, втыкаясь креплением в снег недалеко от меня. Палки отлетают в стороны. По технике безопасности я не одела темляки на запястья, чтобы избежать при падении лишних травм.
Лежу на спине и не дышу. Прислушиваюсь к своим ощущениям. Вроде всё в порядке.
Через мгновение ко мне подлетает перепуганный Димыч.
— Настёныш! Ты как? Где болит?
Ощупывает мои руки и ноги. А я всё лежу. Смотрю в чистое голубое небо.
Муж удостоверившись, что переломов нет, шумно выдыхает и усаживается рядом.
— Чёрт! Испугался до трясучки! Плохая была идея — привезти тебя сюда.
Перехожу в сидячее положение. И удивлённо смотрю на мужа.
— Почему? Мне тут нравится. Я ничего не повредила. Сейчас надену лыжу и поеду дальше.
— Может в отель?
— Ну уж нет. До обеда я со склона не сойду. Вот когда трассы превратятся в кашу, и станет не в кайф по ним кататься, тогда и пойдём в отель.
Димка ухмыляется моему упорству. Но я наконец вырвалась на свободу. Ни за что не сдамся так легко.
Нахожу лыжные палки. Застёгиваю лыжи. И снова лечу со склона.
В этот раз более внимательно слежу за движениями и параллельным положением лыж.
Оставшееся время катаюсь без падений.
В отель возвращаемся к самому обеду, когда все трассы разбиты и по ним невозможно кататься в кайф. Принимаем по очереди душ. Переодеваемся в свежую одежду.
И идём в ресторан подкрепиться.
После «утренней зарядки» мышцы поют. В теле чувствуется приятная усталость. О падении напоминает лишь синяк на бедре.
Вторую половину дня гуляем по городку. Заходим в туристические лавки. Покупаем детям подарки. Выбираем горный чай для родителей.
Мы общаемся как раньше. Ведём себя непринуждённо при свете дня.
Вечером не сговариваясь вырубаемся в девять вечера, едва коснувшись головами подушки.
На второй день всё повторяется.
Но к завершению катания мышцы на ногах забиваются. Иду к отелю слегка похрамывая.
Димка смотрит на меня хмурыми глазами.
А мне всё в удовольствие. Даже это похрамывание и ноющие мышцы.
Я так давно не посвящала отдых себе любимой. Не занималась вещами, которые люблю именно я, а не кто-то другой из семьи.
Забыла себя. Забыла, как это — получать удовольствие от жизни. Как доставлять себе радость. Откуда напитываться энергией. Где брать эмоции, чтобы культивировать их в позитив.
А сейчас вспомнила. Вернулась к жизни.
Очнулась…
Дорвалась…
Глава 22
На вторую половину дня организую для нас с Настей спа-процедуры. Прямо в отеле. Я запомнил, как светились её глаза, когда она вернулась после обёртывания.
Здесь я выбираю для неё программу с полным релаксом.
Перед сном затаскиваю жену в сауну. Заставляю по полной отогреть мышцы ног в парилке.
Настёна ворчит. Не любит высокие температуры.
Но послушно терпит.
После травяного чая и нескольких заходов в парилку, даже не спрашивая, позволяет себя утянуть в массажный кабинет.
Там ей разминают каждую мышцу.
Я нахожусь рядом за шторкой. Мне делает массаж мужик.
Но меня раздирает от довольных стонов жены за ширмой.
Я хочу слышать эти звуки от своих прикосновений.
После процедуры нам полагается полежать с полчаса не двигаясь при зажжённых аромасвечах. Массажисты уходят, оставив нас совсем одних.
Я не выдерживаю. Слезаю с кушетки и иду за ширму к жене.
Она дремлет. Либо лежит с закрытыми глазами.
Меня бомбит от её обнажённого тела. Лишь короткое полотенце прикрывает попу.
Кожа Настёны блестит от массажного масла. Как и моё.
Подхожу ближе.
Моё терпение на пределе.
Не прикасаюсь.
Лишь мысленно кладу свои ладони на скользкие икры жены. И медленно… медленно веду их вверх.
Настёна, чувствуя мой взгляд, вздрагивает.
Убеждаюсь, что мы на одной волне.
Замирает…
Дохожу взглядом до сокровенного места, скрытого полотенцем. Ныряю фантазией под невесомую преграду, наконец добираясь до влажных сладких складок.
Прохожусь по ним сверху вниз.
Жена, не выдерживая повисшего в воздухе сексуального напряжения, переворачивается на спину…
Смотрит в мои жадные глаза. Её зрачки расширяются…
Ласково прохожусь взглядом по его губам, непроизвольно облизываясь.
Довольно наблюдаю, как её рот раскрывается на встречу.
Медленно «сползаю» ниже, поглаживая аккуратные холмики.
Горошины сосков твердеют. Соскучились по мне, мои хорошие. Я тоже… Я тоже…
Настёна расслабляется и издаёт потрясающий томный стон удовольствия.
Да! Вот так! Именно об этой «музыке» я и мечтал там за шторкой.
Делаю шаг к ней на встречу. Тяну руку и торможу себя…
— Можно? — Спрашиваю нерешительно.
Настёна кивает. Она тоже томится в своих ощущениях.
Осторожно проникаю двумя пальцами под полотенце в самую горячую сердцевину. Впервые после родов.
Настёна подаётся ко мне в ответном движении.
Да-а-а… Добро получено!
И я уже более уверенно начинаю действовать пальцами, доводя свою жену до экстаза.
Наблюдая за ней.
Вытягивая из неё самые милые моему сердцу звуки.
К моему огорчению, до финиша Настёну довожу за считанные минуты.
Хочется, конечно, дольше… слаще…
Но после такого перерыва, неудивительно, что ей хватает всего несколько движений моих пальцев внутри и невесомых прикосновений к клитору, чтобы сорваться в бездну.
Я и сам уже готов.
Ухожу в прилегающую к комнате ванную. Встаю под душ. Помогаю себе рукой разрядиться. Смываю с себя масло. Одеваюсь в халат, что весит здесь специально для нас.
Возвращаюсь в комнату.
Настя лежит всё в той же позе. Также прикрыта коротким белым полотенцем.
— Настюш, иди в душ. И будем возвращаться в номер.
Я не надеюсь на продолжение. Нет.
Ай, чёрт! Да! Ну кому я вру?! Конечно, надеюсь! И предательский орган под халатом подтверждает, что мало… Не та это разрядка… Не то удовольствие…
Но торопить жену не буду.
Я и так не сдержал слова. Сам сделал первый шаг. А хотел дождаться от неё…
Блядь, терпение — это не моё…
Настёна осторожно поднимается с кушетки. Прикрывает себя коротеньким полотенцем. И быстро скрывается в душевой.
Через десять минут мы уже едем в халатах в лифте на свой этаж.
Я смотрю в глаза своей любимой женщине. Пытаюсь прочитать её мысли.
Её взгляд немного осоловелый.
После всего произошедшего в массажном кабинете, её щёки горят. Смущается…
Мама моих троих детей, а всё ещё, как девочка, стесняется откровенных сцен. И мне нравится ловить эти её эмоции «после»…
Я от них балдею. Они только мои.
Мой десерт…
Моё послевкусие…
Это для меня лучшее «спасибо» за доставленное удовольствие…
И сейчас я впитываю в себя её нежность. Закрываю ото всех спиной. И жру глазами ту бурю, что полыхает в её ответном взгляде.
